Василий Звягинцев - Скорпион в янтаре. Том 2. Криптократы

Само собой, вторая половина ХХI века — не то что начало ХХ: интерьеры другие, строительные технологии, оборудование. А так — примерно то же самое. Если не слишком вникать. Вникать следовало в другое.

— Вы мне скажите, Георгий Михайлович, — настаивал Шульгин, — вы специально, исходя из соображений в Ниловой оказались или случайно, с плановой проверкой?

— Не заметили противоречия?

— Я все замечаю и оговорки допускаю обычно намеренно. Суть вы уловили?

— Сложно с вами разговаривать, Александр Иванович. Масса времени уходит на такое вот…

— А вы бы не отвлекались. Говорите по теме, а крючки на потом оставляйте.

— Оно бы и правильно, но не приучен я в тылу неподавленные очаги сопротивления бросать…

— Тогда хреновые вы вояки. Видно, что Вторую мировую не пережили. Я спросил не из чистого любопытства, поверьте. Меня поразило — каким образом лично вы, единственный человек в этом мире, знающий меня и Игоря, оказались в точке, где мы пересеклись с ним, что невозможно, исходя из теории вероятности, даже для двух в столь разных местах и временах пребывающих людей. Третий элемент, то есть вы, выводит ситуацию в область не нулевых даже, отрицательных вероятностей. И хотелось бы, минуя требования политеса, получать от вас четкие и конкретные ответы. Потом я на основах взаимности готов отвечать и вам.

Это не прихоть, это оперативная необходимость. Я не знаю, каким временем мы располагаем. Если начнется очередной хроноклазм, лично вас я, может быть, и выдерну, а остальным придет хана. Так что давайте, а чинами после сочтемся…

Суздалев, будучи личностью здравомыслящей и ответственной (а также, что с первой встречи удивило Новикова, не подверженной синдрому «административного восторга» от собственного величия), коротко и четко доложил, что с момента прощания с господином Ньюменом разбалансировка мира начала нарастать. Опять-таки незаметно для большинства населения Земли. Да и сам он, вместе со всей «криптократией» старшего и нового поколения, никоим образом не соотнес бы происходящее с явлениями, имеющими источник «извне», если бы не изучил полученные от Новика книги и не поверил в правдивость его слов.

Удивительным образом (да не таким уж и удивительным, если вспомнить предвоенную, 1912–1914 годов, обстановку в Европе) обострились ранее вполне спокойные отношения между малыми странами.

Румыния, Греция, Болгария, Венгрия, Польша, Чехословакия, Югославия в особенности, как-то слишком дружно и синхронно вспомнили о былых претензиях и конфликтах. Кто на чьей стороне воевал в трех балканских войнах и Мировой, кто кого предавал и на сторону какого врага перекидывался…

Шульгин и в реальном мире считал все эти европейские лимитрофы вполне искусственными образованиями, волюнтаристскими порождениями Версальской, а позже — Ялтинской системы. С границами, произвольно нарисованными победителями, руководствовавшимися совсем не логикой истории, а сиюминутными интересами так называемых «демократических правительств». Сами же «правительства» — несколько десятков адвокатов и лавочников, волею толпы на несколько лет избранные вершителями судеб мира. Пуанкаре, вильсоны, гладстоны и тому подобные деятели, имен которых не помнят даже многие профессиональные историки.

Вот теперь кто-то и подсказал гражданам и лидерам стран, которые никогда прежде не имели собственной государственности и вдруг ее обрели, что с ними поступили «несправедливо». Кому Трансильвании недодали, кому Познани и Данцига, Тешинского края, Буковины, Вильно или… Не будем вникать.

Определенные трения между ними происходили всегда, но преимущественно на бытовом уровне, в зонах цивилизационных разломов и чересполосицы национально-культурных автономий. Верховные власти обычно старались эту напряженность гасить доступными средствами. А тут вдруг, во второй половине сверхблагополучного (для евроцентричных стран) века, с цепи сорвались как раз элиты и власти. Тональность публичных заявлений, дипломатических нот и взаимных претензий буквально за полгода достигла африканского уровня. И это в мире, где земные звездолеты летали на сотню парсек за срок, сравнимый с временем плавания эмигрантского пакетбота от Лондона до Сиднея, с теми же примерно затратами. Вот бы и основывали этнические колонии на Крюгере или в системе Бетельгейзе.

Так Шульгин и спросил Суздалева:

— Вы, Великие державы, не могли им устроить по персональному Израилю? Скинулись бы и отселили национально озабоченных в удобные места. В случае чего — под дулами автоматов. Англичане с кремневыми ружьями сумели отправить свои «проблемные элементы» далеко-далеко, и существует теперь в мире очень приличная Австралия…

— Да о чем вы, Александр Иванович! Это у вас осталась агрессивная жилка первопроходцев, а мы — … — он грубо выругался. Лексика и в этом времени родная и понятная. — В общем, пограничные стычки, перерастающие в нормальные войны, идут сейчас уже внутри нашего тихого садика. Вот буквально на днях завязались довольно кровопролитные беспорядки на стыке венгерской, румынской и югославской границ. На очереди греко-болгаро-турецкое противостояние. А что на биржах творится! В самых верхах ООН зреет намерение отказаться от золотого стандарта. Вы представляете, к чему это ведет?

— Представляю, у нас аналогичная история случилась в 1973-м, тогда рассыпалась Бреттон-Вудская система и понеслась всемирная инфляция…

— Вы понимаете — все это ОДНОВРЕМЕННО! И нет ни малейшей политической воли у лидеров держав, как вы выразились, прекратить это безобразие. Беззубое вяканье с парламентских трибун, призывы к благоразумию и невмешательству. Хуже того, пример оказывается заразительным. Сепаратизм и ирредентизм[1] поднял голову и у нас.

Но это частности, хотя и неприятные. В случае продолжения в том же направлении Россия сможет даже определенный выигрыш получить. Армия у нас в приличном состоянии, технологический уровень тоже высок. Хроноквантовые двигатели для звездолетов умеем строить только мы. Свои границы защитим, где нужно — интервенции проведем. Дело совсем в другом. Я после знакомства с господином Новиковым посадил несколько абсолютно надежных аналитиков с подходящим образованием за интересную работу. Вручил им распечатки с полученных от Андрея Дмитриевича монографий и предложил составить параллельные таблицы главнейших исторических, политических событий, динамику экономических процессов у вас и у нас. От момента «развилки». Жаль, что у вас все заканчивается восемьдесят вторым годом… Но тенденции и без того ясны… Мы провели экстраполяцию…