Магистр Войны - Дэн Абнетт

Спайка подстроил медные рычаги на своих подлокотниках, и развернул командное кресло. Кресло, трон с металлическим каркасом и потертой кожей, с группами контрольных поверхностей и рычагов, встроенных в каждый подлокотник, располагался на позолоченном лафете, который соединял его со сложным шарнирным подъемником. По касанию, Спайка мог поднять себя над всем мостиком, отклониться, чтобы занять позицию над любой станцией мостика внизу, или даже поднять себя к куполу мостика, чтобы изучить гололитическую проекцию звездной карты.

Эта, более легкая подстройка, просто развернула кресло, чтобы он мог слезть с него и повести Гаунта по мостику к группе станций, занятых Мастером Техники и его ключевыми служащими.

— Вывести информацию на дисплей, все двигатели, — запросил Спайка.

— Информацию на дисплей, все, так точно, — ответил Мастер Техники. Его руки – суетливые бионические пауки, с которых капали капли масла и которые были прикреплены к запястьям, сделанным из вращающихся элементов и прикрепленные к кабелям, выступающим из красивых, застегнутых на две пуговицы манжетов его служебной униформы – затанцевали по главной тактильной панели консоли. Каждое прикосновение производило раздельную и отчетливую электронную ноту, создавая маленький музыкальный беспорядок, подобно атональному арпеджио. Мастер Техники не был слепым, потому что Гаунт мог видеть, как охряные-с-золотом рецепторы в его улучшенных зрачках расширяют и сжимают его радужку, но его поза была, как у слепого пианиста. Он не смотрел на то, что делал. Его картина Вселенной и корабля, что было, по сути, одним и тем же, поступала к нему постоянно обновляющимся потоком, посредством слуховых имплантов, и посредством кабелей, которые поднимались к его шее, как разбухшие артерии и входили в основание его черепа сквозь гнезда на коже.

Гололитический дисплей включился над станцией человека. Рядом друг с другом, в трехмерном изображении, появились, для сравнения, поднимающиеся и спадающие графические линии работы двигателей Армадюка. Ограниченная компетентность Гаунта теперь была восполнена.

— Я вижу, — сказал Гаунт. — Безусловно, проблема.

— Безусловно, — ответил Спайка. — Двигатель номер два работает, по меньшей мере, на тридцать пять процентов хуже стандартной эффективности.

— Мощность уменьшается с каждым часом, капитан, — сказал Мастер Техники.

— Вы проверяли его? — спросил Гаунт.

— Тяжело проверить варп-двигатель, когда он в работе, — ответил Спайка. — Но, да. Пока ничего определенного. Я полагаю, что снижение мощности – это результат повреждений, которые мы получили во время боя у Солнца Тависа. Даже микроудар или трещина внутренней облицовки могут, со временем, вылиться в это, особенно из-за требований, которые мы предъявили устройству.

— Значит, это может быть старая рана, которая только что показалась? — спросил Гаунт.

Спайка кивнул.

— Мастер Техники, — сказал он, — предпочитает теорию, что было повреждение микрочастицей во время нашего приближения к Пределу Спасения – проглоченный мусор. У этой теории есть некоторые основания. Предел был особенно плотным полем.

— Какой прогноз? — спросил Гаунт.

— Если мы сможем провести эффективный ремонт, мы в порядке. Если нет, и если мощность продолжит так дальше падать, мы будем вынуждены выйти из варпа, и, вероятно, направиться к ближайшей гавани.

Гаунт нахмурился. Они путешествовали без остановки с самого отхода от Предела, за исключением одной запланированной остановки у безопасного склада, Айгора 991, неделей ранее. Это было не по плану. Пополнение запасов было необходимо безотлагательно: в рейде было потрачено огромное количество боеприпасов и расходников, но они были обязаны срочно отходить без пополнения припасов. Гаунт с неохотой согласился на крюк. Он хотел добраться до точки назначения так быстро, насколько возможно.

— В худшем случае? — спросил он.

— В худшем случае? — ответил Спайка. — Есть много худших случаев. Наиболее очевидный тот, что двигатель внезапно откажет, и нас выбросит из варпа. Выбросит из варпа… если нам повезет.

— Есть что-нибудь, — спросил Гаунт капитана корабля, — что намекает вам на то, что удача обходит обитателей этого корабля на какой-нибудь постоянной или регулярной основе?

— Мой дорогой полковник-комиссар, — ответил Спайка, — я живу в этой проклятой галактике достаточно долго, чтобы верить, что такой вещи, как удача, не существует.

Гаунт не ответил.

Спайка пошел назад к своему командному месту и сел.

— Я начну проводить оценку данных астронавигации, чтобы посмотреть, есть ли какие-нибудь жизнеспособные точки выхода из варпа, — сказал он. — Я намерен дать отсрочку при текущих обстоятельствах в двенадцать часов. Двенадцать часов, чтобы все восстановилось или было починено. Если этого не случится, я выйду в реальное пространство в надежде найти безопасную гавань или поддержку флота.

Гаунт кивнул.

— Я так понимаю, что это вся информация для меня? — спросил он.

— Полковник-комиссар, — сказал капитан. — если мы будем вынуждены прекратить эту поездку преждевременно, или если двигатель откажет, скорее всего мы будем дрейфовать во враждебном пространстве. Они, весьма вероятно, не будут безопасной гаванью или поддержкой флота. Скорее всего, нам нужно будет защищать себя.

Он подстроил несколько рычагов на подлокотнике, и поднял свое кресло в купол навигации к вечному свету звездных карт.

— Я вам это говорю, — крикнул он через плечо, — чтобы вы подготовили своих Призраков.

Гаунт шел к задней части мостика корабля, игнорируя отдавания чести Флотскими.

Он спустился вниз по двум лестницам и вошел в Главный Порт, один из главных коммуникационных коридоров корабля. Здесь была суматоха: сервиторы и команда, и случайные солдаты из Танитского Первого, которые отдавали ему честь.

Звуки и запахи корабля были повсюду вокруг него. Давление варпа давило на Армадюк, и трещало покрытие палубы. Настенные панели стонали. В некоторых местах появился лед, покрыв стены глазурью, а неожиданные горячие точки дрожали в их дымке в других. Противовзрывные заслонки, которые располагались с двадцатиметровыми интервалами в Главном Порту, готовые наглухо закрыться и отделить длинный проход в случае пробития корпуса или декомпрессии, дрожали в своих каркасах, временно деформированные от давления варпа.

Если это визуально делает это с металлической структурой корабля, подумал Гаунт, что это делает с нашими телами? Нашей внутренней структурой?Нашими разумами? Нашими душами?

Он вышел из Главного Порта