Эдуард Загурский - Снаг (СИ)

  "Сейчас посмотрим, как ты будешь к ней, относиться", - подумал я.

  - Так называемые имитаторы никого убить не могут, при попадании компьютер обрабатывает все удары, а потом выносит результаты, парализует ту или иную часть, или вырубает полностью. У нас стоит эльфийская модель, так что задержки нет вообще, их компьютеры, как это ни непатриотично, самые лучшие, - продолжал менторским тоном "доктор", но краем глаза я заметил как при его словах скривилось лицо капитана.

  - Вот, смотри, - он взял со стены что-то похожее на алебарду и резко ударил меня по ноге.

  Меня пронзила резкая боль, я сразу же завалился набок и постепенно сознание начало гаснуть. Потом уже угасающим взглядом я увидел, как он нажал кнопку, и я вернулся в исходное свое состояние, только уже лежал.

  - Я "перерубил" глефой тебе ногу, ты упал, затем компьютер, посчитал, что ты теряешь быстро кровь и начал гасить твое сознание, очень реалистично сделано. За один вечер можно испытать смерть раз двадцать, а то и больше. Но потом организм просто устает, и тренажер не допускает тебя к тренировкам. Так что чем меньше ты в таких поединках умираешь, тем дольше можешь пользоваться тренажером.

  Неожиданно в зале поднялся гул, и я увидел входящего в "зал" орка. Он был очень необычен, по сравнению с другими находящимися в зале орками.

  Высокий, наверное, чуть меньше двух метров, но в тоже время немного сухощавый. Его руки были перевиты канатами мышц, хотя кости были сопоставимы по толщине с моими. Из-за этого казалось, что жира у него вообще не было, и под кожей были только мышцы и кости. На лице были интересные татуировки, напоминающие кельтские узоры, или татуировки маори. Мощные клыки, торчащие из нижней челюсти были не длинными и только слегка выступали, в отличие от огромных гипертрофированных клыков у того же капитана. Раскосые глаза, под необычно длинными и пушистыми ресницами, которые больше смотрелись на милом женском лице, чем на татуированном лице данного орка. Вид орка говорил о его необычности, и хотя все виденные мною орки отличались между собой, этот был довольно ощутимо непохож на них всех.

  Он провел взглядом по моему оружию и, подойдя к стенду, взял один из имитаторов. Быстро набрал команды и получил палаш с полуторной заточкой, и длинным, порядка метра, лезвием, а ручка заканчивалась довольно приличным шаром и шипом. Из второго имитатора он сделал маленький щит в диаметре не больше полуметра, в центре которого торчал широкий шип, могущий не только колоть, но и резать.

  В зале выделилась область, очерченная красной широкой полосой, и этот орк вошел в нее, приглашая внутрь и меня.

  Я взял свои клинки, и шагнул внутрь "ринга". Вокруг, наверное, собрались все, кто мог, а остальные, скорее всего, смотрели на поединок по видео, я был уверен, что оно у них точно было. Я немного помахал своим оружием, привыкая к нему, а заодно и чуть растягивая и прогревая мышцы. Мой соперник просто наблюдал за мной, приняв базовую защитную стойку.

  - Бой, - раздалась команда, и почти мгновенно, меч орка метнулся к моему лицу.

  "Боец, уклоняющийся от удара в лицо или голову, уже проиграл" пролетела мысль в голове, а руки в это время сбили меч орка и оба меча рванулись к нему катана - в лицо а вакидзаси - в ноги. Орк резко разорвал дистанцию, сменив опорную ногу и отбив выпад в лицо щитом. Я продолжил атаку, поменяв цели для мечей местами. Орк опять ушел с линии атаки, парировав оба укола. Чуть развернув корпус, я нанес плоский удар обоими мечами, напоровшись на поперечную защиту, начал наносить удары с разных сторон. Но атака, длившаяся чуть более тридцати секунд, не дала никакого результата. Защита орка была идеальной, а сил и дыхалки еще не хватало, чтобы продолжать атаку в таком же темпе.

  Тут уже я разорвал дистанцию, нанося нижний продольный удар, и не давая противнику прилипнуть ко мне с контратакой. Только сейчас я заметил, как в зале было тихо. До этого постоянный шум от тихого рыка, создавал фон, а теперь после звона встречающихся клинков, стояла какая-то гробовая тишина.

  Лицо орка не выражало никаких эмоций, отбив все мои атаки он спокойно начал свою атаку. Его резкие удары, переходящие в уколы, напоминали рваный стиль моего тренера и, несмотря на очень высокую скорость, мне удавалась сбить своими мечами его атаки и в тоже время не дать приблизится для удара щитом. Но возникла другая проблема, физическое состояние мое было плачевным, даже обороняясь, я уже задыхался, а стук моего сердца заглушал звон сталкивающегося оружия. Во время очередной его атаки я решил контратаковать. Жестко поставив катану под его удар сверху, я нырнул под руку, нанеся по запястью рубящий удар вакидзаси, а затем, использую силу его же удара, катаной нанес удар по нижнему ярусу. В это же время я увидел надвигающийся шип щита. Скорость и сила удара была очень большой, подставленный вакидзаси, не смог задержать удар, и шип неотвратимо несся мне в голову. Дальше была темнота.

  Лайцбрингер медитировал в своей каюте, когда звоночек в его голове прозвенел, и он понял что, его занятие закончилось. Он плавно вышел из медитации и ждал вызова, похоже, ему предстоял спарринг. Несмотря на свой дар, далеко во времени он заглянуть не мог, да и то в спокойной не угрожающей ему ситуации он вообще не проявлялся. Но этот спарринг он почувствовал, при этом он понял что, начиная с этого времени, его жизнь круто изменится. Время для спарринга тоже было необычным, занятия никто не планировал. Корабль шел с задания и уже находился в зоне Орокуэнской конфедерации, и многие больше готовились к отдыху, чем уделяли время для самосовершенствования.

  На периферии зрения замигал значок сообщения, и он начал собираться, попутно читая сообщение. Ему предстояло проэкзаменовать одного из пойманных рабов, которых буквально сегодня только разморозили. Это вызвало его удивление, что же это за раб, который готов был уже через шесть часов биться на ринге, и почему вызвали именно его, можно сказать лучшего на всем этом корабле. Похоже, что капитан опять хотел поддеть его, но Лайцбрингер за свою жизнь привык к такого родам вещам, и вывести его из себя было очень не просто.

  Он накинул на себя безрукавку и накинул на шею амулет, который в свое время достался ему от отца, славного рубаки и бесшабашного Лякуши. Это был необычный камень густого красного цвета, иногда он начинал светиться изнутри - тогда можно было расслабиться, впереди была светлая полоса, иногда становился почти черным - тогда нужно было готовиться к черной полосе. Что это за камень, и где достал его отец, было неизвестно, но то, что он обладал необычными свойствами, Лайцбрингер знал точно.