Алек Майкл Экзалтер - Авантаж

— Надеюсь на скорую встречу, Рон. Не забывайте, вы мне клятвенно обещали в будущем летнем триместре вместе поплавать на айсберге. Смею вас уверить — наслаждение незабываемое и изумительное. Вы даже себе не представляете, профессор, как…

Дин Ли, подобно всякому антарктическому жителю внешней стороны Террании Примы, никогда не упускал возможность преподнести в лучшем виде природные красоты и достопримечательности своего нынешнего местожительства, вдобавок с истинной гасконской страстью. Тут нельзя не отметить локальный патриотизм, бывший в огромном почете, большом авторитете и полном уважении у жителей самого холодного континента столичной планеты, всегда старавшихся показать — среди аутсайдеров Большой ТП, честь имеющих населять Антарктиду, эксцентричность и приверженность экстремальному образу жизни есть дело доблести, подвижничества и каждодневного мужественного преодоления трудностей природной среды обитания. Тогда как среди прочих обитателей двойной терранской метрополии, особенно у избалованных комфортом жителей глобально устроенной в климатической умеренности внутренней поверхности огромной столичной планеты, антарктические поселенцы слыли самыми сумасшедшими, чокнутыми, полоумными из всех, знаете ли, поголовно ненормальных ати-аутсайдеров. Тем более, стать столичным ати, поселившись поблизости от южного планетографического полюса, мог любой, без исключения по табели о рангах и происхождению, полноправный имперский подданный, имевший достаточно финансовых средств, а также, что немаловажно, обладавший несгибаемой решимостью благоустроить себе тихое уютное жилище в буранном пандемониуме плотно отмороженной Антарктики.

Столь южное столичное местожительство виконт Либен-Мельхиорент приобрел без малого 10 лет тому назад после обретения полного имперского гражданства ввиду геральдического отказа от титула первого наследника графства Сен-Север на Аквитании Секунде, о чем впоследствии он ни разу не пожалел, будучи гораздо больше беспутным гасконцем-авантюристом, чем надутым аквитанцем, преисполненным национально-бюрократической державностью. За власть над родовым майоратом сводный младший братец — хо-хо, чистопородный аквитанец! — тогда заплатил достаточно отступных, чтобы старший смог укрыть силовым куполом полтора десятка гектаров на шельфовом леднике Росса, что лежит в Западной Антарктиде, восхитительно сползает к побережью и день ото дня с ужасающим грохотом обрушивает в Тихий океан колоссальные айсберги.

В спортивном катании на айсбергах Дин Ли беспрецедентных успехов не достиг, он еще ни разу в одиночку не добрался на растаявшем донельзя ледяном обмылке до южного тропического круга. В таком бездеятельном времяпрепровождении, откровенно говоря, ему было жаль прожигать жизнь, прежде всего в отпуске после какой-нибудь рейнджерской миссии. А уж когда он вышел в красный резерв и был принят в Терранский университет, бесцельного досужего времени не стало вовсе у студента-первокурсника Дина Ли, настолько увлекшегося старинным холодным оружием, бронированной амуницией, древними боевыми искусствами, что он подал прошение о вступлении в действительные члены Императорского общества любителей батальной истории, основанного еще Яром IV Пасификатором более 1300 экуменических лет тому назад. Кстати, при Яре IV факультет дидактики Терранского университета и факультетские вооруженные формирования милитантов переехали из Парижа-в-Европе в Сидней-в-Австралии, дабы новая Сорбонна Дидакта интеллектуально и общеобразовательно осваивала Дикий Юг — во времена оны оплот неофеодальных партизан-инсургентов.

Итак, ровно в половине пятого австралийского пополудни Дин Ли покинул Ферулу, так называется новый главный корпус факультета универсальной дидактики, в эпоху Андра V выстроенный в форме сверкающей полуторакилометровой пластхрустальной измерительной линейки. Видать, для вящей нарицательности какой-то архитектурный гений-конструктивист по фасаду снабдил дидактическую линейку-ферулу пятидесятиметровыми делениями с черными обсидиановыми цифрами через каждые десять этажей имперского стандарта.

На архитектурные изыски, исторические реминисценции никто, кроме туристов, не обращает внимание, чего не скажешь о превратностях погоды и несуразицах локального климат-контроля, всякими словами поминаемых всеми и каждым. В южном полушарии царило лето, и в сиднейских субтропических широтах было, по ощущениям Дина Ли и его боевого информационного модуля, малость жарковато —41 градус по Цельсию. Пора бы и океанский бриз организовать. То ли дело у них на Антарктиде!

Куда бы там ни припекало, для регулирования текущей температуры тела-носителя самоотверженно перестроившихся соматических наноскафов хватало с избытком, потому Дин Ли и его верный БИМ не стали им помогать, дополнительно задействуя внешние ретроциклические теплообменники, встроенные в традиционную студенческую униформу — джинсы и футболку. К тому же идти нашему студенту до ближайшей транспортной площадки с кабинками локального нуль-перехода каких-то 10 минут. Опаньки, и он почти дома у себя на леднике.

Как бы не так! И вышеупомянутое глупое "почти" лихого рейнджера Ли иногда утомляло дурацкими задержками, придуманными на потребу изнеженным пассажирам, сотворившим себе кумира из патологического комфорта. Или по причине вдохновенно взращиваемых высокооплачиваемыми семейными докторами обывательских технофобий, раздуваемых до высоких легислативных орбит масс-мультимедиа для недоумков. Дескать, мгновенные перемещения вредны для человеческого организма, и ему, болезному, требуется время для адаптации. Иначе-де не избежать тошноты, головокружения или еще более гибельных симптомов. Исходя из того бюрократически, включительно в локальных перемещениях, на чистом юридическом языке законодательно предписано, чтобы в пункте отправления постепенно сменялись состав атмосферы, давление, влажность, гравитация на те условия, какие ожидают пассажира в пункте назначения. А до тех пор бедолагу-путешественника, наглухо закупоренного в тесной кабинке нуль-перехода, со всех сторон, ажник сверху услужливо-тошнотно калейдоскопически развлекают пансенсорными пейзажами места прибытия, щедро сдобренными коммерческой рекламой. Не разгонишься, жри, что дают — от условно принудительных объявлений малообразованной публике не так-то просто отделаться.

Безусловно, лошадь, можно не погонять; к примеру, ничего страшного, нужно потерпеть, если тупоумному ментатору нуль-кабинки приспичило долго идентифицировать незнакомого пользователя по общеимперским креденциалам или же придурок-клиент мучительно вспоминает, куда же он собирался отправиться. А, может, какой-то умный человек в это время рассчитывает дальнейший оптимальный маршрут, пользуясь справочной системой транспортной точки? Но вот, встав внутри светящегося желтым цветом транспортного круга и очутившись в непроницаемом силовом коконе, 5–6 нудных минут скучно ждать пока вокруг тебя еле-еле организуется приполярный холодок и дико завоет вьюга в унисон с рекламными роликами, адресованными полуидиотам, прямо скажем, — вещь малоприятная и утомительная, если так каждый божий день по дороге в универ и обратно.