Юрий Кузнецов - Калитка во Вселенную (СИ)

— А? — очнулся тот.

— Что — «а»… Рот закрой… Ну что ты так на нее уставился? Чего ты там еще не видел?

— В вашем шатре темно, а здесь… Это не девушка, это нимфа, наяда! Жорж, как жаль, что я не художник или скульптор — такие совершенные формы достойны мрамора!

— Ты знаешь, а вот тут я с тобой, пожалуй, соглашусь, — и Жора снял закипевший чайник с огня. Насыпав в каждую кружку по ложке чая, он разлил в них кипяток.

— Сахар сам клади — сколько надо… — Жора открыл пластиковую банку с сахарным песком.

— Это сахар? — бросив быстрый взгляд на ее содержимое, изумился Себастьян. Он все никак не мог оторвать глаз от подходившей Наташи.

— Сахар, сахар, не сомневайся… — Жоре самому страшно хотелось обернуться, но он мужественно делал вид, что ему все это безразлично.

— Вода просто чудо! — Наташа встала за спиной у Жоры, и, словно кошка — отряхнулась.

— Наташка, не хулигань! — холодные капли упали дождиком на Жорину спину, и ему это было отчего-то приятно.

— Э, дружок… Ты где это так спину себе расцарапал? И царапины совсем свежие… — Жора почувствовал, как по спине пробежались холодные Наташины пальцы.

— Есть места. — Жора дернул плечом — а ты бы оделась, дева… Себастьян, бедолага, сейчас сознание потеряет. Он и так тебя уже в мраморе собрался ваять, а пока вот-вот снова в палатку утащит…

— В мраморе?! Что — правда? — серебристым колокольчиком рассыпался девичий смех. — А в палатку — так я и не против… А то всю ночь мущщина дрых…

— Себастьян — Жора осторожно отхлебнул горячего чая, — раз у тебя постоянно такое… ну, я бы сказал — приподнятое настроение, то тащи ты ее обратно в шатер. Видишь — истомилась дева от воздержания, жалуется вот, что ты всю ночь проспал. Не дай бог, приплывет шлюпка, а тут такая… наяда. Простая морская душа может и не выдержать… Зачем тебе соперники?

— Что, действительно жалуется? А, э-э, Жорж… — осторожно начал Себастьян — а ты…

— Опять начинаешь этот разговор? — спокойно прервал его Жора. — Чуть позже я тебе объясню, как мы сюда попали, почему Наташа при мне спокойно ходит обнаженной, и какие отношения нас связывают. А пока — вперед… Я пока на берег пойду, может на судно сигнал как-нибудь подам, шлюпка приплывет.

— Лодка и так скоро подойдет, мы вчера с Фернандо обо всем договорились, — сказал Себастьян, и полез в палатку, где уже копошилась Наташа.

— С каким Фернандо? — вдогонку спросил Жора.

— Фернандо Кайо, мой приятель, надежный человек — отозвался из палатки Себастьян, и завопил — ой-ой не надо! Я боюсь щекотки!

Жора, не желая слушать все эти совершенно лишние для него звуки, посвистывая, пошел на берег. Дойдя до пляжа, он первым делом посмотрел на шхуну — никакого движения там не наблюдалось. Потом Жора поднялся на бархан и присел у четырех оставшихся мешков. Ему было крайне любопытно — что же от щедрот своих отсыпала им команда бригантины. В двух мешках оказались разнообразные золотые монеты, вперемешку с немногочисленными украшениями — золотые цепи не очень тонкой работы, браслеты, и, видимо для веса, в каждом по несколько слитков. Слитки имели вид небольших желтых брусков с неровной шершавой поверхностью. Жора не очень хорошо разбирался в золоте, но, внимательно рассмотрев один брусок, определил его пробу как достаточно высокую — золото было слегка красноватого цвета, так сказать — червонное. Каждый мешок с золотым содержимым весил около пятидесяти килограмм, что само по себе уже было целым состоянием. Но зато в двух оставшихся мешках лежало всего-навсего серебро в слитках! Правда, бруски серебра, побольше размером, чем золотые, были пересыпаны некоторым количеством серебряных же монет. Словно для того, чтобы подсластить пилюлю, в эти мешки было добавлено по доброй горсти зеленых кристаллов разнообразных размеров. Некоторые из них были частично спрятаны в серовато-серебристую породу. Рассмотрев повнимательнее самый крупный кристалл, напоминавший своими гранями обломок толстого карандаша, Жора решил, что это, скорее всего, необработанный изумруд. Он с сомнением покачал головой — если оставшаяся часть их доли вся состояла из серебра, то стоит ли корячиться с ее доставкой на берег? И куда там, в Москве, можно будет пристроить изумруды? Честно говоря, куда пристроить золото, Жора также понятия не имел.

Идти еще раз на берег было, собственно, незачем. Он вздохнул, и, взяв покрепче за углы пару мешков с золотом, волоком потащил их в сторону лагеря. Через каждые десять-пятнадцать шагов приходилось делать небольшие остановки, чтобы перевести дыхание. Оставив груз на краю пальмовой рощи, Жора, таким же манером, оставляя за собой в песке глубокие борозды, доставил туда же и мешки с серебром. Серебро, конечно, легче золота, но и насыпано его было в каждый мешок побольше. После такой своеобразной утренней зарядки Жора почувствовал, что почти позабытая рана на плече снова разболелась. Боль была хоть и несильная, но достаточно надоедливая.

— Да уж, — подумал он, — экипажу «Эспаньолы» в зачитанной в детстве до дыр «Острове сокровищ» досталось, наверно, покруче моего… Клад Флинта был куда как больше.

Присев на мешок с серебром, Жора покосился на палатку — там царила тишина.

— Наталья! — громко позвал он — пора возвращаться в жизнь!

— Через пару минут встаем, — отозвалась девушка. — А ты что там такое таскаешь?

— Вылезай из палатки и посмотри — предложил Жора. — Представляешь — эти крохоборы нам в два мешка вместо золота серебра напихали…

Вход в палатку распахнулся, и оттуда выпорхнула Наташа. Вопреки ожиданиям Жоры, она была вполне прилично одета в камуфляжные штаны и белую майку.

— Покажи! — требовательно сказала девушка.

— Любуйся… — Жора встал с мешка, и продемонстрировал его содержимое. — А я как-то отвык тебя одетой видеть — не удержавшись, съязвил он.

— Хорошего помаленьку, — рассеянно ответила Наташа, рассматривая зеленые камешки, лежащие у нее на ладони. — Это то, что я думаю?

— Если ты думаешь, что держишь на ладошке необработанные изумруды, то, по моему неквалифицированному мнению, — да… А вот мы сейчас у эксперта спросим… Себастьян, иди-ка сюда!

Себастьян неуклюже выполз из палатки и подошел к Жоре, на ходу завязывая тесемки у своих штанов.

— Себастьян, это что — изумруд? — Наташа показала ему невзрачный камешек, поблескивавший зеленым.

Перевод не потребовался, Себастьян ее прекрасно понял — Уи, Наташья, эль ит эмруде, смарагде — недоуменно пожав плечами, ответил он. Что, мол, тут непонятного.

— Жора! — сдавленным голосом сказала Наташа, лихорадочно выбирая остальные камни из мешка, — ты хоть понимаешь — сколько это стоит?