Мера зверь (СИ) - Изотов Александр

Я оглянулся в последний раз на Лиса. Тот едва заметно кивнул. Ну все, дальше идти одному, и пробовать навыки, которые только пару дней как обрел. Самый дурацкий, самый ужасный план в моей жизни. Но, опять же, другого не было.

Оружие могло меня выдать, и пришлось оставить копье у Макото. Сливаясь со стихиями, я бесшумно прыгал между ручейков, стараясь держаться в тени редких деревьев.

Мои чувства были напряжены до предела, я рассеял свое внимание, пытаясь уловить сознание хоть одного шершня. И вот я увидел мир, разрозненный на множество осколков. Сложные глаза осы были для меня непривычны, но я даже не думал об этом. Ни о чем не думал, просто смотрел.

И тень-фигурка, бегущая внизу между деревцов… Нам неинтересно, да и нет там никакой тени. Игра света. У кого хватит духа проникнуть в самое сердце Шмелиного леса, в гнездо к королеве, которая дает начало новой жизни?

Матка урчала, рычала, напрягалась, выдавливая на свет яйцо. Она была ко мне боком, и по ее брюшку прокатывались волны судорог. Видимо, процесс был довольно мучительным.

Меня на миг охватили сомнения. Если она выкатит на свет яйцо размером с бочку, то как я его попру? Ну да, силен, как бык, но с такой ношей я дальше водопада не убегу.

Вот брюшко сократилось, огромная матка издала пронзительный визг. И на свет явилось небольшое, с арбуз, белое семя, а старая королева вдруг упала и затихла, тяжело дыша.

Я так обрадовался, что яйцо оказалось небольшим, и на миг потерял концентрацию. Поэтому до меня не сразу дошло, что уже сотня осиных взглядов направлена на кусты, где распростерлась фигура человека. Так занятно в свете луны поблескивают наконечники двух копий.

Макото!

Я, понимая, что это может все испортить, попытался заставить рой посмотреть в другую сторону. Там неинтересно, а вот луна светит там маняще. У меня чуть перед глазами не потемнело, я упал, упираясь ладонями в ручей, и связь с насекомыми оборвалась.

— Макото… — прошептал я, пытаясь втянуть силу воды. Стало намного легче.

Королева устало подняла голову, защелкала жвалами — то ли услышала, то ли почуяла. Тревога росла, и сотни взглядов заметались по округе — рой заволновался.

Матка стала разворачивать голову, понимая, что опасность совсем рядом. Ее слуги еще не видели меня, я продолжал сливаться со стихией, но мое вмешательство в разум почуяли. И вот фасетчатые глаза королевы, отсвечивая гранями в лунном свете, уставились на меня.

В этот момент раздался громкий треск. Макото выскочил из-за куста и завертел над головой трещоткой, размахивая руками и громко крича. Это был даже не Ц-план — трещотку мы до последнего надеялись не использовать.

Тональность гула резко сменилась, королева стала ерзать, пытаясь встать на лапы, угрожающе заурчала, отдавая приказы. Матка слишком устала, иначе я был бы уже мертв.

И я метнулся к яйцу. Через миг оно оказалось у меня в руках — теплое, твердое, покрытое слизью. Еще через мгновение я уже бежал со всех ног, не обращая внимания на плеск воды под ногами — прятаться уже было бессмысленно.

Меня видели. Я спиной чуял, что позади рой опускается к королеве, пытаясь понять, что произошло. Макото тоже бежал к краю скалы, продолжая размахивать трещоткой. Вот он поднял ладонь в мою сторону — и отдельные шершни, пристроившиеся за мной, вдруг отлетели, будто их снес неведомый ветер.

Копье. Мне срочно нужно копье. С ним я гораздо увереннее.

В голову резко прочертилась траектория смерти — я успел повернуться, чтобы заметить, как по навесной дуге ко мне летит блестящая молния. Дурень Макото просто метнул в меня мое же копье.

А если бы я не успел среагировать?

«Успел бы!» — с ухмылкой подумал я, перехватывая древко в полете.

Через несколько шагов разверзлась пропасть и я, разбежавшись чуть по сильнее, оттолкнулся. Внизу, под лунным светом, темным пятом лежало лесное море.

Я врубился с высоты в густую крону, и приземлился на примеченную еще днем толстую ветку. Короткая пробежка, прыжок — и я уже на следующем дереве. Еще прыжок, кувырок, и вот я уже несусь в сторону Норы. Под ногами зашуршала пожухлая листва.

Казалось, что опасность миновала, но через некоторое время тревога завыла сиреной — рой, наконец, очнулся. Шершни сообразили, что произошло, и теперь смерть летела по Шмелиному лесу вслед за мной.

Прямо к Норе.

Я притопил еще сильнее, пытаясь разогреть кровь стихией огня. Под боком покачивалось яйцо с будущей королевой. Бедняжка не знала, выживет она сегодня, или нет. Но я чуял сквозь скорлупу ее слабое сознание — невылупившаяся личинка была напугана.

И она звала их! Я слышал крик из детского сознания, взывающий к рою. Уже в яйце будущая королева была десятой ступени, и лишь слабое тело ее подводило.

Вскоре деревья вокруг стали заметно крупнее, стволы были настолько толстыми, что не обхватишь и вчетвером. И я тогда почуял незаметных наблюдателей.

Тренировки с Макото дали результат — теперь я знал, что на меня смотрят десятки глаз. Они порхали под ветками, ночные труженицы, собирающие нектар.

И смотрели, слушали лес. Вот как Зужел тогда нашел меня, вот откуда Драм всегда знает, что творится в его лесу.

В разуме пчел что-то поменялось, будто кто-то еще побеспокоил их. Они шептались друг с другом, передавая увиденное. О, да, меня заметили.

— Улыбнись, Драм, — ощерился я, представляя, будто меня снимает скрытая камера, — Улыбайся, пока можешь.

Продолжая бежать, я напряг все чувства и бросил сканер далеко вперед. Разбавил стихией огня.

Меня ждали. Отряд в пару десятков зверей наспех построился, лучники занимали позиции за деревьями.

Под ногами заплескался ручей, я чуть не споткнулся, едва не выронив яйцо, и быстро вернул себе нормальное зрение.

— Летят! — послышался крик Макото сверху.

Порхающий Кот шелестел в деревьях надо мной — он двигался параллельно, но по верхнему уровню. Ловкий малый.

— Слышу, — кивнул я.

Гул роя за спиной нарастал. Я даже представить боялся, сколько их там — в спину била какая-то вселенская тревога, будто там цунами несется. Да и бежал я по мелководью, отчего ощущение несущейся следом волны только усиливалось.

— Кинешь яйцо, Перит!

— Помню.

— И сразу прячься!

— Да знаю, знаю, — пропыхтел я. Какой заботливый лисенок!

Вот среди деревьев показались первые силуэты встречающих. Некоторые не прятались, стояли уверенно — здесь они были хозяева.

Выскочив из зарослей, я притормозил — мне открылась картина разбойничьей Норы. Это действительно была высокая округлая скала, окруженная толстыми деревьями. Между стволами перекинуты мостки, на самых разных уровнях.

Ручей, в котором я стоял, лениво обтекал скалу с одной стороны и исчезал где-то в лесу. У подножия, на бережку, тоже были всякие строения, как и на деревьях в местах встречи мостиков. Везде торчали звери — передо мной только в открытую стояли пятнадцать озлобленных бандитов. Еще столько же прятались за деревьями, нацелившись из луков.

А сверху их было в разы больше. Звери были на всех деревьях, мостиках, на всех уровнях. Сколько их здесь? Сотня, две? Целая армия…

— Стой, дичь! — рявкнул кто-то.

— Падаль!

Я застыл на пару мгновений, оценивая ситуацию. Разбойники пока не стреляли — видимо, им самим было интересно, чем все закончится. Не каждый день в твое логово врываются, и не каждый день можно надрать наглецу задницу.

— Опусти копье, падаль, и поговорим по-хорошему, — крикнул разбойник, — Может, и оставим в живых.

Я промолчал. Голос Драма еще не прозвучал, почему-то главарь не вышел меня встречать.

Присмотревшись, я заметил, что на высоте в теле скалы зияет темный вход в пещеру, и перед ним возвели неказистый балкон, куда тянулось сразу несколько мостиков. Там тоже выстроилось несколько охранников…

Попробовать, что ли, докинуть туда?

— Видишь Нору? — крикнул я.