Станислав Травкин - Последние судьи. Сильнее льва и слаще меда. Книга первая

На губах Катарины играла понимающая улыбка, а по щекам текли слёзы.

— То, что ты можешь предложить, стоит для меня больше, чем всё золото мира. Мне не нужно ни дома, ни детей, ни покоя, ни долгой жизни. Я с тобой до самого конца, когда бы он ни наступил, и как ты сам любишь говорить, даже после него.

Никогда ещё я не видел в глазах девушки такой силы и уверенности.

— Что ж, со мной — так со мной. Закончим этот разговор.

Я крепко обнял Катарину и сам расплакался, как девчонка.

Утро выдалось морозным, редкие пешеходы, подняв воротники, спешили по своим делам, а белый пушистый снежок хрустел у них под ногами, словно квашеная капуста. В такие дни до смерти не хочется выходить из дома, разве что на короткое время, чтобы, не успев как следует замерзнуть, тут же нырнуть обратно в уютное натопленное помещение.

— Если верить прогнозу, то потеплеет через неделю, не раньше, — задумчиво проговорил я, завязывая шнурки на ботинках. — Вот заделаем с тобой парочку дел и поедем с гастролями на юг.

Услышав слово «юг», Катарина блаженно улыбнулась и ткнулась головой мне в плечо.

— На юг — это хорошо.

Я повернул голову и коснулся её уха своими губами.

— Холодно тебе тут, цветочек…

— Какой же я цветочек, совсем не цветочек, — зарделась Катарина, — надо же такое сказать, я — цветочек! — Девушка весело засмеялась, и я с удовольствием к ней присоединился.

В обнимку мы вышли на заснеженную улицу и, условившись встретиться в ресторане «Мама Клоринда», разделились. Катарина должна была снять нам квартиру на окраине Ринермо, а я — найти цель для завтрашнего налёта.

По-хорошему, поиск цели надо начинать как минимум за неделю до дела, чтобы было время детально всё продумать, понаблюдать, изучить расписание. К сожалению, эту часть своей работы я любил меньше всего и всегда перекладывал её на плечи своих товарищей по оружию. Я улыбнулся нежданным воспоминаниям, и у меня в голове отчетливо зазвучал голос члена моей команды, азиата Вазбая по прозвищу Запын: «Увидел — сразу идти — хорошо нет. Если время не знаешь, город не знаешь, всегда боком выйдет. Всегда свиньи жандармы как из-под земли вылезут».

Когда Запын нервничал, он почему-то всегда краснел, как помидор, и облизывал губы — «Марко, что ребёнок. Увидел — хочу, берём! Посмотреть — нет. Подумать — нет. Как можно?»

Увы, осторожность не спасла Запына от виселицы. Его взяли в ночном клубе «Бунгало» по вине какого-то дальнего родственника, переборщившего в ту ночь с выпивкой и кокаином. Запын стоял на эшафоте ровно, как в строю, с гордо поднятой головой, и лишь в последнее мгновение, в его узких глазах мелькнул страх. Такой детский и такой искренний ужас. Я до сих пор помню этот взгляд Запына и его немой крик: «Не хочу, не хочу, не хочу! Пустите! Мама!»

Пронзительный гудок трамвая вернул меня из мира воспоминаний. Надо найти цель. Что-то небольшое, чтобы можно было управиться вдвоем. Чаще всего попадались на глаза аптеки… «Нет, там не бывает больше двух тысяч в кассе, слишком мелко», — рассуждал я. Пару раз наткнулся на павильоны альянс-банка. Ох, как я любил навещать эту контору в Лянцах! Однако сегодня в нашем распоряжении был только один ствол на двоих, а транспорта и вовсе не было, поэтому вариант пришлось сразу отбросить.

Побродив по узким улочкам Ринермо около часа, я, наконец, нашел именно то, что искал — идеальное место для налета. Это место было как будто создано для нашего завтрашнего визита: узкая тихая улочка, никаких камер видеонаблюдения, один человек внутри, не цель — сказка. Мысленно попрощавшись с ней до завтра, я отправился в «Маму Клоринду».

Моя подельница управилась быстрее и уже ждала меня за столиком, вращая на пальце ключи от нашей новой квартиры на окраине Ринермо.

— Квартира на втором этаже с выходом на крышу, дома старинные и расположены близко друг к другу, так что, если что, можно уйти по крышам, — сообщила Катарина.

— С документами проблемы были?

— Не было. Оставила тётке залог за пару месяцев и копию удостоверения офицера вооруженных сил. Хозяйка жадная, но недалёкая. Сказала ей, что я секретарша, а капитан, то есть ты, вечером переедет.

Я засмеялся: — Капитан, значит? ну-ну… удостоверение, надо полагать, у тебя оттуда же, откуда и форма?

— Документы и правда принадлежали секретарше того офицера, которого я убила, а фото моё, — Катарина улыбнулась.

— Ай да девка, ай да умница! — воскликнул я и чмокнул довольную Катарину в пухлые губы.

Сорокашестилетний ювелир Люис Мернман посмотрел на часы, было без четверти восемь, и это значит, что через пятнадцать-двадцать минут он закроет дверь своей лавочки на ключ, опустит вниз тяжелую решетку, погасит свет и поднимется домой, в свою квартиру, что находится как раз над ювелирной лавкой.

Неожиданно за стеклянной витриной показались два силуэта, мужской и женский. Через несколько секунд открывшаяся дверь огласила лавку звуком китайских колокольчиков. К прилавку подошла молодая пара: смуглая девушка в длинном кожаном плаще и красном платке, повязанном на голове как бандана, и высокий крепкий мужчина в таком же плаще, как и его спутница, только с индейской бахромой на рукавах. Что-то в этой посетительнице сразу же насторожило ювелира. Что именно, Люис пока никак не мог понять. Походка вроде бы нормальная, одета дорого и даже со вкусом, разве что этот странный красный платок… «Да, именно платок. Этот аксессуар отлично подошел бы к армейскому камуфляжу или к какой-нибудь джинсовой куртке, но никак не к кожаному плащу. Мужчина, вошедший вместе со смуглянкой, скорее всего, военный. Вероятно, младший офицер. Глаза внимательные, а походка, хоть и вальяжная, но пружинистая, как у спортсмена, видимо, принимал участие в боевых действиях», — рассуждал Люис.

Приветливо кивнув головой, ювелир расплылся в улыбке: — Чего желаете, господа?

Девушка улыбнулась в ответ: — Колечко у вас купила бы… небольшое, грамм на восемь, но с изумрудом. Есть у вас изумруды?

— Разумеется, госпожа, извольте.

Ювелир достал из кармана ключ и открыл замок на витрине возле кассы. Подняв глаза, Мернман увидел перед собой дуло пистолета, направленное ему прямо в лицо. В глазах девушки, державшей оружие, не было ни страха, ни злости, вообще ничего, кроме сосредоточенности, как у человека, который следит за ползущей по стене мухой, готовый в любой момент её прихлопнуть.

Голос мужчины вывел ювелира из оцепенения.

— Добрый вечер маэстро, меня зовут Марко и… это налёт. Сохраняйте спокойствие, и вы сможете сегодня же вернуться домой к вашей семье, в противном случае «Эсмеральда» наделает в вас дырок. Всё ясно?