Геннадий Иевлев - Страж

Терзаемый противоречивыми чувствами, Дакк, еще находясь на станции зонта, поделился ими с Сонн – своим постоянным дуэте по сфере пространственного контроля, который, хотя и с большим скептицизмом, но все же принял его сомнения и взялся ему помочь в распутывании этой головоломки. И кажется, сейчас он тоже почувствовал, что в пространстве происходит что-то необычное.

– Покажи зонт! – Зазвучал громкий и властный голос Крета. – Если ни одной нити не окажется порванной, я тебя вышвырну отсюда сам, не дожидаясь комиссара Регата.

Крет, как командир станции, поступал сейчас в разрез с инструкцией, которая гласила, что проявлять зонт до выхода кораблей гротов из канала перемещения запрещалось. А сейчас, Дакк это отлично чувствовал, из канала еще никто не вышел, хотя Сонн утверждал обратное.

Дело было в том, что развернутый станцией специальный энергетический зонт служил не только средством контроля за пространством в направлении галактики гротов, но и служил отличным экраном для объектов, находящихся за ним.

Зонт был построен из очень тонких поляризованных закрученных энергетических нитей, насаженных на тонкую протяженную иглу, простирающуюся на несколько тысяч метров от станции в пространство, но в силу необъяснимых технических недостатков своей конструкции был подвергнут достаточно большой, нерегулярной процессии. По началу с процессией пытались безуспешно бороться, но потом поняли, что эта проблема может играть очень важную составляющую в защите из-за того, что точное положение зонта в реальном времени для стороннего наблюдателя, прежде всего, имелись ввиду гроты, предугадать было, практически, невозможно и потому их корабли неизменно натыкались на него и их атаки уже становились не столь внезапными.

Для того, чтобы контрольные нити зонта были невидимы, их напряженность поддерживалась на очень низком уровне, а чтобы сделать их видимыми, на время регламентных работ напряженность нитей повышали. Это действие называлась проявить зонт. Проявляли зонт и в том случае, когда корабли гротов, прячась за какой-либо, неизвестной зевсам, защитой, проникали в пространство узла и по месту разрушения нитей зонта определялось направление их атаки.

В целях поддержания секретности процессии зонта, техники, выполняющие регламентные работы, после их завершения, неизменно подверглись деструкции – информация о пространственном расположении зонта из их информационных полей удалялась. Комиссары Регата, контролирующие целостность и надежность зонта, регулярно проходили через специальные тестовые проверки и утечка информации с их стороны полностью исключалась. Об истинном пространственном расположении зонта в реальном времени знали только лишь пространственные стражи, но все они были сарматами и обладали хорошей защитой своей информации и потому к ним деструкция не применялась, даже когда они были на отдыхе в галактике.

Стражам предписывалось в момент вторжения действовать строго по инструкции и сейчас Сонн, без подтверждения события со стороны своего дуэте, был вправе отказать требованию Крета, но, видимо, эти несколько месяцев их разлуки повлияли на Сонн, отнюдь, не в лучшую сторону: в прежнее время их дежурства приоритетное решение всегда было за Дакком, а на время их расставания приоритетное решение было за Сонн, так как его дуэте, насколько знал Дакк, был сармат, сравнительно недавно принятый в клан элитных стражей и еще не имевший достаточной практики, которого, по необъяснимой причине, выбрал в дуэте Сонн сам Крет. Видимо это произошло с Сонн механически, что и сыграло с ним злую шутку. Бушевавшая же в голове Дакка злость, затмила собой его разум и он в очередной раз потерял контроль над происходящими событиями. Когда он это понял – назад возврата уже не было, зонт сиял в пространстве всем своим великолепием.

Сонн вернулся в свое кресло и в тот же миг сфера погрузилась в кромешную тьму, пространство в ней словно раздвинулось, сделалось глубже, точки далеких галактик вытянулись в эллипсы, стали более четкими, а внутренние области рукавов галактики Зевс даже разрешились на звезды.

Послышалось легкое потрескивание и в темноте проявились тонкие голубоватые нити, которые веером уходили вдаль, становясь все ярче и ярче. Почувствовалась дрожь от выходящего на максимальный режим работы генератора зонта, которая, по мере накала нитей, становилась все ощутимее. Голубые нити зонта побелели и теперь отчетливо просматривались до самой границы зонта, но ни порванных, ни деформированных их нигде не наблюдалось.

Это конец, острая мысль, вдруг, молнией пронеслась по информационному полю Дакка, заставив его лицо исказиться гримасой.

Сонн, это недопустимо! Немедленно погаси зонт! Послал он резкие мысли своему дуэте.

Но время шло, а зонт все сиял и сиял в пространстве, словно демонстрируя всем желающим видеть, свое великолепие. Дакк оказался в растерянности, он не чувствовал своего дуэте. Сонн, или так слился своим полем с энергией зонта, что оказался экранированный им или что-то или кто-то искусственно экранировал его от внешних раздражителей.

– И где же он? – Донесся из темноты грубый голос Крета. – Не вижу!

– Дакк! Зонт! Я его плохо чувствую … – В раздавшемся голосе Сонна послышалась тревога. – Он нестабилен. Я не знаю, что происходит. – Голос Сонна сорвался. – Генератор не управл– л-ляется. Я т-тер-р-ряю конт-т-такт-т.

Донесся громкий хрип. В сфере посветлело.

Дакк, вдруг, почувствовал легкое дуновение воздуха у себя над головой.

Крет! Догадка больно кольнула мозг. Он мгновенно сконцентрировал свою защиту до максимума, послал кресло в сторону и поставив его вертикально, закрутил головой, всматриваясь в посеревшее пространство вокруг себя, пытаясь увидеть командира станции, но тщетно, тот был словно призрак.

– Вот он! Выходит! Я его вижу! – Теперь голос Сонн звучал уверенно. – Идет к нам! Нет! Дакк! Это не пр-р-р…! А-а-а-а-а…!

Раздался истошный вопль и в тот же миг пространство растворилось и в проявившемся идеально белом сферическом зале пространственного контроля, Дакк увидел страшную картину конвульсий своего дуэте – Сонн, сидя в кресле, с широко открытыми, отрешенными глазами, извивался змеей. Волосы на его голове из зеленых стали красными и находились в непрерывном движении, словно горели. Вытянув руки перед собой, Сонн сжимал и разжимал пальцы, словно пытался схватить кого-то невидимого. Его красивые ногти обуглились и загнулись и с каждым сжатием рук, впиваясь в ладони, оставляли на них глубокие рваные следы, из которых тут же выступала алая кровь и уже ее тоненький ручеек тек Сонн на колени. В двух шагах от кресла Сонн стоял Крет и не отрываясь смотрел ему в лицо.