Дэн Абнетт - Боевые потери

— Я работал, — сказал Убер.

— И наработал какие-нибудь результаты? — спросила Биквин. Он одарил её кислым взглядом.

— Нет, если честно. Но мне удалось собрать достойный похвалы объём информации. Когда начнётся обсуждение, я, возможно, смогу заполнить некоторые пустые места.

— Нет результатов, Эмос? Это очень странно, — усмехнулся Мидас, и его белые зубы сверкнули на тёмном лице.

Он передразнивал престарелого учёного, используя излюбленную фразу Эмоса.

Передо мной лежал список рабочих склада, где нашли три тела, и ещё один такой же список для сельскохозяйственного хранилища, где мы вступили в перестрелку. Быстрая сверка дала два совпадающих имени.

— Брёл Содакис. Вим Веник. Оба работали на складе, пока тот не закрылся. На данный момент оба наняты «Агрикультурными хранилищами Гандлмаса».

— Прошлое? Адреса? — спросил я у Уорекс.

— Я проверю, — сказала она.

— Итак… значит, у нас здесь культ, да? — спросил Мидас. — У вас есть серия ритуальных убийств, как минимум одно место преступления, а теперь ещё и имена двух возможных культистов.

— Возможно.

Я не был уверен. Всё казалось одновременно и большим, и меньшим, чем представлялось вначале. Чутьё инквизитора.

Остатки лазерной винтовки, брошенной моим соперником, лежали на столе для улик. Несмотря на повреждения, причинённые взорвавшейся от перегрузки энергетической ячейкой, не составило труда определить модель.

— Энергетическая ячейка могла взорваться из-за того, что оружие упало? Он ведь провалился сквозь крышу, верно? — спросила Биквин.

— Эти штуки очень прочные, — ответил Годвин.

— Принудительная перегрузка, — сказал я. — Старый трюк Имперской Гвардии. Солдаты знают, как это сделать. Применяется в качестве последнего слова в критической ситуации. Когда их зажимают в угол. Когда им всё равно остаётся только умереть.

— Нестандартное изменение, — произнёс Фишиг, тыча в дужку курка искалеченного лазгана. Знания Годвина об оружии казались порой обширными до неприличия. — Видите эту модификацию? Дужку расточили, чтобы сделать расстояние до курка больше.

— Зачем? — спросил я.

— Чтобы удобнее было держать, — пожал плечами Фишиг. — Например, аугметической рукой с увеличенными пальцами.

Мы прошли по коридору к помещению морга, где на столе лежал человек, застреленный Уорекс. Это был средних лет мужчина мощного телосложения, но выглядевший явно старше своих лет. Его кожа была обветренной и морщинистой.

— Личность установили?

— Мы работаем над этим.

Сотрудники морга раздели покойника донага. Фишиг старательно изучил его, перевернув труп с помощью Уорекс, чтобы осмотреть спину. Одежда и личные вещи мужчины лежали в пластиковых пакетах на подносе в ногах покойного. Я взял один пакет и поднёс его к свету.

— Татуировка, — отрапортовал Фишиг. — Имперский орёл на левом плече. Грубая, старая. Под ней буквы… заглавная С, точка, заглавная П, точка, заглавная I, заглавная X.

Я как раз нашёл в пакете перстень с печаткой. Золотой, с изображением каменки.

— С. П. IX, — произнёс Эмос, — Саметерский полк номер девять.

Девятый Саметерский полк был основан в Урбитане двадцать три года назад и нёс службу, как уже сообщил Эмос, во время жестокой освободительной войны на Сюреалисе Шесть. Согласно городским архивам, пятьсот тринадцать ветеранов той войны и того полка вернулись на родину после службы тринадцать лет тому назад, попав из мира воюющего в мир увядающий, полный болезненной нищеты и лишённый будущего. Их полковой эмблемой, что нормально для некогда агрикультурного мира, была птичка каменка.

— Они вернулись тринадцать лет назад. И самая давняя жертва также относится к этому времени, — произнёс Фишиг.

— Кампания на Сюреалисе Шесть была тяжёлой, верно? — спросил я.

Эмос кивнул:

— Враг хорошо окопался. Сражение было яростным, ожесточённым. Ожесточающим. Да к тому же ещё и климат. В небе два солнца, белые карлики, нет никакого облачного покрова. Одуряющие жара и свет, не говоря уже о потоках ультрафиолета.

— Травмирует кожу, — пробормотал я. — Она становится обветренной и преждевременно старится.

Все посмотрели на морщинистое лицо покойного, лежащего на столе.

— Я запрошу список ветеранов, — вызвалась Уорекс.

— Он у меня уже есть, — произнёс Эмос.

— Готов биться об заклад, что ты найдёшь в нём имена Брела Содакиса и Вима Веника, — сказал я.

Эмос помолчал, просматривая перечень.

— Так и есть, — наконец согласился он.

— А что насчёт Кватера Трэвеса?

— Да, он тоже здесь. Мастер-комендор-сержант Кватер Трэвес.

— А Омин Люнд?

— Кххм… да. Снайпер первого класса. Оставила службу по инвалидности.

— Значит, Девятый Саметерский был смешанным полком? — спросила Биквин.

— Как и все наши войска Гвардии, — с гордостью произнесла Уорекс.

— Итак, все эти мужчины… и женщины… — задумчиво заговорил Мидас. — Эти солдаты прошли через ад. Они сражались с порчей, занесённой Хаосом… Ты думаешь, они привезли её с собой? Оказались затронуты сами? Ты думаешь, что на Сюреалисе они были инфицированы прикосновением варпа и с тех пор совершают ритуальные убийства, поклоняясь ему?

— Нет, — сказал я. — Мне кажется, что они все ещё продолжают сражаться.

Печальной реальностью Империума до сих пор остаётся то, что ещё ни один ветеран не смог вернуться с войны невредимым. Одни только сражения уже рвут нервы и калечат тела. Но ужасы варпа и отвратительные расы ксеносов вроде тиранидов навсегда травмируют рассудок, заставляя ветеранов бояться теней и ночи, а иногда и собственных друзей и соседей до конца жизни.

Гвардейцы Девятого Саметерского пехотного полка возвратились тринадцать лет назад, поломанные свирепой войной против извечного врага человечества, и вместе со своими шрамами и страхами привезли с собой эту войну.

Арбитры немедленно устроили рейды по адресам всех тех ветеранов из списка, чьё местожительство удавалось проследить, и тех, которые ещё были живы. Выяснилось, что со времени их возвращения на родину рак кожи унёс две сотни ветеранов. Они присоединились к боевым потерям на Сюреалисе.

Многих оставшихся удалось захватить. Сбившиеся с пути праведного пьяницы, опустившиеся наркоманы и несколько почтенных граждан, старающихся вести честную жизнь. Перед этими последними мне в особенности хотелось извиниться.

Но около семидесяти человек выследить не удалось. Многие из них могли пропасть без вести, переехать или умереть без того, чтобы информация об этом дошла до властей. Но некоторые, совершенно очевидно, сбежали. Для начала хотя бы Люнд, Трэвес, Содакис, Веник. Их квартиры были обнаружены пустыми, с разбросанными вещами, как если бы обитатели покидали своё жильё в спешке. То же самое было найдено ещё по двадцати адресам, соответствующим именам из списка.