Максим Хорсун - Кремль 2222. Замоскворечье

– Давай! – Лан потянулся к нему широко раскрытой пятерней. – Я подхвачу!

Светозар с долей сомнения посмотрел на младшего брата, а затем вскинул левую руку, точно хотел сорвать с неба солнце…

Лан схватил его за предплечье и потянул, рыча сквозь стиснутые зубы, на себя. В тот же миг за его спиной распахнулась дверь, и ее проем заслонили фигуры в черном.

– А-а-а! – от души заорал Лан, поднимая одной рукой «Кипарис». Тонкий, как игла, луч целеуказателя взрезал воздух. Пистолет-пулемет выдал истеричную, но захлебнувшуюся в считаные мгновения, очередь. На бандитов обрушился свинцовый ливень. Светозар ввалился в кабинет и без раздумий, с пола открыл огонь, и тоже – не жалея патронов. Когда отгремели выстрелы, а у входа в кабинет улеглась пыль и опал кровавый туман, оказалось, по обе стороны порога – ковер из трупов и слабо шевелящихся раненных.

– Здесь тупик! – выпалил Лан, окидывая взглядом заплесневелые стены кабинета. – Нужно идти дальше!

– Пойдем, если нужно, – запросто согласился Светозар.

Лан позаимствовал у лежащего в дверях покойника старый-добрый 7,62-миллиметровый АК и пару магазинов. Светозар так же – на ходу – пополнил свой боекомплект. За кабинетом оказалась полностью изрешеченная пулями приемная, а дальше – небольшой холл с давно мертвыми и окостеневшими пальмами в кадках вдоль стен. Братья, контролируя каждый свой сектор, продвинулись вперед и оказались на просторной кольцевой террасе, опоясывающие зал в центре башни. Местным удалось восстановить электроснабжение, над залом снова брезжили тусклым светом лампы. Терраса находилась под самым купольным сводом, некогда вдоль ее окружности прогуливался офисный планктон, тут же, среди колонн и декоративной растительности, располагались кафетерии и прочие малопонятные дружинникам объекты. Впрочем, у братьев не было времени задумываться о прошлом, да и не казалось это чем-то важным…

А важным было то, что сейчас они находились возле свода, и метрах в десяти от них припадочно подергивался обрубок биоробота «Рекс» – Ящер, главарь замоскворецкой группировки. Когтистая лапа скребла воздух, единственный глаз неотрывно пялился на братьев. Звуки, которые издавал голосовой интерфейс – долгие резонирующие гласные, треск и щелчки – совсем не походили на осмысленную речь. Лан решил, что Ящер в ужасе, и ужас этот настолько велик, что в остатках мозгов био-калеки произошел критический сбой.

Лан приблизился к краю террасы, положил ладонь на пыльные перила и, рискуя получить пулю в голову, бросил взгляд вниз. На уровне первых двух этажей продолжал клубиться дым. Было видно, как суетятся, точно мураши, людишки в черном. Так же отчетливо просматривался помост – серый прямоугольник в центре зала – и неподвижно распластавшаяся на нем фигура. Глядя на мертвого Титана, Лан почувствовал неудержимую ярость и жажду мести. Ящер – исковерканная, подвешенная на тросах груда металла – выглядел и жалко, и отвратительно, и в то же время – бесчеловечно. Жизни в обрубке было – как кот наплакал, и, тем не менее, био продолжал сеять вокруг себя зло. Вся суть его ничтожного существования заключалась в преумножении зла. Увечный разум действовал по одной программе – нанести максимальный вред жителям этой земли: без разницы, носили ли они доспехи кремлевских воинов или драную камуфлю и бандитские маски обитателей руин, хотя последние, быть может, ошибочно принимали Ящера – старого вражеского солдата Последней Войны – за своего союзника. На самом деле этот био был чужеродным телом, раковой опухолью, по иронии судьбы заполучившей власть над человеческой группировкой.

Глядя на электронные корчи и подергивания Ящера, Лан больше не мог сдержаться. Его указательный палец стиснул спусковой крючок точно сам по себе. Короткая очередь попала Ящеру в морду, пули высекли из металла искры и с лязгом отскочили. Обрубок биоробота со скрипом закачался на тросах, точно маятник. От этого его вид стал еще несуразнее, и происходящее все больше напоминало Лану бредовый сон.

Тогда Лан перевел огонь на кабели, питающие Ящера электричеством, и на механизмы подвесного крана. Это принесло более очевидный результат: перебитые провода выстрелили в ответ снопами пылающих искр, один трос лопнул, и обрубок био заметался еще истеричнее.

Лан понял, что Светозар тоже стреляет. Но дуло автомата старшего брата смотрело вбок. Значит, очередной неприятельский отряд уже поднялся на верхнюю террасу, и пришло время отступать… Но Лану хотелось непременно добить Ящера, свергнуть злобную груду металлолома с небес на землю, а еще лучше – под землю, сразу в ад, где этому вражьему гаду было самое место. Он стрелял по обрубку био и крану в том же сумеречном исступлении и с тем же жестоким упорством, с каким злой ребенок отрывает жуку лапу за лапой, а затем – крылья и голову.

Когда засверкали трассирующие пули, указывая на то, что магазин сейчас опустеет, последний трос лопнул со струнным гулом. Ящер устремился вниз, переворачиваясь через голову и тщась ухватиться когтями за воздух. Лан впал на несколько секунд в ступор, тупо глядя в задымленное пространство перед собой. Оборванные тросы и перебитые кабели болтались, плюясь искрами и источая зловоние. Внизу лязгнуло и раскатисто загрохотало: хоть Ящер и представлял собой ничтожный обрубок «Рекса», веса в нем все равно было не меньше двух тонн. Лан представил, как от удара об пол лопается бронестекло единственной целой глазницы Ящера, и из образовавшегося отверстия выплескивается черной струей мозговое вещество.

– Все, братишка! Ты его уделал! – Светозар вцепился Лану в плечо. – Уходим-уходим!

Светозар потащил Лана за собой, держа автомат одной рукой. Старший брат шел, пятясь и высматривая фигуры в черном за плавным поворотом террасы. Лан, наконец, смог перебороть ступор, он очумело посмотрел на Светозара, на дымящийся ствол его автомата, на гильзы, которыми был усеян пол, и затем рывком развернулся в том направлении, откуда ожидалось появление противника. Во время выяснения отношений с Ящером он расстрелял все патроны. Заменив магазин, пришлось отводить затворную раму, а это – потеря жизненно необходимого времени. Враг открыл огонь с противоположной стороны террасы. Над головой Лана свистело, в воздухе мелькали щепки, искры и каменные осколки. Пули разнесли в хлам перила и все, что было за ними: мертвые и покрытые пылью информационные экраны, гнилые скамейки, прочий хлам, оставшийся со времен сытой и беспечной жизни до Последней Войны.

Светозар и Лан огрызнулись короткими очередями и перебежали за колонны. Прижавшись спиной к каменному цилиндру, Лан ощущал, как вражеские пули впиваются в преграду.