Алина Смирнова - Искра

— Да. Они также питаются ненавистью и яростью, которую испытывает хозяин. Психопассивные же входят в симбиоз с мозгом хозяина. И питаются его чувствами и мыслями без нанесения вреда мозгу.

Через стеклянные двери я смотрел на Рио, облокотившуюся на перила лесенки ведущей в штаб. В ее глазах блестело пламя и жажда борьбы.

— Значит, Рио…

— Ага, она становиться психопаткой, убийцей, она будет зависеть от желания испытывать гнев и ненависть, которые проще всего реализовать убийствами. Ей нельзя оставаться в этом городе… иначе она в итоге убьет всех до единого…

Когда Рио вышла из штаба выражение ее лица не изменилось.

— Мне нужно переодеться и отдохнуть, встретимся на рубеже последней обороны в полночь, — сухо бросила она мне.

Я кивнул. И отправился в штаб. На Генри не было лица.

— Я получил сообщение от Гавейна, он предлагает нам сдаться.

— Еще бы. Он единственный у кого осталась сила Короля, сила активации. Сейчас на той стороне он главный. Ты ведь сказал Рио, что ты ее отец?

— Сказал, что с ней произошло? Она даже никак на это не отреагировала.

Я уселся на стол, нужно было сказать Генри, хотя бы ему, о том, что с нами случилось.

— Рио стала невменяемой… она больше не контролирует свой разум, это все, что я знаю, — я боролся с чувством долга и желанием защитить Рио любой ценой.

— Что стало с твоей рукой и глазом? Что вообще произошло в зале активации, Рэй?

— Мордред, точнее Игрис предал нас. Он сын Артура, мутация в его крови многократно увеличилась, я думаю Артур специально настраивал Игриса против матери. Когда я скачал воспоминания Рио, Артур уже появился в зале. Он отправил Борса и Игриса за ребятами в зал коронации…. А я… не смог дать ему отпор. Он отрубил мне руку с родимым пятном Искры, надеясь лишить меня силы…

— Даже представить себе страшно, зачем он забрал твой правый глаз.

— Он сказал, что всегда завидовал моим глазам, потому, что они были такими же, как у нашей мамы. Поэтому он его забрал — на память.

— Ты хочешь рассказать мне, как ты получил назад свою руку и глаз, а Рио получила свою татуировку?

— Я не уверен, что могу, Генри. Сейчас это прозвучит странно, но когда придет время, и битва за этот город закончиться… Рио лучше всего будет его покинуть навсегда.

Глаза Генри потемнели от ужаса. Конечно, для него это будет нелегко. Но пускай он не переживает, я сумею ее защитить, ведь я пойду вместе с ней. Генри только, что, наконец, получивший возможность быть с дочерью, вот так просто снова ее потеряет. На его долю выпало немало испытаний. Тут генерал Ами, до этого хранивший молчание, вступил в разговор:

— Если она не может контролировать, как ты… то, что сидит теперь внутри нее… тогда ты прав, мальчик… Лучше всего ей будет уйти. Мы свергли одного тирана и убийцу, а если позволим ей остаться здесь… получим в итоге другого… а сейчас нам следует подготовится к битве. Твой отец… перед тем, как Игрис его убил… он оставил вам подарок, зайди в казармы в комнату Рио, мы оставили их там… ваши новые костюмы.

— Спасибо, генерал Ами.

Дверь в старую комнату Рио была открыта, свет не горел… я постучал по панели, и заглянул внутрь, она сидела на кровати, все еще в этом кровавом платье, рядом с ней на кровати лежали два комбинезона. Отсюда их было плохо видно. Приглушенный свет светил сверху от единственного окна, в которое пробивался свет полный луны. Она не отрываясь смотрела на темное небо за окном, а из глаз ее текли слезы… она плакала и не знала от чего. Ей было грустно, она не понимала, что именно потеряла.

— Мое сердце разрывается от боли, будто бы я утратила нечто важное и не могу вспомнить, что…даже мое тело плачет само по себе… и я ничего не могу с этим сделать, потому, что слепые пятна в моей памяти нельзя восстановить…

— С тобой произошло много всего плохого… это естественно, Рио… Даже несмотря на ту штуку, которая теперь живет в тебе, ты остаешься человеком, людям свойственно испытывать боль и страдания.

Она повернулась ко мне… ее глаза, полные отчаянных слез, в них стала то вспыхивать, то гаснуть ненависть, и при этом она продолжала плакать и бороться, пытаясь подчинить тень Эльребы, вселившуюся в нее.

— Ты говоришь со мной так, будто знаешь целую вечность… и я когда разговариваю с тобой чувствую, как тьма и пустота в моем сознании заполняется… будто ты именно тот человек, который всегда должен был быть рядом, однако, у меня нет ни одного воспоминания о тебе. Если моя память восстановится, я бы не хотела испытывать ненависть…

— Рио… мне жаль, что я не могу помочь тебе.

Я мог бы подойти к ней, обнять и утешить. Мог бы… но так я бы только усилил ее боль. Идущую непонятно откуда, из глубин подсознания, боль, вызванную утраченными воспоминаниями обо мне. Она также переживала и гибель Алекса с Такаси потому, что оба они были для нее больше чем друзьями. Я не могу подвергнуть ее такому шоку, не могу заставить вновь полюбить себя. Быть эгоистом больше нельзя, единственный способ помочь ей — защищать ее. Меня не вообразимо тянуло к ней… теперь это и моя боль. Боль, видеть и чувствовать любимого человека, но не смея даже прикоснуться…

Я вошел в ее комнату, и подошел кровати. Комбинезоны были и правда великолепные, существенно отличался и их дизайн, и органичность и все с учетом наших новых способностей, похоже, отец оставил нам и правда великолепный подарок. Лакированная кожа верхней части моего костюма полностью закрывала и облегала грудную клетку, шею и спину. Костюм одевался на удобные лямки, переходящие в плотные рукава, которые закрывали только плечи. В моем случае это весьма удобно потому, что сражаться я теперь мог только левой рукой… низ костюма представлял собой плотные штаны из более тонкой черной кожи, облегающие ноги. Я переоделся в ванной комнате и вышел из комнаты Рио… я встал у стены рядом с дверью, облокотившись на стену, ожидая, пока она сама закончит переодеваться.

Она вышла, одетая в новый боевой костюм. Он представлял собой утягивающий кожаный корсет, сверху державшийся на лямках, перекрещивающихся за ее спиной. Причем рукав у нее был только на правой руке и заканчивался перчаткой, которая удобно закрывала ладонь, но оставляла открытыми пальцы, так Рио было бы удобнее держать рукоять меча, левая рука с ее татуировкой была открыта. Корсет переходил в кожаные бриджи, которые не закрывали щиколотки ее ног. А, на самих ногах, как у меня, были одеты короткие ботиночки, плотно фиксирующие ногу. С нашей Искрой тяжелые сапоги с джам-приводом нам были больше не нужны. Лазерный меч с широким рифлёным лезвием она держала в руках. Однако, на спине, где перекрещивались лямки, я заметил необычный крепеж.