Иван Валеев - Ни одно животное не…

— Прошу прощения, — ничуть не смутился Ромхин. — Работа такая.

— Сочувствую. И тем не менее. Так, что еще я могу вам сообщить… Вы знаете, наверное, это все. Перед отправкой материала в печать вышлите, пожалуйста, нам копию вашей статьи.

— А вы читали наш экстренный выпуск?

— Разумеется.

— И как он вам?

— Вас ведь не выпроводили с территории, — вопросительно изогнул бровь Сервантес.

— Понял! Оценил. Ну что же… Благодарю, что уделили мне время. Если можно, я хотел бы принять участие…

— Исключено.

— Как скальпелем, — пробормотал Ромхин. — Только я расслабился… Ну что же, все равно спасибо. До свидания.

Сервантес слегка поклонился уходящему журналисту и снова уставился в окно. «Значит, вот какой расклад», подумал он, «Хотим мы этого или нет, а Гильдию подозревать начнут многие». Он решил связаться с Шефом.

— Слушаю? — голос в трубке выдавал недовольство внезапным звонком.

— Вечер добрый, Шеф…

— Мое обостренное чувство прекрасного мне подсказывает, что он перестает быть добрым… Что у вас случилось?

— Пока ничего, — Сервантес откашлялся. — Я сейчас говорил с журналистом, этим… как его… Крик… нет, Кирк, Кирк Ромхин. Мне кажется, у Гильдии Магов будут некоторые неприятности.

— Почему это вам так кажется? Или вы нашли доказательства их причастности?

— Нет. Но, стоило мне вскользь упомянуть о Гильдии, как Ромхин осведомился, не может ли она стоять за сегодняшним беспорядком. Как мне показалось, с плохо скрываемой надеждой…

— У Ромхина на них зуб, — буркнул Кнопп, — не обращайте внимания.

— Не могу. Я тоже об этом думал.

Кнопп не ответил. Сервантес посмотрел на все еще хмурое темнеющее небо, и подумал, что Шеф сейчас, наверное, собирался отправиться домой и что ему ох как не хочется опять быть втянутым в какую-нибудь склоку с магами. Каковой не избежать, если хотя бы четвертая часть населения рассуждает так, как этот Ромхин, да и сам Сервантес в придачу.

— Слишком просто, — наконец отозвался Шеф.

— А если это такая многоходовка?..

— Не морочьте мне голову, — буркнул Кнопп и отключился.

«Голову ему», — подумал Сервантес, аккуратно положив трубку на рычаг, чтобы не долбануть ей по аппарату со всей дури. Дури, кажется, было и впрямь многовато. Ну, это он еще утром выяснил лично и при большом количестве свидетелей… Однако, мысль пришла и теперь отказывалась просто так уходить. Хуже того: ему вдруг захотелось поговорить по душам с кем-нибудь из магов, лучше всего — из тех, кто приезжал общаться с Шефом.

— А, идите вы!.. — громко сказал Сервантес, встал из-за стола, проверил рацию на поясе, накинул плащ, взял свой посох и вышел из кабинета.

Было семь тридцать.

В в восемь пятнадцать — солнце вот-вот должно было зайти — Ирмар Тадевальд, заместитель Вернона Кноппа, ознакомившись со всеми собранными на тот момент данными, дал приказ на зачистку территории.

Мангус сидел с большим сандвичем в руке, пересчитывал патроны и прикидывал, стоит ли ему просить добавки или он все-таки обойдется. Последние минут, наверное, двадцать или даже тридцать он откровенно бездельничал — три уродца, курам на смех…

— Никлас Мангус?

Мангус оторвался от созерцания ящика с магазинами к «скорпиону» и посмотрел на вопрошавшего.

— Вы офицер Никлас Мангус? — спросил человек в плаще от «Богемы» с отражающими полосками и с автоматом на плече.

Мангус медленно кивнул головой.

— Держите, — человек протянул Мангусу какую-то бумажку и авторучку.

Офицер вгляделся. «Я, такой-то, принял у такого-то винтовку «скорпион» и патроны в количестве таком-то штук»… Мангус дальше читать не стал, черкнул торопливо «Мангуса Н» и «55-ти», встал и протянул бумажку и ручку обратно. Человек, наклонившись, вписал свою фамилию и отдал расписку офицеру.

— Вот, пожалуйста, потом отдадите сотруднику арсенала вместе с этим, — человек снял с плеча автомат «богомол», вытащил из-за пояса пару магазинов и протянул все это Мангусу.

— Что случилось? — недовольно спросил офицер.

— А вас разве еще не этого?..

Рация пискнула.

— Офицер Мангус, приготовьтесь, сейчас мы начнем зачистку территории химзавода, — произнес в наушнике незнакомый резкий голос.

— Понял, — отозвался Мангус и кивнул человеку в плаще от «Богемы»: — Да, теперь уже этого. На автомат вам расписку не надо?

Человек помотал головой. Мангус подхватил двустволку, выглянул в бойницу и отправился к группе людей человек в двадцать, столпившихся на небольшом асфальтовом пятачке.

— Удачи вам! — крикнул человек ему вслед.

— Спасибо…

«Что-то я сегодня как-то устал», подумал Мангус, пытаясь проглотить слишком большой кусок, который он сгоряча отхватил от сандвича. Около семи часов на ногах, да еще с винтовкой, бьющей в плечо во время каждого выстрела — это и впрямь несколько утомляет. Мангусу захотелось домой. «Сервантес, небось, в кабинете сидит», недовольно подумал офицер и тут же понял, что ошибся. Сервантес, в своем длинном черном плаще и с посохом в отсвечивающей белым забинтованной руке стоял рядом с человеком в деловом костюме, белой рубашке и при галстуке от «Богемы». Мангус удивился. «Чего это Тадевальд тут делает, да еще в таком виде? Командует, что ли?»

— Все готовы? — спросил Тадевальд негромко, но его голос, казалось, обходил все остальные звуки на пути к ушам, так что не услышать его было невозможно.

— Ждем еще четверых, — ответил кто-то из спецов с рацией в руке. — Вон они.

Тадевальд кивнул.

Мангус дожевал сандвич, запил водой из фляжки и огляделся. В сгущавшейся понемногу темноте бродила парочка уродов, да и тем оставалось недолго — несколько снайперов еще оставались на местах. Кое-кто уже начал зажигать фонарики. Подбежал очередной спец — в виде исключения, это оказалась невысокая брюнетка, — с охапкой фонарей, она сунула один Мангусу и убежала дальше. Офицер хмыкнул и закрепил фонарь под стволом своего «богомола».

— Все готовы? — еще раз поинтересовался Тадевальд. — Сервантес, Беккер?

Сервантес оглядел собравшихся.

— Да, все.

— Начали, — сказал Тадевальд.

— В цепь! — крикнула Беккер — девушка в черно-красном, с копной огненно-рыжих волос и шокером в руке.

Команда зачистки быстро развернулась в цепь. Половина под командой Сервантеса двинулась к ангару, вторая — в которую затесался и Мангус, — пошла за огнегривой Беккер в сторону цехов.

— Идут, красавцы! — хищно оскалившись, пробормотал бритый наголо парень в армейской форме, водя по забранным фанерой окнам лучом фонарика.