Виктор Тюрин - Странник

Время шло. Мое увлечение нанотехнологией постепенно превратилось в страсть. Мне нравилось испытывать сладкое чувство прикосновения к очередной тайне вселенной, раскрытой человеком. Все больше времени я проводил с Джерри Степлтоном, который для меня уже был не столько преподавателем, сколько старшим товарищем, направляя и корректируя мое самостоятельное плавание в мире науки.

После шумных рождественских праздников я вступил в новый год, значимый не только для меня, но и для всех моих одноклассников. Весной мы должны были сдать наш первый в жизни экзамен и получить диплом специалиста низшего ранга. Вместе с дипломом вручалась статус-карта, после чего мы становились полноправными гражданами нашего мира. Год действительно оказался значительным, став своеобразной отправной точкой в моей судьбе. Все началось со скоропостижной смерти управляющего перерабатывающей фабрикой. Согласно законам, на фабрику должны были прислать человека от Федерального Совета округа, а вместо этого неожиданно должность управляющего получил мой отец. Еще через полгода мама возглавила отдел в химико-биологическом центре фабрики. Этому назначению никто не удивился. Приближать своих – нормальная человеческая черта в мире, где социальные и человеческие отношения хорошо отражены в одном прочитанном мною выражении: «Не хочешь быть добычей – стань хищником». Теперь я мог рассчитывать на тепленькое местечко в здании администрации, а со временем претендовать на отдельный кабинет начальника отдела. Родители, однако, решили по-другому, считая, что получили шанс изменить судьбу сына к лучшему. Не поставив меня в известность, они переговорили со Степлтоном, а тот – со своим хорошим приятелем, работавшим на кафедре высоких технологий университета Каска. Как университет, так и сам город Джорджия, в пригороде которого он расположен, далеко не самые крупные в списке учебных заведений и мегаполисов на Фальстафе, но мне было наплевать на подобные тонкости, когда я узнал о своем зачислении на первый курс. Восторгу и радости не было предела, но сюрпризы на этом не закончились. Когда я немного успокоился, отец заявил мне, что они уже оплатили авансом два года учебы, а кроме того, меня ждет работа техника-лаборанта на кафедре сверхвысоких технологий. Мне, наверное, на всю жизнь запомнилась последующая бессонная ночь, наполненная радужными мечтами.

Учеба и работа, новые впечатления и новые знакомые – четыре года пролетели незаметно. Вместе с дипломом (шестнадцатое место в списке выпускников года) я получил предложение остаться работать на университетской кафедре высоких технологий, а когда через месяц мне вручили ключ от служебной квартиры в университетском городке, я посчитал, что моя жизнь состоялась на все сто. Прошло полгода тихой, вдумчивой работы на кафедре, слегка разбавленной чтением лекций студентам и легкими пирушками по субботним вечерам в облюбованном мною баре «Дубовый листок», пока судьба не решила, что «белая» полоса моей жизни несколько затянулась.

Наша кафедра, как и другие, получала государственное субсидирование в таком малом объеме, что денег хватало только на закупку простейшего оборудования для практических работ со студентами. О серьезной научно-исследовательской работе можно было бы забыть, если бы не заказы, получаемые нами со стороны. В основном заказчиками были частные фирмы, для которых мы исследовали, разрабатывали, которым давали практические рекомендации. Конечно, наши лаборатории и в подметки не годились научно-исследовательским центрам корпораций, но мелких заказчиков мы вполне устраивали как расценками, так и качеством работы. И вот в один из дней к нам поступило сразу три заказа. Работа закипела. Мы из кожи лезли вон, только бы выполнить их в срок и качественно. И тут я допустил ошибку. Отложил одну работу ради другой, решив, что дописать выводы и оформить ее я всегда успею, но, погрузившись с головой в новую тему, забыл обо всем на свете и, главное, забыл о трех золотых правилах моего непосредственного начальства: «заказчик – это деньги», «заказчик всегда прав» и «деньги лишними не бывают».

И вот наступил день, когда порог кабинета декана нашего факультета переступил разъяренный представитель заказчика. К несчастью, научно-производственная фирма «Пегас» была самой богатой из всех наших заказчиков, а я – самым молодым и неименитым из всех наших сотрудников, поэтому результат подобного противостояния был предопределен. На экстренном собрании сотрудников кафедры, куда меня пригласили для объяснений, я надеялся отделаться нагоняем от декана, но не тут-то было. Взявший слово представитель заказчика неожиданно предъявил жесткий ультиматум: или вы увольняете нерадивого работника, или лишаетесь постоянного клиента. Вопрос был тут же поставлен на голосование деканом. К моему глубокому ужасу, большинство коллег, не раздумывая, согласилось с этим наглым и непомерным требованием. Я чувствовал себя так, словно земля разверзлась под моими ногами и я лечу в бездонную пропасть. Отчаяние. Уныние. Страх. Все эти чувства переполняли меня, забивая истерическими импульсами мозг, не давая пробиться здравому смыслу, с помощью которого я мог бы попробовать отстоять себя. Уже в шоковом состоянии я выслушал следующее «пожелание» заказчика. Тот захотел, чтобы мое увольнение стало назиданием для остальных, и потребовал занесения меня как специалиста в «черный список». Легкие возражения типа, дескать, не стоит калечить жизнь молодому человеку, сочувственные взгляды – все это было своего рода извинениями моего бывшего коллектива за уже практически принятое решение. Только после собрания, когда народ уже разошелся, я понял, что весь этот кошмар был наяву. Кинулся к декану, но тот лишь развел руками. Выйдя из центрального корпуса, я сел на ближайшую скамейку, и тут до меня наконец дошло, что я оказался без работы и квартиры, с дипломом, где теперь сделана запись о том, что его обладатель «уволен по профессиональной непригодности». Эта запись ломала все, чего я добился, всю мою жизнь. Хаос в голове и в душе достиг предела. Смесь страха перед будущим, ненависти и обиды на весь мир требовала выхода. И я взорвался! Значит, весь мир против меня? Нет! Не так! Это я против всех! Пустота в груди требовала заполнения. И я не придумал ничего лучшего, как пуститься в загул. Меня не смутило даже то, что у меня на счету было только четыреста кредитов. Полумрак баров сменялся ярким светом ресторанов, тихие душевные излияния – громкими пьяными речами, но выплеснуть из души ядовитую горечь я так и не сумел. Хмель дарил мне лишь временное забытье.

– И здесь деньги закончились, – сказал я, с грустью глядя на свои вещи, выставленные за дверь съемной квартиры. – А я спать хочу!