Дмитрий Дашко - Кремль 2222. Крылатское

Одно плохо: публики в ярмарочный день везде полно, а хочется посидеть в своей компании.

– На наше место пойдём? – предложил Ероха.

Остальные его поддержали.

Даже в тесном и скученном Комплексе есть места, куда редко кто заходит. Одно такое мы облюбовали для себя.

По пути зашли в харчевню, попросили собрать узелок на скорую руку. Огненное зелье нам ни к чему, небо пьяниц не любит. Летунам это правило вдалбливают с самого начала. Называется техникой безопасности. А вот поесть после хорошей драчки – сам бог велел!

Уселись на камнях (денек жаркий, камешки как печка раскалились), узелок развернули. Не скатерть-самобранка, но мы и такому рады. В еде ведь что главное? Чтобы на всех хватило и ещё осталось! Не больно-то нас разносолами баловали.

– Давай пять, Нечай! Лихо ты своего уделал! – восхищённо произнёс Ероха, пожимая мне руку.

Другие его поддержали, тоже стали поздравлять. Победителей у нас любят.

Вот только героем я себя не чувствовал. Да, победа была честной, но, положа руку на сердце: Чубарю ещё в ополчении учиться и учиться. Глядишь, через годок я с ним один на один не рискну выйти. Особенно, если за него мой батя возьмётся. У отца дел по горло, но до новобранцев он снисходит. Делится опытом, который приобрёл в кремлёвской дружине.

Жаль только, нет у нас таких бойцов как в Кремле. И старается народ, всё перенимает, но… до дружины нашим ополченцам далеко. Слабы мы против них, если честно. Не знаю, почему. А батя, может, и знает, да вслух не говорит.

Пока размышлял на эту тему, братаны еду уничтожили, но для приличия кусман-другой мне оставили. Я на них не в обиде. В большой семье, как говорится, клювом не щелкают.

А потом приковылял дядька Аким. Он про наше тайное место знает. Всегда нас находит.

Примостился рядышком, глаза сурово прищурил. По всем признакам дело идёт к тому, что будет сейчас перед нами толкать нравоучительную речь.

Есть у дядьки дурная привычка. И главное – так складно по полочкам всё разложит, так косточки пропесочит, что потом не знаешь, куда со стыда спрятаться.

Однако я ошибся. Дядьке Акиму было не до речей.

– Что-то пойменских я сёдня на ярманке не приметил, – вполголоса произнёс он.

Пойменские – дальние соседи, поселение у них небольшое, но укреплённое что Брестская крепость. Говорят, существовала такая в стародавние годы, а защитники её были героями из героев. Такими, что им и стены каменные не нужны.

Находится Пойменское неподалёку от канала, аккурат возле поймы (отсюда и название). Тамошние жители наловчились тягать рыбу прямиком из канала. И ведь ничего не боятся, никакие твари им не страшны. Рыбу эту они разделывают, потом всякими хитрыми методами обрабатывают, да в Комплекс поставляют. Ещё ни один, кто «заготовки» их пробовал, не отравился. Даже животом не маялся. Потому что эта, как её… «технология»!

Ярмарка для пойменских – дело святое. Ни одной не пропускали. Как и маркитанты!

– Ты к чему клонишь, дядя Аким? – спросил я.

– Да к тому, что слетал бы кто из вас. Посмотрел, всё ли ладно в Пойменском. Неспокойно на душе у меня чего-то.

Когда старый воин говорит такое, значит, и впрямь – что-то произошло.

– Слетать – слетаю, дядя Аким, – уверенно сказал я. – Только ты с главным нашим поговори. Он самовольства не любит. Осерчать может.

– А точно сам полетишь? – прищурился дядька Аким. – Не отбил тебе ничего Чубарь?

– Если и отбил, так его Варька мигом на ноги поставит, – захихикал кто-то из названых братьев, а я невольно покраснел.

Может, выгорит у нас что-то, может, нет, но лучше, чтобы сладилось. У меня до Вари были уже… девушки. Даже из Пойменского одна. Но с Варей всё по-другому. Там плотское было, а тут душа. И Варе это не хуже меня известно.

Дядька Аким шутку не поддержал. Наоборот – посерьёзнел, сдвинул брови к переносице, насупился.

– Бери выше, Нечай. Я с отцом твоим разговаривал.

– И что он сказал?

– Лететь надо, вот что. И у него кошки внутрях скребут.

– Тогда чего тянуть, дядя Аким. Пошёл я.

– Погодь, – придержал меня ополченец. – Один полетишь?

– Один. Мне компания ни к чему.

– Ну, коль так, и впрямь ступай. Только бомб захвати побольше.

– Пригодятся, думаешь?

– Лучше б не пригодились, – вздохнул он.

– Это точно! – сказал я и попрощался с теми, кто давно стал мне братьями.

Никогда не знаешь, суждено тебе вернуться или нет. Потому у нас принято перед каждым вылетом с друзьями прощаться как будто в последний раз.

Ероха, всё порывался вместе со мной лететь, да я отговорил. Ветер сегодня. Не каждый справится. Ероха так точно разобьётся, а он Комплексу нужен целым и невредимым. Опыт – дело наживное.

Моё крыло находилось в лётном амбаре неподалеку от прыжковой башни… Мне больше иное красивое слово нравится – ангар, но оно у нас не прижилось. Разве что у ястребков в ходу.

Кроме крыльев в ангаре есть ещё одна знатная вещица, спрятанная от любопытных глаз. Мы ту вещицу зовём Горынычем. Мало кто о нём знает. Разве что дядька Аким в курсе, да прочие самые близкие к отцу.

Сколько себя помню – всегда любил высоту. Чем дальше от земли, тем лучше. Жаль, крыло не в силах унести в самую высь, к Солнцу. Наверное, оттуда наш Комплекс показался бы малюсенькой песчинкой.

Мечты, мечты… Но даже они не в силах отвлечь меня от главного. Если в небе, гляди в оба. Следи за тем, что происходит внизу, не прячется ли в развалинах голодная тварь, не появились ли ни с того ни с сего гнойники и прочие опасные «язвы», не рыщут ли на дорогах шайки нео, нет ли прочих гостей незваных-непрошеных?

А ещё за небом присматривай. Налетят рукокрылы – конец верный! Хоть и окропляют дельтаплан и одежду особым составом, отпугивающим рукокрылов, да уж больно ненадёжная это вещь. Не на всех действует, к тому же выдыхается быстро. Особенно в небе, когда воздушным потоком обдувает со всех сторон. Вот и получается, что надежда лишь на себя, на крепкие руки да светлую голову. Прошлым летом заклевали летающие монстры Серегу, одного из лучших ястребков, только остатки каркаса и нашли.

Правда, за последний год рукокрылов в наших местах стало намного меньше. Тут и ополченцы с мужиками из окрестных деревень постарались, разоряя гнёзда этих созданий, и сами рукокрылы смекнули (а они твари хитрые!), что не будет им здесь жизни, и подались в иные края. А что – нам же лучше! Но, как говаривают мудрые опытом ополченцы: «Лучше перебдеть, чем недобдеть!»

В драку ввязываемся в самом крайнем случае. Наша основная обязанность – разведка и своевременный доклад об обстановке. Так моим отцом, Добрыней-старостой, заведено, а против его слова не попрёшь.