Инфер-4 (СИ) - Михайлов Дем

Сработавшая автоматика стабилизировала меня двумястами метрами ниже, уже над самыми кронами деревьев. Прыжковые ускорители и ветви позволили смягчить посадку. Только поднявшись с земли, выпрямившись, я начал понимать, что именно произошло. Выронил из стальных пальцев кусок окровавленной плоти, прыгнул в сторону, где из-за деревьев с серой и желтой больной листвой продолжали вылетать ракеты «земля-воздух» и… на меня рухнул подбитый транспортник с раскуроченным вспоротым брюхом. Пилоты и электроника делали все, чтобы посадить машину… им даже удалось сделать угол пологим, но в лесу…

Миг… и на меня налетела огненная чернота внутренности летающей машины. Пригнувшись, присев, выставив вперед плечо, я замер, в то время как упавшая на меня машина продолжала нестись по земле. Дикий многоголосый крик горящих заживо и женщин полоснул уши, в глазах навсегда отпечатались их искаженные лица… пристегнутые к креслам и лавкам тела в огне… Удар… и меня вынесло сквозь хвост машины, закрутило юлой, а последовавший взрыв отбросил в сторону. Писк аптечки, несколько уколов, тупая боль в брюшине… но я поднялся и побежал через горящий лес, не сводя глаз с продолжающих падать с неба огненных птиц…

С шипением выдохнув длинную струю дыма, я буднично закончил:

– Мы потеряли всех пассажиров, всех пилотов и почти все боевое сопровождение. Погибли все семь тысяч четыреста сорок три ребенка… странно, что я помню количество детей на бортах, но не помню количество женщин… Еще через день началось то, что позднее было названо войной Атолла против Сурверов. Ее начал я. Просто вошел в одну из еще действующих сурверских штаб-квартир и открыл огонь на поражение с обоих рук… События набрали обороты, по всей планете один за другим вспыхивали боевые действия. Еще через сутки верхушка сурверов завопила, что сдаются, что это все недоразумение, происки радикально настроенных бывших сурверов и ошибки электроники. Они мол настолько сожалеют, что передают остатки собственности и свои души во владение Атолла Мира. Алоха! Простите нас! Мы не виноваты – честно! Но все равно простите нас! Атолл их услышал… я был против… но Атолл принял эту безоговорочную капитуляцию. К концу месяца все сдавшиеся уже лежали в морозилках, а я делал все возможное, чтобы осложнить им дальнейшую жизнь.

Взглянув на продолжающего молчать Каппу, я снова повернулся к окну, взглянул на коленнопреклонные фигурки на вершине заливаемого дождем холма:

– Вот так примерно и сурверы сдавались на милость Атолла… такие гордые… такие могущественные… и так хотящие выжить любой ценой… В день, когда Атолл Жизни согласился перестать истреблять сурверов несмотря на то, что у меня были доказательства о информированности верхушки сурверов касательно защитных систем тех территорий… в тот день я понял, что наши пути с Первым начинают расходиться. Он сделал практичный выгодный ход… он простил детоубийц… А такое прощать нельзя. И тогда я понял кем Первый себя возомнил… – затушив сигару, вместе с последним дымом, я выдохнул и слова – Он возомнил себя богом…

– Он совершил невероятное – бесстрастно заметил Каппа – Он изменил весь мир. Он изменил миллиарды судеб. Или прервал их… Разве он не бог? Он… он спас планету, командир… Он спас весь мир…

– Да – признал я – Да… мы все – лишь помощники. Но не будь его – над Землей продолжали бы лить убийственные кислотные дожди, выжигая все живое, а в океанах по-прежнему ничего бы не жило…

– Мы были там… ты и я… наверху… в здоровых джунглях… Это все сотворил он. Трудно не возомнить себя богом. Хирург…

– Что?

– Я слышал, что раньше, когда все операции проводили живые врачи хирурги, у них был комплекс бога. Они резали, выбрасывали больное, сшивали… Так и Первый Высший. Увидев содеянное руками своими, он…

– Нет – оборвал я мечника – Не поэтому. Как раз к спасению мира Первый подошел как холодный расчетливый… кризисный управляющий кем он и был всю жизнь. И даже когда процесс пошел, когда один за другим стали пустеть и сноситься города, когда убежища поднялись и начали заполняться спящими телами… даже тогда он не начал считать себя богом. Даже тогда он продолжал действовать аккуратно, взвешивая каждый факт, беря во внимание все возможные последствия и находя единственно верное решение. В те дни он… восхищал меня. Было время, когда я мечтал стать таким как он… А потом…

Снизу донеслось яростное и оглушительное:

– Ну куда ты прешься?! – это орала Джоранн – Не видишь – разговариваем!

– Да я тебе мяса жареного принес, сука ты конченая! Охерела орать?! – еще громче проорал в ответ орк – Все бабы – суки! Командир где?

– В обсерватории домашней.

– Где?!

– На чердаке, дебил!

– Так бы и сказала, сука!

– Пошел нахер!

Взлетевший по лестнице орк шмякнул о пол огромное блюдо и не рассчитал – древний фарфор разбился. Ничуть не смущаясь этим, он подцепил кусок мяса и кинул мне. Поймав стальными пальцами, я принялся медленно жевать, с интересом глядя на медленно набухающего злобой Каппу.

– Сержант! Сиди молча или покинь нас!

Демонстративно запихав в пасть здоровенный кусок мяса – охеренного мяса, кстати, того самого с сотней жировых прослоек на квадратный сантиметр – Рэк затих. Судя по его абсолютно трезвым глазам, он был в стельку пьян. Но он не переживал на этот счет – изучил мой характер и образ действий достаточно, чтобы понимать – сейчас можно.

Прожевав мясо и утерев рот первой попавшейся тряпкой – какое-то золоченое белоснежное знамя с упоминанием Высших и символикой Атолла – я продолжил упорядочивать приплывающие воспоминания:

– Высший всегда оставался трезвым, хладнокровным и максимально отстраненным мудаком. Еще бы – он начинал головокружительную карьеру с бесстрастного увольнения тысяч работяг, обрекая их на падение по социальной лестнице прямиком в дверь с приветственной надписью «Жопа!». Этот подход к делу оставался у него очень долго. Есть такое древнее выражение – ничего личного, это бизнес. И такой деловой прием отлично прокатывал. Отрезай здоровую, но лишнюю плоть, выдавливай гнойники и не принимай близко к сердцу. Это же он делал и у руля Атолла, создав будущую корпорацию и подняв ее до невероятных высот. Это был долгий путь. Он занял годы и годы. Когда Атолл был уже неплохо известен, я только родился вроде как. Потом солнечное голодное детство… затем приют… сколотил свою уличную команду… заработал первые деньги… в общем я тоже строил свою корпорацию.

– Собственными руками – проронил Каппа.

– Ну не жопой же! – прочавкал удивленно Рэк – Руками само собой! И револьвером… да, командир?

Не обратив внимания на их слова, глядя на продолжающих стоять на вершине холма сдающихся Высших, я вспоминал, торопясь поймать эту волну памяти и максимально процедить:

– Короче… все шло медленно и правильно. Долгая затяжная война за ресурсы и территории… война в шелковых перчатках и по каким-то сраными сложным правилам – важные шишки сидят в кипятке по горло и треплются о девках часа четыре, прежде чем минут пять потратить на обсуждение действительно важных дел…

– А затем Первому это надоело? – предположил Рэк.

– А затем убили его дочь – ответил я – И в этот момент все происходящее для Первого стало максимально личным. В тот день он спятил. И возомнил себя им…

– Им?

– Богом – отозвался подавшийся вперед Каппа, забывший про свисающий из стальных пальцев кусок жареного мяса.

– Да… Потеряв дочь, Первый попытался утешиться старинным способом – чтением одной из древнейших книг в истории. Книга в черной обложке… книга, где рассказывается о боге, что создал все сущее, включая саму планету. Книга про бога, что послал свое дитя на землю, но злые гоблины не вняли проповедям и распяли посланца на кресте…

– Я знаю эту книгу! – кивнул Каппа.

– Это просто мои догадки… но в те дни я как раз появился в Атолле… плюс минус… не могу вспомнить точно… но либо незадолго до гибели его дочери, либо сразу после. Как только единственная дочь перестала жить, он, не признавая ее смерть, перестал играть по правилам. Атолл начал убивать… Атолл начал устраивать массовые расправы наркокартелей, рыбацких флотилий… мы атаковали даже мирные компании, что посмели избавиться от токсичных отходов старинным образом – выкинул в океан и забыл. Кровь лилась рекой, один за другим противники исчезали, а Первому все было мало. А я… я всегда считал, что от гнили надо избавляться решительно… Меня напрягало лишь одно – все более частые разговоры о том, что его невинная дочурка изо всех сил пыталась спасти умирающий мир и населяющих его грешников, но ей не позволили… ее убили… Он приравнял ее к погибшему на кресте сыну божьему… и наверняка только поэтому не позволил несчастной девке наконец-то прекратить дышать… Он говорил и говорил… сравнивал и сравнивал… а я все думал, глядя на него – ты ведь сука не всерьез, да? А затем ее распяли по-настоящему – там на Формозе… Говорят же – не желай слишком сильно, а то сбудется! Он мечтал – и ее распяли. Бедная сука…