Каникулы бога Рандома 2 - Дмитрий Дубов

— А что… — сначала я не хотел спрашивать, но потом решил, что в любом случае должен это знать. — А что будет, если у меня не получится?

— Если что-то пойдёт не так, будем эвакуироваться, — сухо произнёс Гагарин, но тут же улыбнулся, повернулся ко мне и похлопал по плечу. — Тебе, кстати, огромная благодарность от императора.

— За что это? — я даже поднял бровь.

Не то чтобы мне было неприятно или наоборот, просто действительно неясно, за что.

— За выигранное время для передислокации войск, — ответил мне Алексей. — Теперь мы их в любом случае остановим. Хоть бы и пришлось применить царь-бомбу.

* * *

Громорыг прилетел за мной в условленное время на огромном ящере, который едва-едва прошёл между краёв расщелины, несмотря на то, что та сильно расширилась с момента первой нашей встречи.

На ящера приторочили второе седло, судя по всему, для меня.

Грозный Рык с пренебрежительной ухмылкой проследил за дулом танка, целившегося в него с тех пор, как он вылетел из разлома.

— Садись, смелый человек, решивший пойти на верную смерть! — крикнул он мне и указал на приготовленное место за собой.

— Нет, — сказал я орку, подняв руку. — Я тоже прибуду со свитой!

— Зачем это? — усмехнулся Громорыг, выставляя напоказ клыки. — Боишься? Не доверяешь?

— Ни то, ни другое, — ответил я, подходя к нему ближе. — Вас целая орда, — проговорил я, утверждая очевидное. — А я — один. Сам понимаешь, большому человеку такое по статусу не положено. Так что меня будет сопровождать моя свита. В её задачи входит всячески подбадривать меня и контролировать честность поединка. И ещё мы полетим на собственной железной птице! — это уже было оговорено с Гагариным в штабе.

— Хорошо, — кивнул Грозный Рык. — Свита — это по статусу, всё верно.

На вертолёте мы устремились за громадным ящером, на котором к нам пожаловал Громорыг. После перехода через расщелину нас перекосило от того, что притяжение заработало совершенно в другую сторону. И там, где у нас был верх, оказался вдруг низ.

Сели мы на просторном каменном плато в зоне прямой видимости из разлома. Отсюда он казался раной, нанесённой горам огромным когтем. Но, если там небо было майское, послеобеденное ясно-голубое с редкими барашками облаков, то тут уже начинало вечереть, и небо, темнея, наливалось лазурной синевой, становясь больше похожим на море, чем на небо. Причём строение облаков только подчёркивало это сходство.

С огромным удовольствием я смотрел и на настоящее море вдалеке. Оно было поистине бескрайним и исчезало за линией горизонта. Вода в нём, полагаю, мало чем отличалась от нашей, но из-за иного освещения, и оно имело иные оттенки, которые, всё равно были очень близки мне и желанны.

С двух других сторон нас окружали горы. А вдоль берега моря, с четвёртой стороны расположилась орда орков. И она была воистину неисчислима.

«Легионы, тьма тьмущая», — как говорил какой-то из наших старших богов. Короче, до хрена.

Место для поединка оформили соответственно статусу дуэлянтов. Были тут и шелка, и золотые кубки, и деликатесная закуска, состоящая из даров моря и вяленого мяса. Я подозревал, что до того, как стать едой, оно принадлежало тем самым ящерам, на которых катались Громорыг и его товарищи.

Также вокруг всё было украшено черепами различного диаметра, танцующими красотками и горящими поленьями. Одним словом, я сел в машину времени и переместился на несколько тысяч лет назад к истокам истории одного мира.

В скалах на выступах сидели неосёдланные ящеры и тоже наблюдали за нами. Иногда они переругивались и орали, при том настолько пронзительно, что закладывало уши. Но стоило главному орку метнуть на них устрашающий взгляд, как они мгновенно затыкались.

Снизу, откуда-то из-под плато, ревела орда. То, что я понимал, иногда веселило меня, так как было похоже на детские речёвки: «Громорыг, самый сильный, Громорыг, самый мощный, Громорыг, самый-самый, всех перепьёт наш вождь, и мы захватим ещё один мир». Но среди этих фраз сыпались и вполне себе серьёзные оскорбления в мой адрес.

— Время выбрано специально, — проговорил мне тем временем главный орк, усаживаясь напротив меня. — Раккат уже зашёл за горизонт и не напечёт голову. Так что всё будет зависеть только от умения пить.

— И ещё, — ответил я, указывая рукой на скопление орков под плато. — Не мог бы ты приказать им заткнуться? Ну или хотя бы орать что-то нейтральное? А то я же всё понимаю!

— Это они на твою рубаху реагируют, — то ли в шутку, то ли всерьёз ответил мне Громорыг.

— Между прочим, — ответил я на это с максимально серьёзным видом. — Красная рубаха в нашем народе — признак огромного уважения к сопернику. Поэтому попрошу соблюдать приличия.

Грозный Рык проорал своим подчинённым приказ заткнуться, причём на чистейшем оркском матерном. А затем перевёл взгляд на меня.

— Это хорошо, — проговорил он, подставляя чашу под кувшин, с которым возле него стояла обнажённая орчиха. — В честь моего уважения к тебе, я из твоего черепа сделаю праздничную чашу. Украшу её изумрудами и рубинами. И буду пить из неё на самых главных мероприятиях. И даже, когда мне будут говорить, что она маловата для вождя, я буду отвечать, что соперник был невелик, но грозен своей решимостью.

«Нам конец, — проговорил на это Игорь, причём он действительно был в полном шоке от происходящего. — Из моего черепа будут пить орки».

«Во-первых, верь в меня, — ответил я, не собираясь сдаваться. — Не забывай, я — великий Рандом. А, во-вторых, если бы не я, из твоего черепа чашу бы сделали черви. Так что не стони, лучше помогай расщеплять алкоголь».

— А что будет, если выиграю я? — нужно было действовать решительно, невзирая на всё то, чего себе надумал орк. — Чем тогда одарят меня?

— Подарю тебе орчанку, — смеясь, ответил Громорыг. — Вот эту — Гладкогузку. Это самая красивая из всей нашей орды!

— Да как он может⁈ — вскрикнул кто-то из толпы, негодуя из-за решения орка. — Это же надежда для многих вояк!

— Спокойно! — проревел Грозный Рык, оглядывая недовольных. — Он никогда не сможет заполучить её!

Я глянул на ту, которую мне пообещали, и поёжился. По сравнению с ней даже Кузьма Селиванов был писанным красавцем. А