Иван Стальной - Сын Зоны

— Сталкер? Если нужны бабки, я тебе артефакт отдам! Редкий! Кучу бабла стоит!

Два выстрела взорвали тишину, раздробив коленные чашечки ног Тайсона. От боли он закричал так, что его крик, вероятно, был слышен за Кордоном.

— Мать твою! Ты… Сука…Больно-то как…

— Теперь поговорим, Тайсон. Ты узнал меня?

— Узнал! Конечно, узнал! Ты мертвец, сука! Что б ты сдох!

— Я уже умер. В Красноярске. Помнишь?

— Какой Красноярск? Ты… Игнат? Тот парень с девкой? — Тайсон сплюнул, — Лоханулись мы тогда.

— Я пришел за тобой и за заказчиком. Я обещал, что приду. Ты помнишь? — мой голос изменился, стал словно лед.

— Ты? Игнат? Но… — Тайсон застонал. Я схватил его за простреленное колено и он закричал.

— Кто заказчик?

— Если скажу, отпустишь?

— Тайсон, ты не в той ситуации, что бы торговаться. Ты умрешь в любом случае. — Я констатировал факт. — Можешь умереть быстро, можешь умереть мучительно долго. Но конец в любом случае один. — В подтверждении своих намерений я выстрелил ему в бедро. Он снова закричал. Впервые в жизни он испытал страх. Он всегда заставлял свои жертвы трепетать перед ним, испытывать страх, отчаянье. Ему доставляло удовольствие видеть, как жертвы плачут, молят о пощаде. Он был Богом. Хотел — забрал жизнь, хотел — оставил. Только он никогда не оставлял никому жизнь. За это ему платили и хорошо платили, что бы он никого не оставил в живых. Только со мной он допустил ошибку. И теперь все поменялось местами. Тайсон хотел жить. Хотел тратить свои деньги на роскошь, на шикарных девчонок. А теперь он сидел на полу в какой-то дыре в Зоне, и его смерть стояла сзади и шептала ему слова любви.

— Я скажу! Скажу! Это же клиент!

— Какой клиент? — Я замер.

— Которого Игнат охранял! Босс его! Борисыч!

— Ты чего путаешь меня? Я и есть Игнат! — Я со всей силы схватил Тайсона за колено. Его крик не заставил себя долго ждать.

— Да, хрен с тобой! Клиент это твой заказал. Ты же девку у него увел, — речь Тайсона прервалась криком. Я в эмоциях сдавил ему колено.

— Еще раз ты назовешь её девкой, я вырву тебе твой поганый язык.

— Хорошо! Я понял! Не надо!

Мысли стали путаться. Я вспомнил неудавшиеся ухаживания своего клиента к своей подчиненной. Иришка работала у него секретарем. Сначала все его ухаживания сводились к простым приставаниям с целью затащить в постель. Но неожиданно для него он получил отпор. Привыкнув, что ему никто и никогда не отказывал, он стал задаривать ее подарками. Но подарки оставались в офисе. Иришка не притрагивалась к ним. Он не смог признать поражения и в один прекрасный день нашелся повод уволить ее. Лев Борисович был принципиальным типом. Если что-то шло не по его плану, он не менял план. Он убирал препятствие. Но я не верил, что это было бы поводом убрать нас обоих.

— Ты лжешь, — холодно произнес я.

— Нет, не лгу. Зачем? Есть еще одно. Ты узнал про артефакт его, — оправдывался Тайсон, — и он решил избавиться от тебя, ну и наказать заодно. Обоих.

— Какой артефакт? — в голове все завертелось кругом, воспоминания меняли одно другое. Улыбка его Иришки, сопровождение охраняемого лица, какие— то документы в офисе, новости о найденных находках в Зоне, улыбка…кровь на уголках ее красивых губ…. «Стоп»! — мысленно скомандовал я себе, возвращая ход мыслей, — «документы!»

— Артефакт «Кровь Нострадамуса», — Тайсон глубоко вздохнул, — Легенда. Говорят, что кто его использует, может предсказывать будущее, не далекое будущее. Шеф твой собирал информацию, у кого в Зоне содержится этот камешек и кого можно нанять для изъятия товара и доставки. Он собирался нанять нас, но каким-то образом, ты узнал про это, и шеф решил перестраховаться. Он заказал убрать вас обоих.

«Конечно! Ведь он держит свои средства в акциях, в валюте, в золоте. Зная недалекое будущее можно приумножить свое богатство в десятки, в сотни раз, вовремя продавая, скупая», — меня ошарашила эта банальная человеческая сущность. — «И все это ради денег. Ради пачек нарисованных бумажек. Жизнь человека для таких людей измеряется не прожитыми годами, а количеством потраченных на эту жизнь деньгами».

Я вспомнил… Папка в офисе, на столе шефа. Когда я заносил ему кофе, он стоял у окна, а на столе из раскрытой папки проглядывали документы. Был, какой-то рисунок и надпись «Кровь Нострадамуса». Рядом лежали фотографии боксеров. Они были в майках и в перчатках, позировали перед камерой в стойке. Внимание привлекли лишь фото… И человек лишился жизни. Горький комок подкатил к горлу.

— Это артефакт вы с Хамелеоном достали, — Тайсон через стон пытался говорить, но его речь становилась все менее понятной, — Мы его почти год искали. Он у меня. В контейнере. Благодаря ему, я узнал, что ты ждешь меня в засаде и организовал свою, подменив себя.

— Значит, заказчик ждет товар? — рассудил я.

— Да. Он будет сам лично за Кордоном. В деревне.

— Когда?

— Я уже скинул ему информацию. Он в Красноярске. Самолетом до Киева через Москву. Думаю, он будет через пару дней, — Тайсон схватил меня за рукав и уставился в мои глаза, — Игнат, прости. Прости за девчонку и за тебя.

Я убрал его руку. Больше мне от него ничего не требовалось. Тайсон уже был мертвецом. Он не подозревал, что кто-то нанял профи для его устранения. А тот использовал меня… Я встал и сделал шаг назад. Пистолет направился в голову Тайсона… И увидел улыбающуюся Иришку… Она сияла лучезарной улыбкой… Я не был таким чудовищем, как он. Я, молча, развернулся и подобрал свои вещи. На пороге я вспомнил про «гусеничку» и, подобрав ее, убрал в контейнер. Выходя из дома, до меня донеслись всхлипывания из комнаты, где я оставил раненого врага. В сарае я подобрал второй экземпляр творца пространственной аномалии и положил в контейнер. Я дошёл до растрескавшегося асфальта дороги и остановился на миг, обернувшись на дом, в котором вершил правосудие. Я вспомнил прогулки с Иришкой по Енисею, и сердце заполнилось теплым чувством, называемым любовью. Я знал, что сделал верный выбор. Я простил его. По-настоящему простил, глядя в его глаза, полные боли и отчаянья от неизбежности, что-либо изменить. Я увидел в них ее… По щеке скатилась скупая слеза, которую я тут же стер грязным рукавом. Предстояло последнее дело. Борисыч.

Что-то незримое, большое и потустороннее смотрело на сталкера. Зона. Она поглощала чувства сталкера и наемника. Она не ведала таких слов, как любовь, дружба, прощение. Зона знала ненависть. Она питалась злобой, запивая это коктейлем из негативных эмоций и чувств сталкеров. А теперь… она увидела другое. Совсем противоположные чувства, неведомые ей… И что-то изменилось в ней, аномалии на миг исчезли, и даже монстры замерли, прислушиваясь к своей матушке Зоне. Зона всплакнула.