Сыны Императора - Джон Френч

Велих Тарн оказался тем самым наименее желанным из всех исходов. Принятый поначалу за аванпост или чудом уцелевшую крепость, он оказался противником согласия. Капитан Сеянус, самый приближенный из командиров Луперкаля, отправился туда с посольством и с самого начала встретил яростное сопротивление. Его доклады на ожидающий флот были короткими и сухими. Окружающая среда неблагоприятна, а человеческий анклав хорошо укреплен и располагал по классификации капитана «биомеханоидным» оружием. Они сначала пренебрегли, а затем отказали запросам Сеянуса об установлении контакта. Все надежды на согласие рухнули, когда анклав на Велих Тарне начал открытые боевые действия. Население было небольшим — сканеры обнаружили только четыре сотни людей, но еще более ограниченным оказалось их мировоззрение. Велих Тарн не подчинится Имперской власти и даже не пойдет на контакт.

— Они — крайние ксенофобы, — написал Сеянус в оперативной сводке, явно с тяжелым сердцем, — и отказываются иметь с нами дело. Несмотря на небольшую численность, они обладают устрашающим количеством вооружения. И решительно настроены оказывать сопротивление. Боюсь, если их оставить в покое, то они станут значительной угрозой для стабильности в этой зоне. С сожалением, милорд, я прошу вашего позволения просветить их.

Гор молча прочитал послание. Малогарст и другие присутствующие видели по его настроению, что примарх разочарован и глубоко сопереживает нежеланию своего друга Гастура Сеянуса перейти к крайним мерам. Слишком много очагов выживших людей реагировали на экспедиционные силы в ходе Великого Воссоединения с ненавистью и страхом, чаще всего самые небольшие и изолированные. Просвещение было последним средством.

Гор удовлетворил просьбу и отправил Сеянусу сообщение со словами утешения и призывом к сдержанности.

Неделю спустя Сеянус попросил отправить к нему остальную часть Четвертой роты.

Его доклады теперь ссылались на сопротивление «биомехов» или «биомеханического непотребства» и оценивали сопротивление, как «серьезное». Сеянус установил, что их возглавляет человек по имени Фо, и предположил «… здесь не добиться ни соглашения, ни возможности к перемирию. Просвещение должно продолжаться вплоть до своей самой печальной стадии, а эту скверну необходимо уничтожить.

— Я отправляюсь к Сеянусу, — сказал Гор Малогарсту.

— Милорд, — мягко попрекнул советник. — Планета в руках Гастура и он получил подкрепления. Круз и Локен должны вернуться с Кест’с Суна через два дня. Мы готовы отправиться к Улланору.

— Мой храбрый волк Гастур бьется над этой проблемой, — пояснил Гор. — Это кровавое предприятие, худшее из тех, с чем мы должны бороться в этом проекте. Они хуже ксеносов, потому что это наши одичавшие сородичи. Я поддержу его. О, не смотри на меня так, советник. Это последнее операция, которую мы должны провести в этом районе, и единственная, которая оказалась кровавой. Я вместе с Гастуром прослежу, чтобы она завершилось чисто. Я не оставлю незаконченное дело в этом квадранте, как и не брошу одного из моих сыновей разбираться в одиночку с этой горькой ношей.

— Если на то ваша воля, повелитель, — ответил Малогарст, так как понимал, что даже его мастерски сплетенное убеждение не сработает.

— Так и есть, — сказал Луперкаль. — Кроме того, я читал.

— Читали, милорд?

— Одним глазом. В старых анналах. Думаю, я знаю, кто этот Фо.

Даже во время орбитального спуска Велих Тарн не выглядел местом, где человек пожелал бы остаться больше чем на день, не говоря уже о тысячелетиях, за которые народ Фо поверил, что здесь он в безопасности.

Скалистые шпили цвета кости поднимались рядами клыков из миазматических низин и магматических озер, токсичность которых совершенно не объяснялась химическим составом окружающей среды. По небу ураганные ветра гнали слоистые облака — низкие, густые и насыщенные загрязняющими веществами.

Просвещение захватило уголок ландшафта — регион главного анклава. Возвышенности разрушил орбитальный огонь, и километры валунов все еще светились источаемым жаром. Перепаханную завесу холмов накрывал огромный покров серого дыма, вздымающийся, словно дыхание супервулкана за считанные часы до его самоуничтожения.

В жарких сумерках под шлейфом долину освещали тысячи щелкающих, мигающих, вспыхивающих черточек стрельбы. Вся Четвертая рота Лунных Волков с механизированной поддержкой вела огонь, чтобы вскрыть анклав Фо.

Гастур Сеянус в покрытом вмятинами и зарубками доспехе спешил по грунтовке к посадочной зоне. За линией пустых транспортных судов и посадочных барж на широкие сетчатые настилы садилась белая «Грозовая птица» с перепачканным атмосферной сажей корпусом. Корабль выбросил кинжалы голубого пламени из двигателей с изменяемым вектором тяги. Сеянус почувствовал толчок через временную сетчатую палубу.

Сеянус был один. На то, чтобы отозвать людей с передовой для почетной стражи, просто не было времени. Луперкаль со свойственным ему озорством решил не передавать капитану Четвертой роты предварительное оповещение о своем прибытии.

Сеянус прошел по площадке. У его ног клубился пар. Посадочные мачты мигали желтым светом. Посадочный люк «Грозовой птицы» открылся. Гор уже стоял на рампе.

— Милорд, — начал Сеянус.

Гор в полном боевом доспехе вышел из корабля и обнял капитана.

— Не стоит, Гастур, — сказал он.

— Милорд?

— Я знаю тебя, старый друг. Сначала извинения за отсутствие должной церемонии. Затем просьба о выговоре за затяжку времени с этим гнездом вредителей.

— Признаю, я приготовил и то, и другое.

— Забудь о них, — приказал Гор. — Поговорим внутри.

Они прошли к ближайшему модулю. Внутри воздухоочистители продули воздушный шлюз, а рециркуляционные насосы омыли воинов обеззараживающей жидкостью. Они вошли в главный командный модуль и сняли боевые шлемы.

— Освободить помещение, — приказал Сеянус.

Присутствующие офицеры отдали честь и вышли. Примарх и капитан остались одни в командном пункте с низким потолком, автоматические когитаторы выдавали боевые данные на поднятые стеклянные экраны.

— Вы прибыли, чтобы…? — Сеянус не закончил вопрос.

— Предложить помощь, — сказал Гор. Он положил шлем, огляделся, а затем улыбнулся капитану. — Твои доклады объективные, но краткие, Гастур. Из твоей немногословности я могу сделать вывод, что это место изводит тебя.

Сеянус пожал плечами. Его лицо осунулось. Гор никогда ранее не видел Сеянуса настолько подавленным нагрузкой.

— Я пытался быть лаконичным, — ответил капитан. — Это проклятое место. А враг… бесчеловечен. В свете последних славных приведений к согласию я решил, что должен умолчать об этом ужасе. Когда мы здесь закончим, лучше забыть обо всем.

— Правда —