Дем Михайлов - Эхо войны

И пули пробили слишком тонкую защиту. Натворили дел внутри крохотной кабины — там и не выпрямиться толком, куда уж разминуться с сотней влетевших внутрь посланцев смерти. Но внешне это сказалось мало — Белаз продолжать мощно и ходко идти к Яме, толкая перед собой несчастную мешанину обломков и ошметков мяса — то, во что превратился школьный автобус. Миг, еще миг… и стало очевидно, что громадным монстром больше никто не управляет — Белаз даже скорости не снизил, на полном ходу выбив разбитый автобус за край пропасти и ухнув туда же следом. Нам осталось лишь проводить их потрясенным взглядом….

Лично я оказался в первом ряду зрителей — к моменту, когда ревущий Белаз переваливался через край карьерной чаши, я висел на боку грузовика, у самых колес, держа за шиворот трясущегося Косого Ильяса — во время столкновения с исполинской смертью он стоял на крыше автобуса, и это спасло его от попадания в мясорубку. Его отшвырнуло в песок, он подскочил, оглушено описал круг на заплетающихся ногах, теряя оружие и вещи, а в миг, когда замедлившийся чуть грузовик поравнялся с ним, я ухватил Ильяса за шиворот и с натугой дернул на себя. Хорошо он вовремя сообразил и сумел ухватиться за одну из скоб, обильно натыканных на внешней броне машины. Так мы и повисли — Ильяс был в ступоре, его сильно колотило, остановившиеся глаза смотрели в одну точку, губы что-то шептали. И я сумел «насладиться» зрелищем исчезновения громадной машины в бездне Ямы.

Мы прошли мимо места катастрофы, пулемет замолк — для него не было больше достойных целей. Инга продолжала стрелять с регулярностью метронома, она выбивал одного врага за другим, благо те забыли прятаться из-за потрясения от потери столь мощного союзника как рукотворный исполин. Их преимущество в буквальном смысле упало в пропасть. А мы уходили на полном ходу — трофейная машина и грузовик. Мы оставляли позади обильную жертву, я испытывал двойственные чувства — радость, что остался жив и смущение оттого, что мы будто специально подставили союзников под удар окровавленного молота. Но не я сижу за баранкой. Не я управляю ходом железной арбы.

Уцепившись покрепче, я сумел приподнять Ильяса, затем его подхватили крепкие руки одного из чужаков, втащили на крышу кузова. Следом поднялся я, выдохнул облегченно и тут же застыл в напряжении.

Хурма….

Я увидел бодро бегущую поодаль приметную оранжевую машину. Вроде бы и следующую за нами, но при этом не пытающуюся догнать. Наклонившись к Инге, я указал на машину и попросил:

— Сможешь убить водителя так, чтобы машина улетела в Яму?

Инга не ответила, но ствол ее грозного оружия чуть повернулся, девушка выждала несколько секунд, а когда Хурма подпрыгнула на невидимом бугре, когда нос машины чуть сместился в сторону, раздался хлесткий выстрел. А за ним сразу еще один. Сидящие спереди перестали дышать — водитель навалился на руль, тот, кто рядом с ним наоборот безвольно откинулся. Хурма промчалась пятнадцать метров и беззвучно ухнула в Яму.

Прощай Хурматов, покойся в мире вместе со своей мечтой, которую больше не будут лапать чужие жадные руки….

— Спасибо — поблагодарил я — Спасибо.

— Ты меня можешь никогда не благодарить — ответила Инга — Уже дважды ты спас мне жизнь. И не только мне. Битум, когда мы прорвемся — а мы прорвемся! — поехали с нами, а? Кто ты в своем городе? Охотник боящийся всех? Одиночка? Долго ли протянешь? Будешь умирать — ни одна сволочь и воды тебе не подаст. Поехали с нами!

Я лишь улыбнулся в ответ и указал пальцем на бегущего по гребню бархана мужика с двумя уже подожженными коктейлями Молотова в руках.

Выстрел…. Мужика смело за гребень как пушинку.

А затем мы на самом деле прорвались — хотя бы здесь. Зловещая Яма взявшая от нас более чем обильную жертву осталась позади. Отпустила нас. Пресытилась на время? Быть может….

Резко уменьшившаяся колонна уходила вперед, к огромному золотодобывающему заводу, где мы успели уже отметиться. Но теперь, без автобуса что вечно увязал и не был столь проходим как остальная техника, мы сможем чуть отклониться от гибельного пути. Мы пойдем чуть левее, к тому едва виднеющемуся на горизонте плоскогорью. Я там не бывал, но кое-что слыхал — вроде бы именно тем путем пришли к месту постройки будущего города золотодобытчиков первые КрАЗы. Там есть узкая полоса между холмов, достаточно проходимая, бугристая, идущая вверх и вниз, но грузовик и легковая машина смогут преодолеть этот путь. А вот автобус бы не смогу… и вновь я испытал постыдное облегчение.

Но что поделать?

Пока что мне никак нельзя умирать… совсем нельзя….

Сняв с пояса флягу, я подал ее, что-то бормочущему Ильясу, вцепившемуся в мою штанину, похлопал его по плечу, успокаивающе произнес:

— Мы едем домой.

— Мы едем домой — повторил мои слова Косой Ильяс, выдавливая жалобную кривую улыбку.

— Мы едем домой — эхом отозвалась Инга, обнявшая винтовку и безучастно смотрящая вперед.

Остальные промолчали. А я, забрав опустевшую флягу, разжал мертвую хватку проводника и полез в нутро грузовика — сообщать Борису о новом маршруте, ставшем для нас подходящим.

Мы едем домой….

Немного за полдень.

Жарящее солнце припекает голову, обжигает шею.

Щурясь, я снизу-вверх смотрю на Бориса, стоящего на подножке кабины грузовик и задумчиво глядящего на меня.

— Налево пойдешь — с нами пойдешь — произносит он — Прямо пойдешь — в город попадешь.

— Я знаю — улыбаюсь я в ответ — Пусть добр и спокоен будет ваш путь.

— Тебе же предлагали идти с нами, Битум. Чем мы плохи? — спрашивает старый кряжистый вояка, недоуменно щурясь — Чего там забыл в городе вашем?

— У каждого свои дела — пожимаю я плечами.

— И какие же там дела у тебя?

— Простые — отвечаю я — Ведь я простой охотник. Борис, будьте осторожны. Вы неплохие люди. И берегите Ингу. Она ваши смертельные клыки, но клыки хрупки, могут легко сломаться.

— Не грузи меня своей восточной мудростью, простой охотник. Дурак ты. И от подарков наших отказался. Совсем дурак…. А дураков я не уговариваю. Удачи!

Хлопнула дверца. Взревевший грузовик тронулся с места и круто свернул, уходя по полуразрушенной трассе ведущей к далекой Бухаре, а затем и Ташкенту.

Я остался стоять среди поднявшейся пыли, провожая недавних союзников глазами. Русские чужаки не теряли времени даром. Внезапно нагрянули, учинили настоящую войнушку, а теперь столь же внезапно отправились в обратный путь домой — в далекую Россию.

Когда грузовик скрылся за поросшим саксаулом поворотом пустынной дороги, я отряхнулся от пыли, помотал головой, протер лицо ладонями и повернулся.