Павел Нечаев - Цена жизни

(Ведущий) — Понятно… Прогноз у вас, прямо скажем, мрачный. А что вы скажете о теории глобального похолодания?

(Фридман) — Я не специалист по вопросам климата, но есть факты, с которыми трудно спорить. Сейчас по всему миру множество вулканов, и среди них один сверхвулкан в Желтых Камнях, выбрасывают в атмосферу триллионы тонн аэрозолей. Десять лет тому назад извержение одного большого вулкана, стало причиной снижения общемировой температуры на полградуса. Сейчас же мы имеем дело с извержением в сотни раз большего масштаба. Облака аэрозолей закроют небо, останавливая солнечные лучи. Температура непременно упадет. Насколько — я не знаю, и, думаю, никто не знает. Я очень надеюсь, что у нас, в силу близости к экватору, все же будет теплее, чем на севере, но предсказывать не возьмусь. Как я уже сказал, я не специалист.

(Ведущий) — Что вы посоветуете нашим радиослушателям в свете ваших столь мрачных прогнозов?

(Фридман) — Нас ждет множество трудных испытаний, друзья, физических и духовных. Постарайтесь остаться людьми. Постарайтесь выжить, и остаться людьми, именно в такой последовательности.

(Ведущий) — Спасибо. Это был доктор Фридман, политолог и эксперт. Господин Фрайман, хотите что-то добавить к сказанному господином Фридманом?

(Фрайман) — Я решительно протестую! Этот человек сеет панику! Сейчас, когда все силы нужно бросить на ликвидацию последствий катастрофы, нельзя поддаваться паническим настроениям. Что это за нелепые инсинуации насчет конца света? Да, мы столкнулись с серьезным кризисом, да, нам придется много работать, чтобы справиться с его последствиями. Но нельзя же просто сдаться! Если послушать этого человека, то все наши усилия бесполезны!

(Ведущий) — Вы верите, что предсказания господина Фридмана не сбудутся?

(Фрайман) — Я верю, что только совместными усилиями этот кризис может быть преодолен.

(Ведущий) — А что вы можете сказать насчет глобального похолодания?

(Фрайман) — Теория имеет право на существование. Пока что у нас нет ни единого факта, подтверждающего ее. Даже если температура понизится, думаю, что нам это пойдет только на пользу. Будет больше осадков, мягче лето, зимой, возможно снег. У нас, как вы знаете, не самая холодная страна на планете. (Смеется).

(Ведущий) — Спасибо. Наше время подходит к концу. Итак, с нами был доктор Фридман, эксперт, и министр инфраструктуры господин Фрайман. На этом мы прерываем нашу передачу, чтобы вернуться к вам с блоком новостей в шесть вечера. С вами был Дов Гильбоа, радио Голос Столицы».

Радиопередача закончилась, в комнате с новой силой вспыхнул спор. Рассудительный Дани говорил, что надо подождать, пока власти разберутся с проблемами. Ему возражали, но как-то вяло, видно было, что каждый надеется именно на такой исход событий. В словах Дани был резон: в Земле Отцов было множество специальных и не очень специальных служб. Пожарные, спасатели, Служба Тыла, наконец. Да и армия что надо, так что надеяться было на кого. Странно было то, что по радио выступал всего лишь министр инфраструктуры, а не глава правительства. Впрочем, похоже на то, что кроме Шими никто на это внимания не обратил. Никто, кроме, пожалуй… Шими оглянулся, и увидел, что их новый сосед куда-то исчез. Ему стало интересно, куда это вдруг заторопился этот странный немногословный мужик, и Шими, недолго думая, вышел из комнаты, оставив тетю с соседями. В коридоре он столкнулся с Дорой. Он не сразу ее узнал: за прошедшие с момента ее сына сутки она очень постарела. Нечесаные седые волосы спадали на глаза. Дора поседела за одну ночь. Она была в голубом платье, как и вчера. Похоже было, что она с тех пор не меняла одежды. Шими прижался к стене, пытаясь проскользнуть мимо, но Дора протянула руку перед собой, и уперла палец ему в грудь. Ногти был обгрызены, рука Доры тряслась.

— Вы все умрете. Вы покойники, все до одного. Это кара, кара за прегрешения, — глухим голосом произнесла Дора. Шими посмотрел ей в глаза, и ужаснулся: глаза были красные, воспаленные, без следа здравого рассудка. Тело ее сына так и осталось в доме. Муж Доры был в отъезде, кроме него, похоронами заниматься было некому. Дора всю ночь сидела рядом с телом, и сошла с ума. Шими испугался, и бросился вперед. Он проскользнул мимо Доры, и кинулся по лестнице вниз. Выбежав из подъезда, он увидел вдали фигуру соседа. Сосед стоял у магазина, с плеча у него свисал пустой рюкзак. Магазин этот, средних размеров супермаркет, находился на пересечении улиц, и так и назывался: «На углу». Магазин был закрыт, он так и не открывался с самого землетрясения. Шими торопливо подошел, он уже забыл про несчастную Дору. Сосед скосил на него глаза, и тут же снова перевел на стоящего у боковой двери магазина человека. В человеке Шими узнал хозяина магазина. Сын хозяина, здоровенный мужик, подпирал стенку, а хозяин гремел ключами, отпирая дверь. Открыв дверь, он обернулся, и сказал, очевидно, продолжая начатую раньше фразу:

— И не проси, Алекс. Пусть власти порядок наведут, тогда. Никак не раньше. И не дави на жалость, у меня семья тоже кушать хочет. И бумажки мне свои не суй, все равно за них завтра-послезавтра ничего не дадут.

— Ладно, а как насчет этого? — сосед, которого, как оказалось, звали Алексом, снял с пальца золотой перстень-печатку, и протянул ее хозяину.

— Ну, вот это другое дело! — хозяин сразу как-то подобрел, у него даже голос изменился. Он взял перстень, повертел его перед глазами, подкинул на ладони, взвешивая. — Заходи, поговорим, — пригласил он Алекса, смерил Шими подозрительным взглядом, и зашел внутрь. Следом зашел его сын, закрыл дверь у Шими перед носом, и загремел засовом, запирая ее изнутри. Шими отошел в сторонку, и сел на бордюрный камень. Ему было интересно, что же будет дальше. Несмотря на всю серьезность происходящего, Шими все никак не мог свыкнуться с мыслью, то все это происходит с ним, вокруг него. События были до того захватывающими, масштаб их был до того громаден, что Шими порой казалось, что он спит, и видит увлекательный сон. Прошло полчаса, и Алекс вышел из магазина с туго набитым рюкзаком. Проходя мимо Шими, он подмигнул ему, и упругой походкой спортсмена направился домой. Огромный рюкзак на могучей спине Алекса казался невесомым.

У подъезда стояла красная машина, в которой Шими узнал машину Паскаля. Сам Паскаль вместе с женой суетились возле открытого багажника. Красный и растрепанный Паскаль пыхтел, пытаясь засунуть в багажник огромный чемодан.

— Нельзя впихнуть невпихуемое, — улыбнулся уголком рта наблюдавший эту картину Алекс. Паскаль бросил на Алекса недобрый взгляд, но ничего не сказал. Это было на него не похоже, Паскаль слыл скандалистом и сутягой. В прошлые времена он бы непременно что-нибудь сказал, но обстоятельства изменились. Что-то неуловимое витало в воздухе, Шими это ощущал, и Паскаль это тоже чувствовал. Шестое чувство подсказывало ему, что Алекс может просто подойти, и дать по морде кулаком — вон, как мышцы играют. И ничего за это Алексу не будет, потому что полиции в поле зрения нет… а если бы и была, вряд ли она стала бы заниматься такой мелочью. Да что там по морде — Алекс может подойти, и увести Жанет вверх, к себе, и сделать с ней там все, что захочет. И она, скорее всего, будет не против. В смутное время Алекс, широкоплечий здоровяк с голубыми глазами и пистолетом был намного более предпочтительным спутником жизни, чем замухрышистый Паскаль. Шими прочел эти мысли на лице Паскаля, как будто они были написаны крупными буквами. Алекс понял это, и улыбка на его лице стала чуть шире, он подмигнул Шими как старому приятелю.