Антон Текшин - День Десантника

Прав был тот, кто написал эти стихи, тысячу раз прав! Ведь мог не пойти, мог отказаться, когда предложили влиться в ряды доблестных Наемников Архипелага! Ведь мог освоить какую-то другую профессию, перебиться, переждать трудное время… Не переждал — пошел заниматься тем, чему был научен еще там, на Земле. Теперь Земля далеко, а я вот уже как девять месяцев мотаюсь по планетам Архипелага, потом и кровью отрабатывая свои деньги.

Архипелаг…

И счастье, и боль человечества…

Когда очередная совместная Русско-американская лунная экспедиция обнаружила неизвестный объект на обратной стороне неизменного спутника Земли, никто так и не смог дать удобоваримого заключения о том, кто же оставил этот объект на Луне и каким образом осуществляются процессы внутри него. Оригинальное название ему тоже затруднились придумать, поэтому нарекли объект попросту — «Комбинатом», чтобы хоть как-то отобразить его сущность. В принципе, название было правильным: Комбинат работал и выпускал продукцию. Вернее сказать — он ее выращивал, используя ресурсы лунных недр. А вот интрига заключалась в том, что продукцией были межзвездные корабли. Причем — адаптированные под использование человеком. Целое море было утыкано шахтами с мирно спящими модулями. Это пытались скрыть. Это сделали сверхсекретной информацией. Это все равно просочилось в Интернет и замелькало роликами на Ютубе.

Весь мир буквально встал на уши, когда команда исследователей умудрилась запустить программу одного из модулей и растворилась в космосе. Нет, они не пропали — они вернулись через несколько месяцев и сообщили потрясенному миру о том, что нашли Архипелаг: целую плеяду пригодных для жизни планет. Непонятно, что связывало между собой прыжками эти планеты, кроме прыжков межзвездного корабля, который, в конце концов, вернулся на старушку-Луну, словно отработав экскурсионную программу. После этого еще несколько умельцев посадили один из космических модулей на Землю, чем свели на нет многочисленные разработки авиакосмической отрасли: зачем что-то разрабатывать, если уже есть готовые корабли? Все мало-мальски развитые страны кинулись выполнять космические программы, направленные на захват и передел планет, в кратчайшие сроки обучались группы космонавтов-исследователей, водружались флаги, провозглашались колонии, республики, штаты… Человечество охватил ажиотаж, сравнимый разве что с открытием Колумбом и Веспуччи Нового Света.

Но тут и возникли первые проблемы: планеты оказались достаточно плотно населены. Причем не разумными особями, хотя кто может дать четкое определение разумности? Нет, местные животные, растения, флора и фауна, принимающие порой весьма опасные и причудливые формы, поднялись на пути у честолюбивых планов человека. Вот тут-то и понадобились профессионалы, ходящие рядом со смертью, умеющие пользоваться оружием и готовые продавать свои услуги.

Темнота оставалась прежней, но он начинал ощущать, что скоро что-то должно произойти. Все так же нежно оберегала его амортизационная жидкость камеры, все так же надежно работал кабель питания… Просто запущенная программа подготовки отсчитывала последние часы его пребывания на борту носителя. Высадка была неизбежной, и ее целью была третья от звезды планета в скромной системе, приткнувшейся в одном из спиральных рукавов галактики Млечный Путь.

Знал ли он, что планета, на которую он должен был высадиться, называется на языке аборигенов «Землей»? Готовится ли там ему встреча? Что его там ожидает, и как его появление скажется на судьбе планеты? Какая программа заложена в него и что принесет он человечеству: созидание или разрушение?

Нет, он ничего этого не знал, но начинал волноваться, чувствуя, что приближается пик реализации давно составленного кем-то плана. И он был в этом плане главным действующим лицом.

Тварь появилась из-за полуобвалившейся стены грациозно и плавно, чем-то напоминая многократно увеличенный слоновий хобот. Рядом, словно лебединые шеи, поднялись еще два «хобота». Конец одного «хобота» разошелся, словно раскрутился сложными лепестками, и в этот момент Фикус резко завернул БТР вправо.

Хрясь! Меня швырнуло инерцией и неплохо приложило скулой о какую-то железку. Сзади грохнуло. Транспортер качнулся от шлепка ударной волны.

— Какого хрена?! — заорал я на Фикуса, когда он задним ходом выводил БТР из дымящегося крошева. — Чего ты сворачиваешь?!

Развернутые вместе с башней приборы наблюдения показали мне жирный чадящий костер на месте следующей за нами машины. Что за…

— Я не понял, командир, — крикнул мне в ухо динамик голосом Ковальского, — у здешних зверушек РПГ имеются?

Я не ответил, наблюдая, как вихрящаяся слепящая полоса, испускаемая одним из хоботов, падает на наш БТР. Ох… охренеть!

Два тридцатимиллиметровых снаряда из нашей пушки разорвали в клочья конец плюющегося молнией «хобота». Во все стороны полетели брызги и ошметки плоти. Две других твари мгновенно юркнули под прикрытие стен.

— Долби!!! — рявкнул я приказ, но стрелок и так уже перенес огонь автоматической пушки, дырявя жалкую преграду. В клубах пыли мелькнули огромные темные кольца, что-то бешено забилось, расшвыривая остатки блочного домика.

— Давай дальше!!! — крикнул я бледному Фикусу. — К центру поселка!

В этот момент что-то тяжелое врезалось в борт БТРа, взвизгнул металл… Да что тут такое творится?!

Фикус погнал машину дальше по улочке, БТР раскачивался, перебираясь через какие-то толстые трубы. Впрочем, я уже знал, что это за трубы.

— Командир, эти твари — что-то типа электрических угрей! — Ковальский, похоже, решил поразить меня своими познаниями в биологии. — Только заряд у них охрененный! Даже наши коробки не выдерживают!

Хороши угри — метра полтора в диаметре. Сколько же мегаватт у них внутри хранится?

На экранах наружного обзора замелькали крупные тени, снова какая-то тварь со всего разбега влепилась в борт, даже немного сбив машину с курса.

— Всем машинам, здесь старший лейтенант Фролов! Уничтожайте змееподобных существ, как только увидите: они используют энергетическое оружие и могут поражать коробки! Повторяю: огромные змеи поражают коробки на расстоянии!

— Фролов, ты спятил?! — выдохнул эфир голосом капитана. — Головой о броню приложился? Что за глюки?

— Товарищ капитан. — Я аж вскипел внутренне, но справился. — Коробку Поскребышева уничтожили. Я и мой стрелок видели…

И в этот момент связь оборвалась. БТР встал — двигатель заглох. Все обзорные экраны потемнели. Погасло освещение. У меня даже появилось ощущение, что я оглох: в динамиках шлема — ни шороха, пушка и пулемет умолкли. Впрочем, нет: снова раздался грохот ПКТМа.