Андрей Ливадный - Реликт

БД-12 был замурован в тесном помещении, но за века заточения не предпринял ни единой попытки выбраться из-под руин здания. Он давно понял, что не может развиваться дальше — город сомкнулся над ним, оставив устаревшую модель андроида, давно утратившего своих хозяев, на дне.

Существование без смысла, бесконечное накопление данных об окружающем без потребности в их обработке. Цивилизация ушла вперед, машины стали более совершенными, у них появился новый программный язык.

Смысл существования канул в Лету, никто не нуждался в его услугах, не просил о помощи.

Андроида это не задевало. Он давно, еще до катастрофы, замуровавшей его в тесном помещении, научился сторониться людей, проявлявших очевидную алогичность по отношению к нему. Войдя в энергосберегающий режим, он впал в полный стасис.

Будущего не предвиделось, прошлое потеряло смысл, и он не видел ни способа, ни причины, чтобы прорвать порочный круг небытия.

Все изменилось внезапно, ранним утром, когда над заливом Эйкон еще плавали перистые полосы тумана.

3803 год Галактического календаря.

Нулевой уровень Раворграда.

Пять часов утра…

— Вау!.. Чудовище… Монстр!.. — Восторженное восклицание превратилось в сдавленный шепот.

Мальчика звали Сергей, девочку, чьи глаза испуганно поблескивали в сумерках, — Рейчел. Им было лет по двенадцать, не больше. Бледность и худоба детских лиц немо свидетельствовали: они родились и выросли тут, в недрах большого города, куда не заглядывал солнечный свет.

— Серж, мне страшно. Давай не будем его злить.

— Ты что?! — Подросток облизал губы, доставая из-за пазухи несоразмерно большой и тяжелый импульсный пистолет. В его тонких бледных пальцах оружие казалось громоздким.

— Разве обязательно его злить?

— Это наша территория, забыла?

— Серж, ну не надо. Я боюсь. Оно смотрит в нашу сторону.

— Да, я чувствую.

— Давай просто уйдем.

— Нет. Папе это не понравилось бы.

— При чем тут папа? — рассудительно спросила Рейчел. — Его больше нет с нами, — упавшим голосом добавила она.

— Ну и что? — Сергей заупрямился. — Я уже взрослый. Боишься — сиди тихо, как мышка.

— А ты?

— Я убью его.

— Зачем?

— Так положено.

Он привстал, выглядывая поверх накрененной бетонной плиты.

Этот участок цокольного этажа мегаполиса был обезображен давней катастрофой. Серж не имел понятия, что тут произошло. Часть древней набережной пересекала трещина, метрах в пятидесяти от кромки воды возвышались руины нескольких приземистых зданий. Более поздние конструкции, в частности поддерживающие свод арочные опоры, вздымались над разрушенными строениями, будто не замечая руин.

Разум подростка не находил в этом ничего странного. Привычная панорама окрестностей воспринималась как фон, все внимание сосредоточилось на отвратительном существе, которое застыло неподалеку.

Непонятно, откуда оно взялось.

Серж двумя руками поднял оружие. Не все ли равно? Оно напугало детей, нарушив и без того чуткий, напитанный тревогой сон ощущением темной липкой угрозы, коснувшейся разума.

Мутант, наверное.

Чувство неосознанной тревоги вдруг стало резче, пронзительнее, словно в голове внезапно заработал визгливый сигнал опасности.

Подросток обмер от неожиданности. Спину обдало ледяным потом, и тут же по ней горячей волной прокатился жар.

Ну, все. Достал.

В следующее мгновенье произошло нечто невероятное. Странное, отвратительное существо стояло вполоборота, и Серж был абсолютно уверен, — оно не видит ни его, ни Рейчел, но тем не менее напугавшее детей чудовище непостижимым образом сумело не только предугадать момент выстрела, но и отреагировать, резко метнувшись в сторону.

Не попал.

Шум крови в ушах походил на гул прибоя.

— Бежим! Оно спряталось! Я видел!

Рейчел с удовольствием позволила бы существу скрыться, ее не увлекала охота на монстров, но разве остановишь брата? Он проворно вскарабкался по наклонной плите и уже спрыгивал по ту сторону преграды, даже не оглянувшись, чтобы посмотреть, следует ли за ним сестра.

«Всегда так. Сначала делает, потом думает», — осудила его порыв девочка.

— Сюда! — Серж уже махал ей, указывая на узкую щель, образованную сложившимися «домиком» блоками обвалившейся части древнего здания.

Угнездившаяся там чернота откровенно пугала, но волна возбуждения, охватившая Сергея, перехлестнула страх.

Он чувствовал себя настоящим охотником. Казалось, инстинкт самосохранения у подростка либо дремлет, либо отсутствует вообще. Произведя несколько торопливых выстрелов в черноту, он включил подствольный фонарь, прорезавший мрак узким сфокусированным лучом.

— Сюда. Мы пролезем.

Рейчел понимала: протестовать бесполезно. Оставаться одной снаружи, в то время как брат скроется в глубинах полуразрушенного здания, показалось ей страшнее, чем лезть в темноту.

Движение…

Детекторам не мешал царящий вокруг мрак.

В своеобразном, специфичном видении картина происходящего выглядела очень необычно.

Всплеск электромагнитной активности. Дистанция — пятнадцать метров. Короткоживущая аномалия. Еще одна. Еще…

Полет сферической пули, разложенный по тысячным долям секунды.

Тонкие пульсирующие нити трех баллистических траекторий, медленное движение, которое не способен воспринять человеческий глаз, но спокойно отслеживают сенсоры машины. Иной темпоральный поток, где каждое мгновение может быть разложено на доли, до субьективного ощущения вечности.

Шарик из высокопрочной легированной стали, одетый в «рубашку» более мягкого сплава, прочертил воздух в двух сантиметрах от его головы, выбив из стены белесый фонтан бетонной пыли.

Импульсное оружие.

В следующий миг заработали тепловые сканеры.

Там, где раньше была монолитная стена, теперь прорисовывался оползень, две плиты потолочного перекрытия, рухнувшие «домиком», поддерживали в неустойчивом равновесии две тонны нагроможденных сверху бетонных обломков.

Через узкую щель, безрассудно рискуя попасть под обвал, пробирались двое подростков. Мальчик и девочка…

Он понял — забвение закончилось. Хотел он того или нет, но ситуация заставляла действовать.

Тонкий луч фонаря резал вязкую тьму, выхватывая из нее фрагменты серых шероховатых стен, сходившихся над головой.

Короткий проход выводил в помещение.

Серж понял — охотничий азарт отступает, будто бессильная волна, скатывающаяся по наклонной отмостке цоколя назад, в лоно породившего ее океана.