Павел Зло - Последний отчет

       - Один инженер по компьютерным системам...

       - Это Палый, - указал на него Толстый.

       - Остальные должно быть инженеры-строители? Понимаю это как возведение дотов и дзотов.

       - И прочей укрепструктуры - добавил Бес.

       - Ну что же предполагаю, с оборудованием справитесь, волноваться не стоит.

       Справа от склада послышался звук бьющегося стекла.

       - А там что? - Штык.

       - Там находится медпункт на случай травмы или ранения - туда. Но второе вряд ли случится. Как говорится и, не надейтесь. В этом смысле здесь все спокойно. Иначе стали бы мы запрашивать инженеров!

       Тут из-за наших спин вышел скрюченный полупьяный человек в больничном халате на голое тело.

       - Знакомьтесь Горошников Александр - он же санитар, медбрат, доктор. Ответственный за ваше душевное и физическое здоровье.

       - Кажись он вдрызг пьяный! - усмехнувшись, заметил Бес.

       От неловкости офицер стал еще более съеженным - Опять сука дозу превысил...! - Бабушкин явно подбирал слова, хотя мы его не ограничивали в выражениях. Короче обращаться за медпомощью к нему - сказал Иван, презрительно указав на него пальцем. - Он остается с вами. Если понадобятся разъяснения, спросите у него. Он все объяснит.

       - Он остается, а вы?

       - Я уезжаю. В связи с повышением перевожусь на другой участок. Отправляюсь в убежище 11 командовать пополнением.

       В коридоре нас встретил водитель фуры тот самый, что доставил нас сюда.

       - Машина заправлена. Можно выезжать.

       Иван согласно кивнул - Давайте прощаться.

       Мы пожали друг другу руки. - Вот еще что за старшего остается... - тут офицер задумался, обводя нас взглядом. - Вы! - сказал он, глядя на меня. - Как вас, напомните?

       - Сикорский - ответил я.

       - Лично мне все равно. Это нужно лишь для того чтобы вписать вас в протокол и назначить ответственного за хранение госимущества - сказал он и сделал пометку у себя в памятке. Он уехал и больше мы его не видели.

       Все свое время я задавался вопросом: Почему он оставил именно меня старшим в убежище? С таким же успехом он мог ткнуть пальцем на любого другого, но почему-то ткнул именно на меня. Может из-за того, что я состоял в коммунистической партии - с долей иронии сказал себе я, и с души как-то стразу отлегло.

       До сих пор отчетливо помню первые походы в Зону. На тот момент она еще не была той Зоной, которую нам только предстояло познать. Исполняя приказ мы отлавливали гражданских, в омертвевших городских высотках, прочесывая комнату за комнатой. На наших телах "красовались" защитные балахоны, а на головах противогазы серии ГП-4у. Мы выглядели СТРАШНО. Не знаю, кого они боялись больше - радиации или нас, в этом жутком одеянии.

       Щербатый в очередной раз ходил по комнате, еле напевая себе под нос эту жуткую песню - "Мы в этом мире одни...". До нас же: меня и Штыка, доносилось сплошное бурчание, но мы точно знали - это именно та песня. Он пел ее довольно часто с тех пор как услышал по радио и всегда, когда волновался. Он поймал ее на западной волне вроде "Голоса Америки" несмотря на то, что ее усиленно глушило советское правительство. Щербатый настроился на нее довольно легко, что не удивительно ведь он соорудил охрененный уловитель сигнала своего рода приемник высокой четкости. К нему он подсоединил коротковолновое радио и не поверите, все заработало. Мы наслаждались количеством каналов и бездной голосов, которые никогда не слышали до этой минуты. Спорю, он даже не мог выговорить имя ее исполнителя, помня одно - это был блюз. Правда, тогда я чуть не убил Щербатова, когда узнал, что он использовал запчасти приборов являющихся госимуществом. Спустив на такое музыкальное дело два радиевых кабеля и поломанную резервную радиоточку, сгоревшую от радиации в момент первого выброса.

       Толстый обходил этаж выше. Хохол, Палый и Бес - остались на базе. Как пояснил офицер перед своим отбытием: там всегда должен быть кто-то - следить за приборами. Поэтому мы решили попеременно выходить в Зону. И первый черед был наш. Штык разглядывал фотоальбом в спехе забытый кем-то. В этом доме нам не повезло - никого не было. Толстый вернувшись один, лишь подтвердил наши обоюдные догадки. Когда мы уже выходили из дома, я заметил упитанную крысу, высунувшую свою серую вытянутую морду из подвала.

       - Щербатый ты подвал проверил?

       - Да, сразу же. Гражданских не замечено.

       Не знаю, почему, но я решил проследить за ней. Крыса вывела меня к дальней стене подвала. Держась от нее на достаточном расстоянии чтобы не спугнуть, я наблюдал, как она спешно рыла под собой землю, словно ее манило туда что-то съестное. Не выдержав, я подошел к тому месту. Крыса, заметив меня, спряталась под сточной трубой. Ткнув землю ножом, я почувствовал, как лезвие с резким скрежетом уперлось в стальное твердое тело. Сметя слой пыли и земли передо мной оказался восьми миллиметровый стальной лист. Я позвал Щербатова и Штыка. Мы приподняли лист, служивший прочным навесом над продовольственным погребом запасенными на зиму припасами по старой советской привычке. В кромешной темноте удалось различить три силуэта. Женщина средних лет с мужем и сыном. Металлический лист плотно завалило они просидели в темноте и тесноте с момента взрыва энергоблока. Похоже, припасов хватило, чтобы прожить все это время. Черт, какой запах. Достаем их... - сказал я.

       Реестр отчетов: месяц в Зоне.

       Как и обещал офицер, вскоре прибыло пополнение (новое "мясо" как правильно оценил он). Первое время мы попросту дохли. Из сорока "добровольцев" через месяц осталось почти 31. Я говорю почти, потому что пятеро схватив большую дозу радиации, наполовину жили, наполовину были уже на том свете. Они просто лежали и гнили. Щербатов усовершенствовал свой приемник, теперь мы могли перехватывать незашифрованные радио-переговоры других убежищ города. По радиоперехватам у других было еще хуже. Нам в этом смысле повезло, наше убежище было дальше остальных от центра, и смертельную дозу из нашей семерки никто не получил. Основной нашей проблемой оставалась радиация. Пары стронция изъедали наши тела, калечили их. Теперь радиация забирала нескольких еженедельно. Кто будет следующим? - Оставалось только гадать.

       Реестр отчетов: два месяца в Зоне.

       С каждым прожитым днем здесь становится хуже. Наконец против радиации нам прислали прорезиненные комбинезоны. Противогазы недостаточно препятствовали облучению, нередко случались ожоги дыхательных путей от чего голос у многих был сиплый и пропадающий. Вместо них нам выслали КНПК-10 (Компактный Насос Подачи Кислорода вес 10кг) ремнями их крепили либо к поясу, либо вешали через плечо. Они загоняли воздух, прогоняли через массу фильтров и подавали по шлангу в лицевую маску. Как оказалось, против радиации было еще одно достаточно эффективное средство - водка. Вмиг она стала ходовым ресурсом. Ею торговали, выменивали и просто пили. Закон прост, хочешь жить: стакан на завтрак, на обед и на ужин иначе можешь проснуться, а вся кожа слезет и останется на кровати. Не редко в радиоперехватах доводилось слышать о случаях убийства в пьяном состоянии.