Сокровище клана (СИ) - Нестеров Иван

Сегу сама был человеком старой закалки. Он не считал себя обязанным перед кем-то отчитываться, но сейчас, когда плебс поднял голову и взял в руки оружие…. Иногда стоит идти наперекор своим принципам, ради жизней большинства. Старик с тоской посмотрел за окно. На площади перед его особняком, в котором он проживал и из которого правил, сменив душный офис, уже собралась толпа. Местечковые журналисты, сельские головы, чиновники. И, конечно же, полицейские, что должны были подчиняться только управе в Токио, но по факту, были полицией клана. И все они, как и сотни тысяч прильнувших к экранам сидящих по домам простолюдинов ждали его. Ждали его объяснений.

— Я слишком стар, для всего этого. — Пробормотал он.

Передать власть сыну не получилось из-за гибели последнего, рак не щадит никого. Внуки же не проявляли интереса к управлению, нет они не были инфантильными идиотами, коих много развелось в аристократических семьях, просто их радовали другие вещи. И они как можно дольше хотели оттянуть момент принятия кем-то из них власти, считая её слишком обременяющей. Он хорошо воспитал их. Старик улыбнулся.

— Пора. — Он хлопнул себя по коленкам и поднялся.

Стряхнул несуществующие пылинки с идеального кителя, улыбнулся белоснежной улыбкой себе в зеркале, и вышел из кабинета. Важно кивая головой кланявшимся людям в коридоре, он шёл на выход. Нужно всего лишь объяснить ситуацию. Почему семья какого-нибудь Каташи, не может навестить бабушку в Токио. И не отвертишься, словом потому что это моя земля, а вы тут гости. Это поколение не знает благодарности, за то, что они могут свободно жить, нет. Они привыкли к своей свободе настолько, что стоит хотя бы ненадолго задеть её, по весьма объективным причинам, и она только что евшая с твоей руки будет эту руку кусать. С каждым шагом Сегу сама мрачнел, накручивая себя.

К моменту, когда он вышел из дверей своего дома, он был невероятно хмур. Его лицо выражало недовольство медведя, которого разбудили посреди зимы, и грозило смертью каждому, кто попробует усомниться в правоте грозного старикана.

— В Японию пришли смутные времена. — Разжав губы, стал говорить он. — Но не иноземцы принесли нам беду, не соседи приносят нам беды. — Он обвёл притихших людей взглядом. — Мы сами взрастили себе врагов. Своей мягкостью. — Кулак пожилого главы с силой опустился на жалобно скрипнувшую тумбу. — Мы решили, что западная культура принесёт нам счастье, что западные деньги принесут нам радость и смысл жизни! Нет! Они принесли только горе и разрушение. — Прищуренный взгляд, будто наблюдающий сквозь прицел прошёлся по толпе, и остановился на объективе камеры. — Вы все живёте на моей земле и земле моих предков. Я принял решение и земли моего клана будут закрыты для всех! Если вам не нравится моё решение, — он сделал паузу — выметайтесь с моей земли.

Старик взмахнул рукой и отошёл от трибуны. Тишину прорвали возгласы журналистов и простых людей. Их голоса сливались в какофонию, не давая разобрать ни слова. Мудрый Сегу сама знал, что только идиот побежит из спокойного места, в ужас наставшей гражданской войны. Он был на сто процентов уверен, что императора скоро убьют, и аристократы будут рвать друг друга на части, в попытке откусить побольше. И он невольно приложил руку к тому, чтобы это случилось. Парень был всего лишь чьим-то инструментом, но именно его рука принесла войну на землю восхода.

— Эх Акихико. — Неслышно пробормотал старик.

Внезапно гвалт собравшихся, бессвязно выкрикивавших вопросы оборвал выстрел. Сегу сан дёрнулся и упал, пуля пробила лёгкое. Вокруг зашевелились люди, кто-то из журналистов кричал от ужаса, охрана и полиция распихивали людей, кто-то подхватил главу клана и крайне неуважительно, но быстро поволок в дом.

— Сегу сама держитесь. — Кто-то раздражающе говорил главе на ухо.

Естественно, если бы Сегу сама мог говорить, то он послал бы говоривших слова поддержки нахрен, однако всё что он мог делать это спокойно думать о собственной смерти и неразборчиво булькать.

Думая о том, что идиоты плодятся и всё больше в страну, за которую молодому ещё Сегу приходилось убивать и несколько раз едва ли не отдать свою жизнь, проникает отравляющие веяния западной культуры, старик нервничал. Его не страшила смерть, он прожил достойную жизнь, и оставляет после себя достойных потомков. Страшило только то, что вокруг его потомков было куча идиотов, с промытыми мозгами, размышляющих о равенстве всех людей. Все люди рождаются в разных условиях, изначально неравных и живут в неравных условиях, и только умирают все одинаково. Родившись наследником клана Мацумото, Сегу сама искренне считал, что настоящий аристократ должен достойно встретить свой конец, каким бы он не был.

Врачи, крутящиеся вокруг, не давали уплыть в спокойное забытье, постоянно тормоша и что-то требуя. Моргать отвечая на занудные вопросы, хрипеть втягивая воздух через трубку.

***

Ито Сэберо сан выключил телевизор и его губы растянулись в ухмылке. Последний сдерживающий фактор для многих простолюдинов и аристократов это император, несмотря на слабость двух последних, они всё же остаются символом непрекаемой власти, убрать его, и простые имперские солдаты не захотят умирать под предводительством аристократов, тем более если подстроить гибель императора от рук аристократа.

— Сэберо сама, к вам посетитель. — С поклоном вошёл секретарь.

— Так пропусти его. — Махнул рукой мужчина.

В помещение вошёл Утияма Юто сан, глава недавно образованного аристократического рода Утияма, более являющийся бизнесменом, чем воином, и ведущий дела со многими корпорациями, принадлежащими простолюдином, и что самое главное, понимающий современную действительность.

— Сэберо сан. — Вежливо поклонился вошедший.

— А, Юто сан, проходите. — Хозяин помещения указал на кресло напротив себя. — Как ваши дела?

— Может вас интересует как наши дела? — Невежливо оборвал его мужчина. — А дела наши не очень. Не знаю, как с вашей стороны плана, а вот с моей, после того, как Нисимура забрал власть, всё стало грустно.

Сэберо сан едва сдержал себя от смеха, когда несколько недель назад Утияма Юто пришёл к нему с предложением влиться в их коллектив, потому как терпеть не мог напыщенных болванов, ведомых на поводке союзом Нисимуры и ныне покойных Миллеров, и видел, что ведут их к погибели, у Сэберо и возник план подставить молодых аристократов, выставив их убийцами. Однако Юто в роли шпиона был весьма посредственным.

— Они знают, что вы объединились и что-то замышляете, они знают, что это вы заварили эту кашу! — Немного истерично воскликнул Юто.

Господин Ито только поморщился. Юто сан славный малый, неплохой бизнесмен, но вот труслив как барыга, торгующий наркотиками в центре Токио. Чуть что готов всё бросить и бежать. Как его угораздило стать заговорщиком и шпионом, Сэберо даже себе и не представлял.

— Юто! — Немного повысил голос он. — Успокойся. Скажи своим, — на этой фразе аристократ поморщился — что император завтра выступит перед народом, в моём небоскрёбе, номер студии тебе даст мой секретарь.

Глаза Юто просияли. Трус, он конечно знатный, но не идиот, и он понимает, что как только императора не станет, развернётся борьба за власть, и на него уже по большей части будет всем плевать.

— Я понял, думаю, что они пошлют кого-то из опытных убийц. Возможно из выживших Миллеров, билетом в один конец. — Торопливо пояснил мужчина.

Значит уже обсуждали кто сделает это. Ещё лучше. Подумал Сэберо сан. Доказательство сговора аристократов с зарубежными «агентами влияния». Ито был прав, Ито во всём белом берёт падающую власть в руки.

— Но что мне сказать про вас? — Спросил Юто сан.

— Правду, скажи, что и тебя хотели завербовать, но ты отказался. Тогда-то я и проговорился, что вытащу сюда императора.

— Они не решат, что это ловушка? — Испуганно спросил аристократ.

— Нет. — Сэберо искривил губы в неприятной усмешке. — А даже если и решат, то всё равно более удобного варианта для нападения на императора не будет.