Федор Березин - Покушение на Еву

Даже с рационалистической точки зрения, отслеживать его было не нужно. При всем желании он не мог слишком удалиться от места жительства, как истребитель при полупустых заправочных баках от аэродрома. Его маршруты по окружающим кварталам, как гармонические колебания, повторяли сами себя: пара продовольственных магазинов, журнальный киоск, бульвар. Но это, последнее, только в хорошую погоду. Иногда на простые колебания накладывались менее периодические, растянутые во времени всплески: поездки в мэрию или внезапные кружения по другим улицам, отголоски какой-то древней реликтовой жажды путешествовать. Когда-то, в самом начале новой жизни, он старался стать незаметным, при необходимости куда-то попасть он норовил делать это быстрее, не глядя по сторонам. Там, из окружения, бросались быстрые, смущающиеся своей полноценности взгляды, любопытные, долгие осмотры детей, женские руки, дергающие их в попытках ускорить шаги, кисти, внезапно опускающиеся в карманы за мелочью и замирающие на полпути. Раньше он в основном и видел только эти руки или множество двигающихся ног. Чтобы увидеть лица, необходимо было бы поднимать голову. Он боялся это сделать, опасаясь встретить глаза, да и не наловчился еще ловко передвигаться на колесах.

Может, ему хотят за что-нибудь отомстить? Ну, допустим, за Судан? Но он был всего лишь пешкой в игре, и, хотя это была тайная операция, все проводилось под флагом Объединенных Наций. Значит, причины слежки неизвестны. Если позвонить в полицию, они, конечно, приедут, пройдутся туда-сюда, с видом оторванных от важного дела чиновников, порекомендуют звонить по малейшему поводу, а распрощавшись, по дороге назад будут говорить об истерическом придурке, у которого физическая травма перешла в умственную.

Он остановился у киоска, взял «Известия» и оставленное для него «Военное обозрение», но в тень бульвара он не поехал, а, развернувшись, двинулся домой. Закрыв за собой входную дверь, он почувствовал, что они уже здесь. Отступать было некуда.

– Добрый день, – учтиво поприветствовал его человек в темном костюме, сидящий в его кресле возле окна. Окно было зашторено, но свет не горел. Еще один незнакомец расположился на кухне. – Извините за вторжение и за то, что я не представляюсь. У нас не слишком много времени в запасе, поэтому оставим все формальности позади. Я надеюсь, пока мы не причинили вам каких-либо трудно устранимых неудобств.

Можно было повозмущаться о незаконности проникновения в личное жилище, явно видимых следов обыска и прочей бумаго-законом запрещенной ерунде, но зачем зря сотрясать воздух? Они были здесь, два здоровых, сильных человека, наверняка вооруженные и умеющие заметать следы, против инвалида в коляске с моторчиком. Он въехал в комнату и остановился напротив кресла. Человек в костюме с натяжкой улыбнулся.

– Вы нужны нам, Александр. Вы самый подходящий кандидат по большинству проверенных параметров. Я покуда не открываю вам карты, вы узнаете суть предложения после своего добровольного согласия на него. Для этого даже не нужно будет подписывать какие-то бумаги. У нас будет чисто джентльменское соглашение. Я понимаю, что для вас это, так сказать, «кот в мешке», но ничего не могу поделать. Александр, я приглашаю вас в путешествие, достаточно захватывающее и опасное. В процессе него мы проведем с вами серию психологических и физических тестирований и, кроме того, что-то вроде курса переквалификации с повышением уровня образования. Более того, мы, правда с очень малой вероятностью, попробуем вернуть вам подвижность. А если после тестирования вы по-прежнему будете нам нужны, ваша жизнь изменится коренным образом: вы станете другим человеком. Теперь о том, что вы теряете. У вас нет близких родственников, и, следовательно, с этой точки зрения вы свободны. С клубом ветеранов вы практически не общаетесь, и у вас нет там друзей. Соседи и некоторое количество знакомых? С моей точки зрения, невелика потеря. Вот эта квартира? Местечко довольно уютное, могу признать. Ну, что там еще я упустил? Подскажите.

Александр молчал.

– Вы должны исчезнуть из этой своей жизни сразу, то есть никто не должен ничего знать. Пусть это останется для окружающих загадкой. Взамен всего этого я предлагаю много-много работы над собой и – как бы это выразить – новые миры.

Человек в сером костюме встал и демонстративно глянул на часы.

– Вам на обдумывание тридцать минут. Мы несколько связаны во временных координатах. Наш человек покуда будет находиться поблизости, телефон мы у вас тоже пока отключили. Вещей никаких с собой не берите, это все лишнее. В течение этого времени на углу пятого направо по проспекту дома я буду ждать вас в красном автомобиле. Если вы не появитесь, больше мы никогда не увидимся. У вас одна возможность.

Человек встал.

Стрела расщепила свою предшественницу, и даже с такого расстояния звук удара был слышен. Инструктор по стрельбе – Миоко повернулся к нему и положил руку на плечо. Александр невольно напрягся, он боялся опрокинуться на спину – все-таки протезы есть протезы.

– Ну что же, Саша, стрельбу из лука вы освоили, но дело в том, что там, куда вы попадете, его не будет, поэтому вам нужно научиться его изготавливать, причем в одиночку и самыми примитивными инструментами. Сегодня отдыхаем, а завтра за дело.

Александр посмотрел на тренера и кивнул. Он давно ждал чего-то в этом роде, ведь когда он освоил автомат и винтовку, ему сказали нечто в таком же духе, и началось освоение арбалета. И так последовательно по ступеням эволюции оружия, только в обратном порядке. Параллельно его натаскивали в рукопашном бою, хотя здесь с ним обходились мягко, все-таки в физическом плане он был неполноценным партнером. Он изучил, как драться палкой, саблей, нунчаком, булавой, стилетом и даже кастетом. Его заставляли кидаться камнями, иногда по целому часу в день. Самое интересное, что все это входило в противоречие с параллельно осваиваемой медициной, даже не медициной, а какими-то избранными темами из нее. Его научили вырывать зубы, правда только у манекенов, стерилизовать инструмент, накладывать жгут и приготавливать из трав микстуры от всяких болезней. Все это носило оттенок игры, он быстро уловил несообразности всего своего обучения. Тренер карате, имеющий, видимо, не менее черного пояса, натаскивал его только нескольким простейшим приемам, и при этом вовсе не заставлял набивать руки о кирпичи и бревна. Ему ни разу даже не порекомендовали заняться на тренажерах, чтобы загрузить работой сердце – главный орган при любом виде спорта. А когда он сам попытался начать по утрам делать зарядку и попросил эспандер, Курман, старший на этой лесной вилле, и самое важное, человек, втянувший его в теперешнюю суету, зашел к нему и выдал: