Сурен Цормудян - Волчья стая

— Ходокири прихватите!

— Сделаю. — Химера рванулась с места, и мотоцикл умчался прочь.

Она лишь мельком взглянула на двух вооруженных людей, которые возникли слева в кустах. Что-то подсказало ей, что это свои.

Булава и Крылов проводили ее взглядом и поспешили к товарищам.

— Парни, что тут у вас?

— Соловей совсем плохой, — вздохнул Мустафа.

— Не-е… хлопчики… я… хороший… — Черный, который теперь всем видом соответствовал своей фамилии, вымученно улыбнулся. — Где… мои… очки…

— Командир! — вскрикнул Крылов и, повалившись на колени в грязь, склонился над бетонной плитой с Соловьем. — Как же так, командир?!

— Это… же… война… сынок… не… не сопи… мне в ухо… бляха… мушечка…

Тахо подскочил к Булаве:

— Иван! Моя аптечка не у вас?

— Специально прихватил. Как чуял, что тут неладно. — Рейтар протянул ему пластиковый короб.

Малон принялся извлекать шприцы.

— Артем, — морщась, Иван взглянул на друга, — чья там нога валяется?

Полукров приподнялся, содрогнувшись от боли в ране, и посмотрел в сторону, куда указал Булава. Метрах в тридцати действительно валялась нога в штанине и ботинке с высоким берцем. Нога была совсем свежая, кровь не свернулась.

— Вот зараза, а мы и не заметили, — скривился Мустафа. — Это все, что осталось от нашего пленника. Он же к фаркопу был пристегнут. Блин, нехорошо получилось.

— Хрен с ним, — простонал Соловей. — Сам виноват… Убейте врага и жалейте его… А предателя… Убейте и… плюньте на его могилу…

На старой дороге перед мостом царила суета, подъезжали машины и бронетехника. Замкомандира батальона отдавал распоряжения: несмотря на победу, нельзя было допустить компактного скопления и живой силы и машин. То, что после столь сокрушительного поражения Оазис отважится выслать новых воздушных карателей, казалось маловероятным, но исключить такой вариант никто не мог.

Люди стекались и растекались, машины что-то привозили и увозили. Кто-то о чем-то докладывал Федору. Только три автомобиля ГАЗ-66 с кунгами стояли на месте: внутри выполнялись срочные операции. Медики спасали раненых и боролись за жизнь командира. Медслужба в батальоне Черного была на высоте: даже когда подразделение подолгу простаивало без дела и бойцы уже отвыкали от походной жизни, батальонные медики продолжали трудиться. Они кочевали из одной общины в другую, помогая нуждающимся и поддерживая свое врачебное мастерство на должном уровне. Вели статистику. Содействовали местным знахарям, делясь с ними бесценным опытом, и за всем этим неустанно следил сам Соловей. Что и говорить, весь Воронежский резерват просто обязан молиться за его жизнь…

Артем, Иван и Мустафа сидели на паре разбитых вражеских квадроциклов, стоявших у обочины, и наблюдали за происходящим, взывая мысленно каждый к своему богу — просили, чтобы достойный человек, каким все они считали Олега Юрьевича Черного, выжил.

Выслушав доклады двух командиров ячеек, Федор что-то сказал им и направился к рейтарам.

— Ребята, вы тоже ранены. Давайте в левый кунг, я вас вне очереди…

— Федя, — перебил его Артем. — Обожди. Мы вроде дышим нормально. Сначала с тяжелыми разберитесь, мы потерпим.

— Ну, смотрите. Но если что…

— А как там Пашка? — Мустафа с надеждой на добрую весть заглянул в глаза заместителя.

— Матерится и обещает всех трахнуть. Включая докторов, их мам и бабушек заодно. Орет, как хренов вепрь в брачный период…

— А-а-а. Ну, значит, с ним все в порядке, — вздохнул Засоль.

— Ладно, рейтары. У меня дела, но я буду рядом. Ежели что, крикните. — Федор махнул рукой и побежал навстречу катившей в их сторону БРДМке.

— Учтем, — лениво вздохнул Артем.

Из Острогожска по мосту катил мотоцикл — знакомый черный зубастый рейт с очаровательной всадницей. Артем зажмурился, чувствуя, как треклятое сердце снова затарахтело, словно мотор во время перегазовки. Позади Химеры сидел Малон Тахо. Мотоцикл подъехал к рейтарам.

— Друзья мои, совсем забыл. — Тахо спешился и, улыбаясь, протянул Артему мешок с золотыми монетами. — Это по праву принадлежит вам. Пригодится для отдыха и лечения перед новым делом.

— Новым делом? — Полукров вопросительно уставился на иноземца, косясь на женщину. Снова проклятый шлем, хоть бы сняла! — И что же у нас намечается?

— Мир стремительно меняется, — уклончиво ответил Тахо. — А значит, и дел будет много.

— Обрадовал, черт тебя подери, — проворчал Иван.

— А зачем вы мотались в Чертог? — спросил Артем. — Чего там забыли?

— Во-первых, мы оставили после себя много трупов, а это люди корпорации — следовательно, все с чипами. Их надо было извлечь и уничтожить. Во-вторых, мы забрали то, ради чего все и затевалось. — Сказав это, он снял ранец и извлек оттуда два обернутых в полиэтилен увесистых предмета. — Это твердотельные носители информации от бортовых самописцев. От того самолета. Они были в машине, и я, к счастью, спрятал их в надежном месте раньше, чем мы столкнулись с «ганшипом».

— И вот из-за этих хреновин весь сыр-бор? — протянул Мустафа. — Может, наконец расскажешь, что и к чему?

— Друзья мои, простите, я спешу. На юге меня ждут люди, которым я должен все это передать. Чем скорее они покинут ваш резерват, тем вероятнее, что сюда никто не направит войска.

— Так ты, выходит, не один такой в нашем ареале?

— Такой я один на всем белом свете, — улыбнулся Тахо. — Но у меня есть свои люди на юге.

— Слушай, Малон, некрасиво как-то, — нахмурился Иван. — Неужели мы так и не узнаем, ради чего ловили свинец? Во имя чего полегли ребята из батальона и Соловей теперь одной ногой в могиле?

— Узнаете. Но позже. Мы с вами непременно увидимся. Вы мне понравились.

— Хорошо, что тебя Пашка не слышит. Он бы полез целоваться взасос, — угрюмо отозвался Полукров. Тахо вернулся на свое место позади молчаливой Химеры.

— Эй, парни, вы умеете хранить секреты? — вдруг спросил иноземец, прежде чем урчавший двигателем мотоцикл тронулся с места.

— Мы рейтары, и этим все сказано, — изрек Иван.

— Я помню, что, когда мы пришли в Чертог, вы обсуждали некоего Альберто Кавая, верно?

— Суперумник в инвалидном кресле? — уточнил Артем. — Было дело.

— Это не совсем так. В своем телешоу, в родном Оазисе, он выглядит как парализованный старик, общающийся через речевой синтезатор. Но на самом деле он мой ровесник. — Тахо поднял ладонь на уровень своей головы. — А еще он с меня ростом. Он может ходить и свободно говорит на шести языках, включая русский. И у него вот такая улыбка.