Андрей Гребенщиков - Обитель снов

– Радиоактивной пыли в своей лавке нанюхался? – с наигранным сочувствием поинтересовалась «благовоспитанная девушка», не забыв при этом весьма красноречиво постучать пальцем по виску. – Чего блажишь, головка бо-бо?

Времени на пикировку не было – обещанные любезному старичку пять минут подходили к концу.

– Ты нашла кого-нибудь?

– Да, у МЕНЯ все в полном порядке. А у ТЕБЯ?

Издевательский тон Ольги взбесил бы парня в любой другой день, но только не сегодня. Брошенный на произвол судьбы магазин (ну в самом деле, какой прок от престарелого божьего одуванчика семидесяти или даже восьмидесяти годов отроду?), вытеснил из головы все остальное.

– Поводи их кругами, потяни время, будь умничкой, а я в долгу не останусь.

Отчеканив это, Ник бросился обратно в лавку. Ольга что-то кричала ему вслед, судя по экспрессии, явно недружелюбное и вряд ли приличествующее благовоспитанной леди. Однако он слишком давно и хорошо ее знал и потому за просьбу свою не переживал. Обматерит, но сделает. Правда, счет потом выставит – ого-го!

«Но если есть в кармане пачка сигарет, – Ник, не снижая скорости, на ходу прощупал нагрудный карман, драгоценное курево было на месте, – значит, все не так уж плохо на сегодняшний день»[2]. Ему найдется, чем расплатиться с разъяренной, но исполнительной фурией.

Чуть слышно напевая одну из любимых дядиных песен, Ник на полном ходу заскочил в антикварный магазин. От увиденного там он едва не подавился «самолетом с серебристым крылом», стихотворная строка застряла у него поперек горла. Старичок-божий одуванчик гордо восседал на лежащем на полу юнце – Ник мгновенно опознал в поверженном второго, не понравившегося ему покупателя – и весьма искусно заламывал тому руки, при этом ласково приговаривая:

– Тюрьма по тебе, голуба, плачет. А будешь дергаться, дрочилы по локоть вырву. Тихо, гаденыш, тихо!

Заметив Ника, старик довольно заулыбался:

– Вот, молодой человек, вора задержал. С поличным взял, так сказать. Готов передать преступника органам юстиции и правопорядка.

– Старый, ты че бакланишь, сука, рамсы, в натуре, попутал?! – пленник отчаянно извивался, тщетно пытаясь сбросить с себя старика.

– Эвон, какой неугомонный попался, – словно извиняясь за неучтивое поведение подопечного, дед сокрушенно покачал головой. В следующее мгновение он вывернул юному правонарушителю правую руку так, что в плече у того громко и отчетливо хрустнуло. Вор заверещал от нестерпимой боли.

– Невежливо перебивать старших. Запомнил? Или закрепим пройденный материал?

– Запомнил-запомнил-запоооомнил! Чтоб ты сдох, тварь фашистская!

Старик тяжело вздохнул, виновато посмотрел на Ника – тот никак не мог прийти в себя – и загнул сквернослову левую руку под совершенно неестественным углом. На этот раз что-то затрещало в локтевом суставе. От раздавшегося затем визга у остолбеневшего продавца заложило уши.

– Урок номер два. Нельзя хамить старшим. Понятно?

Вор больше не сопротивлялся, он позорно, совершенно по-бабски разревелся и, судя по резкому неприятному запаху, влага пошла у него не только глазами.

– Евгений Александрович, что происходит? – Ник, увлеченный происходящим, не заметил, когда в магазине появился дядя.

Евгений Александрович – Ник впервые услышал имя старика – поднялся навстречу дяде, правда, сначала удостоверившись, что пленник не собирается чудить, но тому уже было не до чудачеств.

– Шура, сердечно рад вас видеть! – старичок протянул руку, дядя с улыбкой ответил на приветствие.

– Взаимно, Евгений Александрович, взаимно.

– Извиняюсь за небольшой кавардак, дурачок при задержании неудачно упал, витрину головой сдвинул. Надеюсь, ничего не побилось.

– Евгений Саныч, уж столько лет в отставке, а все преступный элемент узлом вяжете! Откуда только силы берете? – в голосе дяди слышались и укоризна, и удивление, но и то, и другое было щедро приправлено восхищением.

– Вор должен сидеть в тюрьме, – серьезно произнес дед. – Отставка, конец света и старость, будь они все неладны, ничего не меняют.

Дядя кивнул, соглашаясь, и поинтересовался:

– Что он стащил? Подождите, не говорите. По традиции и прямой воле пострадавшего собственника, украденное может быть конфисковано в пользу того, кто изловил преступника. Я ведь правильно излагаю нормы нового Уголовного Кодекса? Предлагаю согласно закону и поступить. А теперь говорите, не жалейте мою расчетливую «жабу», она у меня ручная.

Старик при упоминании жабы расхохотался:

– Шура, Шура, вы никогда не отличались знанием юриспруденции! Давайте пожалеем ваше ручное животное. Не стоит лишний раз гневить всемогущее земноводное, мешающее спать по ночам.

Ник растерялся, он совершенно не понимал, о чем говорят эти двое. Какая жаба? Дядя никогда не держал домашних животных, тем более – таких мерзопакостных на вид… Надо обязательно вызнать, где скрытный дядюшка прячет монстра!

– Тать (ну, вот еще одно неизвестное слово!) покусился на зеркальный фотоаппарат. Без объектива. Глупость, что называется, в квадрате. Некомплектная аппаратура ведь ничего не стоит, так?

– Не совсем. Сам по себе некомплект стоит не дороже того места, что занимает на витрине. Но если у тебя есть объектив… Придурок, у тебя есть объектив? – дядя брезгливо пнул вора под ребра. Тот вновь захныкал и в отчаянии замотал головой. – Предмет в сборе стоит уже нешуточных денег. А раздобыв подходящие аксессуары, например, вспышку, штатив, сумку и так далее, можно весьма значительно обогатиться. Потому серьезные коллекционеры, к которым отношу себя и я, никогда не выставят на продажу некомплект, это объект для обмена, но не для торговли.

Пока старик обдумывал услышанное, дядя закончил:

– Евгений Саныч, давайте отпустим уродца. Предъявлять обвинение за кражу копеечного товара бесполезно. К тому же, мне совершенно не хочется остаток дня провести, давая показания в полиции. Вы и так славно проучили недоумка, сделайте одолжение, прошу вас.

По всему было видно, что старик не одобряет решения дяди, но спорить и настаивать он не стал:

– Хозяин-барин. Ваше право, – Евгений Александрович носком ботинка ткнул вора. – Вставай, убожество, повезло тебе, нарвался на сердобольного человека… Вали отсюда, быстро!

Последние слова прозвучали резко и четко, как приказ. Когда-то у старика был хорошо поставленный командирский голос. Вот тебе и божий одуванчик…

Незадачливый правонарушитель мешкать не стал, быстро поднялся на карачки и тут же получил по заднице такого пинка – дядя и Евгений Саныч синхронно, не сговариваясь, от души пробили по выпяченной пятой точке, – что кубарем выкатился из магазина.