Юрий Леж - Знак махайрода

Необходимый простейший инструмент нашелся удивительно быстро, в маленьком, едва ли не полностью уцелевшем здании бывшей котельной, прикрытом со всех сторон сильно разрушенными домами, принявшими на себя основную силу ударной волны. Очистив поверхность вечной железяки от слоя ржавчины, Тавр пригляделся к опускающемуся все ниже солнышку. Наверное, можно остановиться, отдохнуть, пристроиться на ночлег прямо здесь, в котельной, но юный организм бушевал от нетерпения, скрывая вполне понятную усталость. И Тавр, наскоро пожевав питательную смесь старого легионера, глотнув бодрящего коктейля из фляги, решил не откладывать трудную работу на завтра.

И вновь ему повезло — завал у бокового входа в подвал нужного здания оказался совсем небольшим, будто чисто символическим, маскировочным, а не образовавшимся во время рукотворного катаклизма. А вот с металлической дверью, освободившейся в небольшом заниженном углублении в стене, пришлось изрядно повозиться в уже надвигающихся сумерках. Кажется, металл дверного полотна насмерть прикипел, приржавел к могучей, тоже железной притолоке, совсем не реагируя на сильные удары и попытки поддеть его ломом.

Тавр огорченно сплюнул ржавую пыль, щедро набившуюся в рот в последние минуты. Прерываться не хотелось, но и стемнело уже окончательно; без привычного городскому человеку уличного освещения с трудом можно было разглядеть в лунной подсветке даже самые близкие развалины домов. Пришлось доставать пластид, вминать в узкие щелочки возле дверных петель податливую взрывчатку, ставить детонатор и отматывать от бухты шнура двухметровый кусок, поминая добрыми словами деда, обучившего юношу этой нехитрой, но опасной работе.

В тишине разрушенного, заброшенного богами и людьми ночного города громыхнуло как-то особенно громко, но — главное — эффективно, после взрыва Тавру осталось лишь подцепить ломом скособоченную, полуоторванную дверь и с шумом свалить её в сторону от прохода.

«Что ж, раз так удачно получилось, — подумал юноша, с волнением вглядываясь в темнеющий зев подвального входа, — то здесь и переночую, внизу, у самой цели…»

Усталость от дневного перехода, расчистки завала и борьбы с дверью навалилась вдруг с полной силой, заставляя ныть мышцы, дрожать пальцы, прикрывать глаза.

В просторном оперативном зале Генерального Штаба имперских вооруженных сил над расстеленными на широком столе картами работали пять офицеров: три подполковника, майор и капитан. Повесив на спинки стульев кители и оставшись лишь в зеленоватых форменных рубашках с пристегнутыми погонами, офицеры что-то тщательно промеряли, записывали в рабочие блокноты, сдаваемые сразу же при выходе из зала в «секретку», подсчитывали, вычисляли. Шестой находящийся в зале офицер лишь изредка посматривал на тихую, но кипучую деятельность подчиненных, стоя поодаль от стола, у широкого, светлого окна, выходящего на суетливую столичную улицу.

Он первым и заметил, как в зале через незаметную, подсобную дверь появился невысокий, коренастый и крепкий человек с могучими, пышными бровями, в погонах с маршальскими звездами.

— Господа офицеры!

И все, мгновенно оторвавшись от карт и своих записей, бросив руки по швам хорошо отутюженных брюк, замерли, повернувшись лицом к вошедшему — начальнику Генерального штаба.

— Вольно, — после короткой паузы, оглядев тружеников, скомандовал маршал. — Можете быть свободны… перерыв — два часа.

Слегка недоумевающие, но искренне обрадованные представившейся возможностью передохнуть, офицеры молча и быстро, стараясь выглядеть бесплотными тенями, покинули помещение, лишь шестой — полковник — остался на своем месте, у окна. Без слов переглянувшись с маршалом, полковник глянул на часы.

— Сейчас будет, — нахмурившись, строго сказал маршал, подходя ближе к столу.

И точно, через центральную, официальную дверь в оперативный зал быстрыми шагами не вошел даже, ворвался худощавый, невысокий легионер с золотым значком «Махайрода» на довольно поношенном, но крепком еще повседневном френче с непонятными для непосвященных значками на маленьких пристегнутых погончиках.

— Здравствуй, Лис, — первым поприветствовал его маршал, нарушая все возможные и невозможные положения Уставов и полностью игнорируя субординацию, так тщательно им самим лелеемую в отношениях с другими офицерами.

Вошедший резко, но с легкой небрежность чувствующего свое превосходство над другими людьми, козырнул и уставился пронзительным, неуютным взглядом на стоящего у окна полковника — тот даже поежился едва заметно.

— Это замначальника оперативного отдела, — пояснил маршал, интуитивно понявший невысказанный вопрос. — Единственный, кто будет посвящен… прошу знакомиться — легат «Махайрода» Лис, генерального штаба полковник Вязов.

Короткие, офицерские кивки в знак приветствия.

— Давай к делу, Петрович, — совсем уж панибратски сказал Лис, обращаясь к маршалу.

Впрочем, сам начальник Генштаба, в глубине души, очень любил, когда его называли вот так — по отчеству, без всяких громогласных приставок и восторженных эпитетов.

— Начинай, — кивнул маршал штабисту.

— Коротко о ситуации в целом, без этого никуда, — как бы, извиняясь, сказал полковник. — Как вам должно быть известно, на весенне-летнюю кампанию запланирован прорыв фронта и наступление на Плюмбург с целью лишить республиканцев основной базы добычи и переработки цветных металлов.

— Хотите использовать легион для прорыва? — бесцеремонно перебил штабного легат, изобразив при этом на лице легкое презрение, мол, кому же такая идея в голову пришла?

— Ни в коем разе, — суетливо опроверг предположение легионера полковник. — прорывать будут обычные, бронетанковые части, но… вот беда! Чуть юго-западнее основного направления прорыва республиканцы совсем недавно, буквально на прошлой неделе, сосредоточили сразу три дивизии: две простые, стрелковые, из новобранцев, и механизированную гвардейскую, а это — до сотни танков в строю. Их возможный удар во фланг частям прорыва может свести на нет все наши усилия.

— Ковровые бомбардировки? — коротко посоветовал легат.

— Нет, не получится нужного эффекта, — отрицательно замотал головой полковник. — Республиканские дивизии сильно рассредоточены на местности, даже бомбовым ковром их не выбить… а ловить на марше уже в начале нашего наступления — это рулетка.

— Стратегическая авиация? — уточнил легат, но на этот вопрос, слегка поморщившись, отреагировал до сей поры молчавший маршал: