Василий Головачев - Бой не вечен

Над предложением организовать школу единоборств Егор думал недолго, согласившись на третий день, но лишь потом понял, насколько это благодарный и интересный труд. После двух месяцев занятий мальчишки души не чаяли в своем наставнике, готовые заниматься день и ночь. Особенно произвело на них впечатление поведение тренера во время нападения на школу группы хулиганствующих молодчиков, которые, узнав о секции «рукопашки» в Жуковской школе, решили покуражиться и поиздеваться над учителем.

Их было двенадцать человек возрастом от пятнадцати до двадцати лет, руководил же бандой известный в Жуковке хулиган и вор Бузыкин по кличке «Буза», двадцатисемилетний, отсидевший в тюрьме три года за ограбление. Они ворвались в спортзал вечером одиннадцатого февраля во время тренировки, принялись кричать, свистеть, отпускать неприличные шуточки, хохотать, затем перешли к действию, ломая снаряды, вспарывая ножами маты, и Крутов пресек начавшийся разгром самым решительным образом.

Он вдруг рявкнул во всю мощь легких, так, что даже зазвенели стекла спортзала: «Стоять!» – в установившейся тишине бесшумно и быстро приблизился к Бузе, выявив в нем вожака стаи, и одним касанием пальца уложил его на пол, не обращая внимания на демонстративно вынутый нож.

В Жуковке уже существовали спортклубы под вывесками «секции кикбоксинга» и «школы восточных единоборств», Егор посетил их во время занятий, чтобы иметь представление об учебном цикле, но, когда увидел учеников – молодых людей устрашающей наружности и ознакомился с методикой преподавания, понял, что тренеры клубов готовят из своих подопечных кого угодно, только не мастеров с высоким духовным потенциалом.

Тренировка в этих школах включала в себя поистине «эксклюзивные» приемы: удары растопыренными пальцами в глаза, удары локтем в височную область, удары в пах, а то и вовсе захват половых органов соперника. Воспитывали из молодых парней не спортсменов и не адептов воинских искусств, а бойцов, способных надежно и быстро искалечить любого противника. Примерно таким же образом готовили боевиков инструкторы в Чечне и Таджикистане, да и в мафиозных кланах по всей территории России, не заботясь о здоровье учащихся, которые нередко получали травмы, вплоть до переломов костей и сотрясения мозга, а то и вовсе погибали во время «тренировочного процесса». Но то были засекреченные базы обучения террористов и киллеров, увидеть же подобные школы работающими легально в патриархальной глубинке, у себя на родине, Крутов не ожидал. Правда, тогда он еще не знал, что ему придется столкнуться с хозяевами «клубов», контролируемых, как оказалось впоследствии, Российским легионом через весьма интересную структуру, которая называлась Братством Черного Лотоса. Произошло это следующим образом.

В секцию Егора записалось поначалу всего двенадцать человек, в основном – ученики старших классов, но через месяц их число удвоилось, а к концу февраля в секции занималось уже более сорока ребят самого разного возраста – от шести до восемнадцати лет. Среди них оказался и Марат Катуев, сын известного жуковского коммерсанта, заканчивающий школу. Егор помнил, как вел себя этот молчаливый, сильный, но совершенно закомплексованный парень, покуривающий травку, у которого часто болела голова. Привел его в спортзал отец, и парень вряд ли остался бы в секции, если бы не предложение Крутова вылечить его. Марат отнесся к предложению с недоверием, скептически, но под строгим взглядом отца согласился. Тогда Егор велел парню раздеться, просмотрел его в поисках активных точек тела, и тремя ударами ребром ладони – в грудь, по шее и в спину – навсегда избавил от головных болей, что подействовало на него лучше всяких уговоров и демонстраций боевой техники.

Отец Марата, первое время контролирующий посещение сыном новой секции, как-то в разговоре с Крутовым признался, что у него трое детей, среди которых Марат – самый младший.

– Все мужики, – сказал со вздохом Катуев-старший с унылым видом, – и никакого сладу. Ни один не проявляет особого желания учиться и работать. Даешь им деньги – принимают как должное, не даешь – начинают пропадать в дурных компаниях. Вот и приходится кормить и содержать. А в ответ – полнейшее равнодушие! В жизни ни один не послушался совета или не взял с отца пример. Как будто не мои дети. Мать вся извелась…

– Может быть, вы чего-то не учли в воспитании? – осторожно посочувствовал Крутов, с любопытством поглядывая на плотного, кряжистого, лысого, с суровым бульдожьим лицом Катуева. – Характер человека складывается с детства.

– Может быть, – легко согласился пятидесятилетний Владислав Катуев. – Если бы я вложил в них душу, не надо было бы вкладывать сейчас деньги…

И вот Марат вдруг перестал ходить на занятия, а через месяц заявился его отец и попросил помощи. Оказалось, парень увлекся буддийской философией и стал пропадать в недавно отстроенном на берегу Десны храме Черного Лотоса, не желая слушать ни мать, ни отца, отказываясь даже заканчивать одиннадцатый класс школы. Так Егор впервые услышал о Братстве Черного Лотоса, свившем свое гнездо в Жуковке и рекрутировавшем послушников в городе и по окрестным селам. О том, что храм контролируется Российским Легионом, Крутов узнал позже. Получив же известие от Катуева, он решил поговорить с настоятелем храма и выяснить, что это за странное монашеское объединение, абсолютно не свойственное русской провинции.

Каково же было его удивление, когда он увидел не допотопную хибару, не полуразвалившееся, в строительных лесах, восстанавливаемое строение, а самый настоящий буддийский храм с мощными каменными стенами, с «китайскими» крышами с загнутыми краями и драконами на флюгерах. Размеры здания почти не уступали размерам московского храма Христа Спасителя, что говорило о размахе и возможностях его хозяев, не доступных не только простым смертным, но и местной Православной епархии.

Лишь месяц спустя Крутов выяснил, что филиалы Братства появились не только в Жуковке, но и в Брянске, а также в соседних областях. Храмы росли, как грибы после дождя, и за всем этим ощущалась чья-то целеустремленная воля, пожелавшая насадить повсеместно чуждую коренному населению веру. И не только веру. Потому что храмы эти, как быстро сообразил Егор, стали настоящими базами и школами боевиков, из которых должны были вырасти будущие легионеры. Но об этом он догадался позже, теперь же, попытавшись добиться аудиенции у настоятеля-проповедника, Крутов сразу нарвался на откровенно вызывающее, пренебрежительное и наглое поведение монахов, представлявших вполне современное охранное подразделение.