Кирилл Алейников - Сияние. Остров теней

— Ты никого больше не встречал?

— Я ж сказал, что нет, — отрицательно мотнул головой Игорь. — Только мертвые. Сам задаюсь вопросом, почему до сих пор на меня наткнулся только один ты. По логике вещей, нас, чудом спасшихся, должно быть побольше.

А вдруг нас только двое? Двое на необитаемом острове… Стас отбросил эту мысль подальше.

Океан шумел так же, как и два часа назад. Успокаивающе и совершенно равнодушно. Он убил людей, погубил корабль, но не переживал по этому поводу. Исполинам его уровня неведомо сожаление в содеянном, как человек не жалеет по поводу кончины прихлопнутого им же комара. Гордое судно решило, что оно сильнее древнего бога. И оно поплатилось за свое безрассудство.

— Пить хочется, — после долгого молчаливого созерцания «Серенити» в море признался Игорь.

Стас прикинул, что в джунглях может быть родник. Но Игорь не пожелал идти искать пресную воду. Он лишь лег на песок, закинув руки за голову, и зевнул:

— Подождем спасателей. Уверен, они скоро приплывут за нами, приятель.

Стас встал как вкопанный. Перед ним всего в паре сантиметров замер передний бампер автомобиля. Водитель даже не потрудился выйти из своего авто, зато высунул голову и руку, сжатую в кулаке:

— Эй, ты, олух, ослеп что ли, твою мать?!

Он сигналил и ругался на Стаса, потрясая волосатым кулаком, пока молодой человек не отошел назад, пропуская машину. Безучастно глянув на красный сигнал светофора, Стас повернулся и зашагал перпендикулярной улицей. Мыслей в голове по-прежнему не хватало для какого-то раздумья, анализа, размышления и так далее. Зато вдруг пришло желание напиться. Оглянув улицу, Стас увидел вывеску бара и вскоре уже сидел внутри, поглощая водку. После третьей порции бармен с пониманием кивнул ему:

— Проблемы с девушкой?

Стас сделал неопределенный жест рукой, которой можно было оценить и как «Ага, проблемы, дружище. Большие проблемы», и как «Отвали, слышишь?». Бармен понял по-своему и больше не доставал посетителя вопросами. А Стас, осушив, наверное, целую бутылку, два часа спустя на не держащих ногах поплелся к станции метро. Добравшись до нее, он с неудовольствием узнал, что метро уже закрыто. Поругав всех работников метрополитена, молодой человек вспомнил, что есть еще такое средство передвижения, как такси, и едва поднял руку у дороги, как перед ним остановилась желтая «Волга». Стас забрался на заднее сиденье, назвал адрес и покатил по улицам и проспектам в сторону дома.

Водитель растолкал спящего пассажира и затребовал денег, хмуро косясь из-под густых черных бровей. Под шелест и кряканье бортовой радиостанции Стас отсчитал необходимую сумму денег, запихал остальные мятые купюры в карман джинсов и покинул салон. Ночная прохлада, сменившая дневную духоту, действовала отрезвляюще, потому захотелось напиться еще сильнее. Но, рассудив, что хорошего в том все равно мало, Стас направился в родную квартиру.

Только утром, протрезвев и приняв душ, он обнаружил на кухонном столе те самые билеты, что оставил в кафе. Конечно же, у Лены были свои ключи, которые она еще не вернула. Потому вчера, пока Стас пьянствовал в баре, она завезла ему билеты.

Чтоб все на свете!..

Стас взял билеты. Два билета на шикарный круиз. Доставшиеся невероятно, просто до смеха легко: выиграл в лотерее, проводившейся сотовой компанией, к которой подключен. Вместе с авиаперелетом до Лиссабона и затем — из Форт-Лодердейла, порта прибытия в США. Вместе с оформлением всех документов, виз. Воистину шикарный приз.

Стас хотел отправиться вместе со своей девушкой. Сразу после того, как сделает ей предложение руки и сердца.

Вышло совершенно иначе.

Стас скомкал билеты и швырнул их в мусорный бак.

— Сколько я проспал?

— Час, может полтора, — ответил Стас, смотря на заспанное лицо Игоря. Мужчина теперь выглядел по-настоящему уставшим.

— А, черт, так мало, — вздохнул тот. — Не видать спасателей? — Он принялся вглядываться в океан.

— Нет.

Игорь потер лицо ладонями и поднялся. Пару раз взмахнул руками, чтоб размяться, и заявил, что пойдет отлить, попутно еще раз посетовав на жажду. А Стас уже в сотый, наверное, раз разглядывал то, что осталось от круизного лайнера. «Серенити» сидела на мели километрах в двух от берега, а может даже и в полутора тысячах метров. Судно великолепное и роскошное, после гибели своей не утратившее до конца всей величественности, мощности. Оно, казалось, до сих пор бросало вызов Атлантическому океану, норовя потягаться с ним в силе. Стас прищурился: ему показалось, что над лайнером вьется прозрачный дымок. Наверное, там еще что-то догорало после взрыва или пожара, но с такого расстояния трудно было сказать наверняка.

Стас вспоминал, как все же оказался на лайнере. В то утро, выбросив билеты, он решил навсегда покончить со своим прошлым, со всем, что имело то или иное отношение к Лене. Выбросить воспоминания, чувства в мусорную корзину души. И он поступил бы так, кабы не встреча с приятелем Артемом тем же летним днем. Артем, узнав историю Стаса, отговорил его терять шанс прокатиться в круизе. «Такая возможность выпадает очень редко, друг, — говорил приятель, — а чтоб на халяву, так это ж вообще из ряда вон выходящее событие! Ты непременно должен отправиться в круиз, слышишь? Непременно! Да, Ленка оставила тебя, у вас все кончено. Но ведь жизнь-то, жизнь не кончилась с этим! Потому, друг, возьми себя в руки, успокойся, расслабься на какой-нибудь тусовке. Познакомишься с девушкой, благо, парень ты видный. Пригласишь ее вместе с собою в круиз, и она тут же станет твоей навечно! — Говоривший рассмеялся. — Девушкам ведь ничего больше не надо!»

Стас последовал совету приятеля и отправился в ночной клуб, где успел познакомиться аж с тремя красивыми и, в общем-то, неплохими девицами. Но ни одной не предложил отправиться вместе с ним в круиз по Атлантике, так как, во-первых, считал это непристойным: предлагать такое девушке, едва познакомившись. А во-вторых, его никак не покидали мысли о Лене. Что поделаешь, любовь есть любовь. Даже когда ее намеренно убивают, она продолжает жить. И незаметно, сантиметрик за сантиметриком, грамм за граммом такая искусственно убиваемая любовь превращается в ненависть. И наступает момент, когда ты уже не можешь сказать, любишь ты или ненавидишь.

Но все-таки, наверное, любишь. Солнце не может стать луной, земля не превращается в воду. А любовь, настоящая любовь не становится ненавистью. Это у мелочных, гнусных людей с рудиментарной душой любовь подобна оборотню. Настоящее светлое чувство не способно превратиться в грязную клоаку.