Игорь Дравин - Маски сброшены

А вообще интересный город. Я смотрел на проплывающие за окнами кареты пейзажи и натюрморты. В привычном понимании его здесь нет. Есть остров с портом и куча строений на небольшой, километров сто пятьдесят квадратных будет, относительно ровной каменной площадке. Все остальное пространство острова занимают холмы, низкие горы, долины, родники и скалы. Мечта овцевода и козопаса. Разведением этих животных и занималось местное немногочисленное население до Смуты. А еще изредка и приторговывали провизией с пристающими к берегу кораблями. Но потом все изменилось. Начался хаос, и остров козопасов как-то постепенно стал пиратским гнездом. Раньше такого окрестные страны не потерпели бы, раскатали всех в тонкий блин. А потом, уже к моменту окончания Смуты, местные полупираты, полуторговцы как-то поняли, что им лучше быть полным номером номер два и сосредоточиться только на торговле. Очень уж заманчивое географическое положение у острова оказалось. Впрочем, и о своей первой профессии местные жители не забывали. В первые годы почти мирной жизни только мощный флот Крайса гарантировал независимость острова. А потом все как-то устаканилось. Ни один из соседей острова торговцев не мог позволить другому соседу захватить его и владеть им в одиночку. А коалиции как-то быстро распадались. После нескольких удачно отбитых островитянами попыток штурма и установилось равновесие и перемирие, продолжающееся по сей день.

Только одно плохо: на первоначальном этапе застройки у островитян не было толкового архитектора. Каждый строил как бог на душу положит и желательно поблизости к источнику воды. Вот так и возник этот город, вернее, одна большая рыночная площадка. Конечно, со временем власти пытались хоть как-то исправить положение, но окончательно проблема хаотичной застройки решена не была. А вообще в этом хаосе улиц, площадей, особняков, простых домов, дворцов, хибар и, конечно же, лавок, магазинов, рынков, толкучек и базаров есть своя какая-то прелесть. Одно только плохо: деревья на этой громадной торговой площади присутствуют только в ограниченном количестве.

— Мэтр, мы приехали, — подал голос Нирк.

Любопытно, я посмотрел в окно экипажа, очень любопытно — и что? Да ничего. М-да, ничего удивительного, а чего я ждал, ведь на подобные мероприятия всегда собирается публика особого рода. Громадная толпа, заполнившая гигантскую площадь, в центре которой находился один весьма интересный помост и группа инквизиторов. Я вылез из кареты и стал небрежными толчками расчищать себе путь к месту казни. Недолго я сам трудился: этот фанатик меня особенного Нирк через несколько мгновений возглавил наш небольшой отряд. Клыкастые родичи прикрывали мои бока, а кучер, кстати, не знаю его имени, следуя у меня за спиной, объяснял некоторым недовольным столь возмутительным поведением благородного при помощи кулаков и набитой песком кожаной короткой колбасы всю степень их заблуждения. Да и разговаривал он с потерпевшими на понятном им языке — мол, куда прете, хамы и быдло, не видите, что его светлость изволит проявить любопытство, на журавль захотели?

— Кто такой этот здоровенный кучер? — спросил я у отпихнувшего в сторону еще одного аборигена, показав начавшему было возмущаться оборванцу свой нож, Нирка.

— Один из моей группы, — сознался фанатик.

— А когда ты успел ее себе завести, ты получил на это разрешение?

— Как можно иначе, господин Хантер! — удивился бывший местный мастер-вор. — Мне его лично Жук выдал и предупредил, что если с вами здесь что-то случится, то меня ждет медленная и мучительная смерть. И вы знаете, господин Хантер, я ему верю. Несколько месяцев назад он при мне ликвидировал одного дурака, решившего в трактире похвастаться своим друзьям, что его скоро могут взять в одну из команд волков Зетра. Друзья болтуна умерли тоже.

— А что будет с брошенной каретой?

— За ней уже приглядывают еще четверо моих людей. Не беспокойтесь, господин Хантер, все они верны мне, а значит, и вам. Я дал второй шанс некоторым своим старым знакомым, как вы дали мне.

Хм, и сказать тут нечего, расслабился я в непривычных городских условиях и не заметил слежки за собой. Укол для моего самолюбия. От моих вампиров вообще не стоило ожидать чудес, они же лесовики. А вот Жучила получит волшебный пинок по заднице, а не премию. Как можно так беспокоиться о моей безопасности? Я ему что, падающая от вида крови институтка из Смольного? А о том случае я слышал, меньше надо было пить этому недоумку. Кстати, Жук и куратору этого кандидата в мои подчиненные вынес смертельное предупреждение. Ответственности головой за новых вербуемых сотрудников в мою ночную гильдию внешней разведки еще никто не отменял. И кстати, это предложил не я, хотя подумывал о нечто подобном, а Зетр. Мол, если у нас ночная гильдия образуется, то и правила в ней должны быть похожи на правила обычных ночников. Болтунов и прочий сброд отправлять под пирсы, под землю или к Проклятому, короче, куда они попадут, — пусть другим наука будет, всем другим, новичкам и уже набранному составу.

— Хватит, — остановил я целеустремленного фанатика, — мне и отсюда будет все хорошо видно.

— Как скажете, господин Хантер. — Нирк в последний раз пнул какого-то загораживающего мне обзор бедолагу и успокоился.

Прелестная картина: под наспех сколоченным помостом, окруженным редкой цепочкой местной стражи, валяются политые земляным маслом дрова, а над самой конструкцией возвышаются три столба. А вот и темные.

— Кто они такие? — поинтересовался я у Нирка.

— Приезжие: дед, внук и внучка.

Да, есть в их лицах что-то общее. Один дедок, симпатичная девчонка лет двадцати и сопляк-подросток. Что-то темные начали мельчать. Приговор уже зачитан, и инквизиторы привязывают безвольные тела осужденных — наверняка чем-то их опоили — к месту их скорого умерщвления. Все обычно — для Крайса, а не для Белгора. В моем родном городе если и казнят темных на главной площади, то только ночью и без зрителей. Нечего на такую смерть смотреть зевакам разного рода, нечем здесь любоваться. А что-то в происходящем мне не нравится, я выпустил бахрому. Не помогает. А если щупальцем проникнуть в головы осужденных? Только надо сделать это осторожно: мне неприятности именно здесь и сейчас с инквизиторами не нужны. Вот так, легонько касаемся головы, а теперь залезаем в их мозги. А это что такое, метка?[3] Хрен с ним, сканируем троицу быстро и жестко. Четвертый гордился бы мной: инквизиторы ничего не заметили. А зря, им бы… Вот сволочь, вот сволочи!

— Господин Хантер, что с вами? — Нирк заслонил меня своей спиной от окружающих. — Вам плохо?