Бастион: Поступление - Владимир Атомный

— Нет, — отвечает “новоиспечённая” второгодка.

— Почему?! — повысился тон её отца. — Обещала быть ещё после первого.

Я с любопытством пытаюсь найти эмоции на лице Вероники, но всё спокойно. Девушка отвечает:

— Появились неотложные дела.

— Ника! — раздалось из смартфона. — Какие ещё дела?! Мне звонит Максим и сетует на тебя.

Выражение лица остаётся неизменным и расслабленным. Даже удивительно, ведь у меня самого уже крутится ад.

— Пап, я председатель и могу приоритетно распоряжаться временем в Бастионе. Или ты полагаешь, что смогу завалить экзамены?

— О, ну конечно нет! — тут же заявил голос из микрофона. — Моя доченька самая-самая, нямняшечка моя. Ну, удачи тебе в делах, целую.

— Целую, пап! Спасибо, что заботишься.

Я уже стою, а внутри готовность скорее бежать, ведь из-за меня Вероника пропустила занятия или отвлекаю от важных дел. Каких-нибудь. Осознавать такое мучительно, хочу возместить всё.

— Ты чего, Матус? — удивлённо спрашивает она, убирая тонкую пластинку смартфона.

— Вероника, почему ты делаешь это?! — выпустил я криво сложенные слова.

— То есть? — недоуменно уточнила она.

— Пренебрегаешь важными делами, учёбой и вообще, — произношу, сдерживая эмоции, но пропасть внутри ширится. — Я тут со своими проблемками, съел твой завтрак… Отец звонит, ругается.

Глаза Вероники расширились, взор глубокий и всеобъемлющий. Словно загипнотизированный, смотрю, как она встала и подошла, близко и, может быть, слишком, даже слышно потрясающий запах волос и духов.

— Прости, — ответила девушка дрогнувшим голосом, постепенно приближаясь. — Ты же понимаешь, что для председателя, дела учеников важнее личных. Обещаю, на учёбе это не отобразится.

Я даже не могу предположить, что могло произойти дальше, наверное, просто рухнул бы без чувств, но раздался стук в дверь и вошли две девушки из учсовета. Улыбочки тут же вскочили на лица, стоило увидеть нас, а потом слетели, подобно листьям по осени — Вероника смела их взором.

— Прошу нас извинить, — залепетала та, что с медными волосами. — Насчёт третьегодок…

— Я это, пойду, — спохватился я. — Спасибо за помощь с анкетой.

Девушка кивнула и лишь взгляд служит более красочным ответом.

Ватные ноги и отсутствие в памяти пути к аудитории — норма, когда Богини нисходят до тебя. Вот и я, лишь спустя минут десять начинаю воспринимать речь учителя. Мозг с трудом успокаивается, хватаясь за привычный режим учёбы, где всё такое понятное, ведь я вообще люблю новые знания, но сейчас это скорее способ отвлечься.

Сапа, ещё недавно усердно записывающий, вдруг оказался спящим. Тычу пальцем в бок, а дурак ещё кивает — чего, мол? Хорошо, хоть понял вскоре — это мой первый знакомый в Ружияре и школе, внутри чувство, что почти друг. Тохийская деревенская школа запомнилась в том числе и разными разгильдяями-друзьями, но разве мог я предположить найти здесь такого же?! Учитывая жесткие условия поступления, как минимум, ожидал класс, глядящий учителю в рот. Ладно, надеюсь Сапа пройдёт тестирование.

До конца занятий, почти удалось думать обо всём, кроме Вероники. Такое ощущение, словно я электрон, убегаю и убегаю, а ядро удерживает на орбите.

Наступила очередь физкультуры, во всю прыть мы гоняем мяч по полю, и я несусь к футбольным воротам, внутри предожидание гола. Вратарь безнадёжно опаздывает — дурак, выбежал из ворот. Оглядываюсь, взгляд цепляется за окно на втором этаже, где неожиданно оказалась председательница. Смотрит, как я играю, что ли? Блин, тогда мне стоит напрячься больше!

Секунды медленно тают. Вспоминаю финт и решаю загнать мяч в девятку. К досаде, возникает противник — лицо на изморе, тянет ногу к мячу. Есть возможность пропустить, по инерции игрока бросит мимо, но ведь Вероника смотрит, и я делаю что-то невообразимое в воздухе. Мяч прокатывается меж ног у соперника. Тут приходит понимание, что обо что-то споткнулся, время вновь ускорилось, и я кубарем влетаю в ворота. Огорчённый же мяч укатывается в аут.

Сначала адреналин и лёгкое шоковое состояние, вышибленные вон мысли, начинают тихонько возвращаться, а с ними досада и саднение локтей с коленями. Вот уже одноклассники подбегают. Пытаюсь подняться, даже блеклую улыбку выдавил, только ступня болит сильно и не наступить толком.

— Ты как?! Всё нормально?! Можешь дальше играть? — посыпались вопросы.

— Да вроде, нога только вот…– отвечаю я, осторожно пытаясь наступить.

— Разойдитесь, пропустите меня, — скомандовал преподаватель-тренер. — Что, ногу подвернул? Давайте носилки!

— Нет, зачем?! — я аж попятился. — Просто посижу и пройдёт.

— Вдруг что-то серьёзное — лучше проверим, — настаивает он. Вскоре ребята прибежали с носилками. — Та-а-ак… аккуратней… ложись… да не кривитесь вы — не так уж и тяжело.

В общем, отнесли меня четверо одноклассников в медпункт, попутно перешучиваясь и подбадривая, что быстро поправлюсь. Медработников оказалось двое — это супружеская пара, что, быстро проведя осмотр заключили — лёгкое растяжения связок. На лодыжку был наложен эластичный бинт, а в целях лечебного эффекта — час постельного режима. За белыми занавесками и весенним ветерком из окна, я даже дремать начал. Однако из сна вырвали голоса:

— О, здравствуйте, председатель, — вроде бы, говорит девушка медработник.

— Доброго дня. Слышала ученик пострадал. Что-то серьёзное? — спрашивает Вероника, явившись сюда и к моему великому удивлению. Слова произнесла спокойно и ровно.

— Да, но всё уже хорошо, — вступил мужчина. — Травма незначительная — лёгкое растяжение. Мы оказали необходимую помощь.

— Благодарю. А пострадавший ещё здесь? — вдруг поинтересовалась председатель.

— Да, вот там, ближе к окну. Мы назначили один час покоя, так что, возможно, он спит. Это Драй Матус.

— Хорошо. Тогда я только загляну.

Трудно сказать, чего больше хочу, с одной стороны — вновь увидеть Веронику, поговорить, да хоть бы о видах из окна, ведь кровать крайняя и можно наблюдать улицу. С другой — есть какое-то желание притвориться спящим и приоткрыв веки подглядывать, только второе, почему-то, смутно пугает. Совсем уже ум набекрень от этой Вероники.

Впрочем, всё решилось само — пока метался на перекрёстке мысленного выбора, девушка отодвинула занавеску и наши взгляды соединились. В улыбке поджимаю губы и лицом итожу — вот, мол, попал в медпункт.

— Уже не болит? — спрашивает она.

— Ага, почти сразу прошло. Даже как-то стыдно, с такой ерундой, — признался я.

— Пока ты