Константин Игнатов - Фантастика Энерджи. Коррозия Бесконечности

Вскоре Дельфин забрел в столовую. Но сегодня – в честь Дня Веселого Роджера – ее превратили в импровизированный бар-ресторанчик. Здесь было полно народу. В зале играла приятная, легкая музыка. Странно, но на Николая никто даже не обратил особого внимания – ни поджучивал, ни подначивал, ни напоминал о пережитых минутах позора. Будто ничего и не произошло! Парень озадаченно замер на пороге, затем нерешительно вошел внутрь. Знакомые ребята за столиками приветливо улыбались, кивали (А! Дельфин!), приглашали присоединиться к той или иной компании… «Может, у меня в натуре не всё в порядке с юмором?» – призадумался Николай.

Немного повеселев, он подошел к стилизованной стойке «бара». О! Надо же! «Шило» (из капитанского резерва) сегодня можно было запросто купить в открытую. Видимо, даже кэп в день Роджера старался подражать бесшабашным пиратам древности. Дельфин взял стопку крепкого напитка, заказал бифштекс, с удовольствием выпил и стал наблюдать за дальнейшим ходом необычного вечера, наполненного мягким юмором, незлобивыми шутками и приколами. Вокруг столиков сновали улыбчивые девчонки-официантки в мини-юбках. В полумраке зала сияли затейливые софиты, которые энтузиасты-электрики смастерили из своих запасов. Кругом царила приятная, непринужденная обстановка. Дельфин и сам не заметил, как обида, боль и гнев, только что раздирающие его душу, незаметно рассеялись, исчезли, испарились. Парень понял, что подцепил столько приколов исключительно потому, что являлся легкой добычей – новичком, впервые попавшим под «пресс» Роджера. «Жаль, – с иронией подумал он, – что здесь сегодня лишь один «школяр». А то, пожалуй, было бы вдвойне веселей…»

Одна из девиц (из тех, что недавно пытались затащить Николая назад, в женскую раздевалку) пригласила Дельфина на танец. Колёк с радостью отозвался на предложение. На девушке вызывающе сверкало легкое, глубоко декольтированное вечернее платье, которое лишь чудом удерживалось на плечах двумя тоненькими лямочками. Колёк нежно обнял соблазнительную партнершу, приник к ней всем телом, как к родной. Танцовщица со сладостным вздохом томно закатила глаза, излучая страстность и восторг. Продолжая удерживать девушку в жарких объятиях, Дельфин тихонечко достал из кармана нож, заученным движением большого пальца раскрыл лезвие и, нашептывая партнерше на ушко изумительные комплименты, осторожно перерезал тоненькие лямочки на плечах. Игривая кокетка, обалдев от танца, даже ничего не почувствовала. А легкое платье удерживалось теперь на девичьем теле лишь благодаря ладоням партнера. Когда музыка стихла, Колёк взял девушку за руки и широко развел их в стороны. Изящный вечерний туалет невесомым облачком соскользнул на пол, обнажив ажурное (местами очень откровенное) белье. Раздался гром аплодисментов. Весь «бар» дружно рассмеялся, принимая шутку Дельфина. Он снова с достоинством влился в коллектив, показав, что и сам не лыком шит.

А кокетка, кстати, ничуть не обиделась. Собственная нагота ее совсем не смутила. Напротив, вообразив себя звездой стриптиза, девица, не спеша, нагнулась за своим платьем. Она грациозно отставила сочный зад и несколько раз поводила им туда-сюда, как телескопом (чем сорвала дополнительные аплодисменты), а потом медленно-медленно подняла с пола ткань и, жеманно придерживая ее на теле, уселась за стойку «бара». Рядом с ней, словно мошки вокруг свечки, замельтешили многочисленные поклонники. Колёк с озорством подмигнул девушке и уселся за свой стол.

В это время в «ресторан» с ухмылкой на лице ввалился Гамадрил. При виде его Дельфин непроизвольно стукнул себя по лбу, словно укоряя: «Это ж надо было так попасться на «Елену Марковну»» (кстати, как позже выяснилось, особы с таким именем в экипаже не было вовсе). Дружок направился прямиком к Николаю.

– Слушай, Дельфин, – как ни в чем не бывало начал Витёк. – Ты где запропастился? Я уже обыскался. Рыщу, свищу по всему судну, как собака.

– А что тебе нужно? – с подозрением спросил Колёк.

– Там назревает классная партия в «штурмовочку».

– Какую «штурмовочку»?

– На месте увидишь, – отмахнулся Гамадрил. – Мне нужен партнер. Я уже заявил тебя. Не возражаешь? – И не дождавшись ответа, заявил. – Вот и отлично! С мужиками я все обговорил. Так что не волнуйся.

«Представляю», – подумал Колёк, а вслух произнес:

– Ты лучше расскажи, дружок, когда ты успел поменять таблички на дверях пятого яруса?

– А-а… дурное дело – не хитрое. – Витёк подкупающе улыбнулся. – Ну, пошли. Нечего рассиживаться.

– Что-то неохота в «штурмовочку», – протянул новичок.

– Да ты что, партнер, – возмутился Гамадрил. – Там на нас уже пол экипажа поставило. Прикинь! И ставки, скажу я тебе, – конские! Если выиграем – весь корабль с потрохами купим.

– Твоими б устами да мёд пить… – вставил Дельфин.

– Ага! – Гамадрил мечтательно закатил глазки, самодовольно оскаблился. – Девки вокруг нас хороводы водить будут…

– Ну да, обезьяньи свадьбы. Собьются в стаю, чтоб Гамадрила домогаться…

– Точно, – подтвердил дружок. – Да ты не дрейфь, Дельфин. Завалим старичков. Дирижабль еще у нас попляшет «Камаринскую» со Скипидаром на пару.

– Ну-ну… Видали мы таких зайцев. В коленках дрожь, но ушки на макушке…

Гамадрил, словно не замечая выпада, поторопил:

– Давай скорей, партнер, а то нас вышибут. Думаешь, будут ждать? Желающих – уйма.

– Да пошел ты. – Колёк демонстративно повернулся к товарищу спиной.

– Ты что, обиделся, Дельфин? – ухмыльнулся Гамадрил.

– На дураков не обижаются…

– Слушай, Дельфин, – наставительно произнес Витёк, – на Пасху – грех злиться. Нужно прощать ближним. А то Бог накажет, покарает суровой карою.

– Причем тут Пасха? – удивился Николай.

– Ну, так ты же сегодня яйца покрасил, – заржал Гамадрил. – Знать, и Пасха пришла – отворяй ворота.

Глядя на довольную рожу товарища, Колёк и сам не удержался, рассмеялся:

– Ладно, Витёк, сейчас пойдем на твою «штурмовочку». Давай только выпьем по одной для храбрости.

– О! Вот это правильно! Взрослеешь, напарник. Мудрые речи сказываешь.

Дельфин пододвинул ногой к другу стул:

– Садись, бродяга.

Витёк не заставил себя долго ждать и всей массой бухнулся на сиденье. Но Колька в последний момент зацепил ботинком ножку стула, буквально выдернул его из-под самой задницы приятеля. Гамадрил под общий хохот собравшихся грохнулся наземь. Но тут же перекатился на бок, вскочил на ноги, как Ванька-встанька, будто летать со стула для него – обычная практика (обезьяна, она и в космосе – обезьяна). Рожа Гамадрила расплылась в широкой улыбке:

– Молодец, Дельфин. Так держать! В «штурмовочке» еще похлеще придется. Там не расслабишься.