Андрей Астахов - Звезда Полынь

— Почему Меченый пытается пробраться к Монолиту?

— После сверхвыброса он остался жив, и был пленен близ станции. Старейшины предложили ему выбор — служить ордену, стать нашим собратом, или умереть. Он выбрал служение, но позже предал орден. Зов оказался сильнее его воли. Стрелка приговорили к смерти и отправили на «грузовике смерти» на окраину Зоны, однако предатель выжил, потому что Заключенный в Монолите выбрал его своим орудием. Так он стал Чернобыльским Зверем, Меченым. Случай позволил ему завладеть частицей Монолита, которую вы называете Звездой-Полынь, и теперь для него нет препятствий на пути к Заключенному. Если желание Меченого будет исполнено, Третий Взрыв станет неизбежным.

— Шершень говорил то же самое.

— Шершень и есть мой младший брат. Почему он не с тобой?

— Мне очень жаль, Шрам. Твой брат погиб.

— Такова судьба многих из нас. Мне горько это слышать, но он выполнил свой долг. Очень скоро мы встретимся. Но сейчас речь не о нем, а о тебе. Артефакт с тобой?

— «Звезда-Полынь»? Нет. У меня забрали его.

— Я говорю о другом артефакте.

— Об этом? — Я извлек «Пасхальное яйцо» из контейнера на поясе и показал Шраму. Мне показалось, что его лицо просветлело.

— Да, — ответил наемник. — Он с тобой и это хорошо. Сейчас ты сделаешь то, что я тебе прикажу. Видишь камеру для экспериментов? Тебе нужно будет поместить в нее несколько артефактов. Это нетрудно сделать, просто подойди к пульту и включи манипуляторы. Я буду тебе подсказывать, что и как делать…

Следуя указаниям Шрама, я загрузил из хранилища в камеру «Компас» — странный предмет, похожий на маленькую, сделанную из радужного стекла морскую мину, — и уже знакомый мне «Ключ»: его появление в камере немедленно заставило мои датчики радиации тревожно защелкать.

— Не беспокойся, силиколитовые стенки камеры поглощают большую часть излучения, — успокоил меня Шрам, — но медлить не стоит, иначе нахватаешься рентген. У тебя нет осколка Монолита, без него ты не сможешь попасть прямо в Темницу. Но есть вероятность, что твой артефакт частично заменит его.

— И что в нем, черт его возьми, особенного? — сказал я, глядя на зажатый в кулаке артефакт.

— Такой артефакт есть у каждого из паладинов «Монолита», охраняющих Темницу — он защищает сознание от Зова Заключенного. Он же позволяет тамплиерам свободно проходить через систему порталов, созданных нашими учеными. Секторы Темницы связаны подобными порталами, без артефакта ты их не пройдешь.

— Так вот почему Меченый так хотел им завладеть! Считал, что без этого артефакта я никогда не смогу ему помешать, так?

— Возможно. Ты готов?

— Да.

— Сейчас ты сделаешь то, что я тебе прикажу. На пульте есть кнопка «Зарядка устройства». Нашел?

— Погоди… Да, нашел!

— Постой, не жми. Послушай сначала. При помощи этой кнопки можно зарядить некоторые артефакты, превратив их в сверхмощные батареи. Но «Компас» особый артефакт. Он заряжается человеческими душами. Программа составлена так, что когда ты нажмешь кнопку, я и «Компас» станем единым целым, и портал в Темницу будет открыт.

— То есть, ты погибнешь? — Я почувствовал холодок на спине.

— Я и сейчас всего лишь матрица, — в голосе Шрама была горечь. — Но я долго ждал возможности отомстить, пусть не напрямую, а так. Теперь я еще и за Саню должен отомстить. Мы поможем друг другу, Малой. Только об одном прошу — не облажайся, когда встретишься с Меченым.

— Я должен убить его?

— Ты должен остановить его. Как ты это сделаешь, не имеет значения. Третий Взрыв не должен произойти.

— Да, я… понял.

— Погоди. Еще одно. Запомни одну мудрость, которую я услышал когда-то от самого Харона. Он любил ее повторять, и я запомнил его слова. Харон говорил: «Зона пробуждает в человеке много темного. Но главный грех, которым она заражает нас — алчность». Подумай над этими словами.

— Хорошо, Шрам.

— Готов?

— Да, — я проглотил застрявший в горле ком, положил палец на кнопку. — Прощай, Шрам.

— Да благословит тебя Господь, парень. Жми!

Я зажмурился, нажал, парой секунд спустя все же не удержался и открыл глаза — сурового лица на дисплеях пульта больше не было. «Компас» на глазах наливался красным свечением, и между ним и радиоактивным «Ключом» колебалась призрачная пелена. Счетчик радиации «Ланселота» затрещал, встревоженный голос говорил о радиационной опасности, но я не слушал его. Сияние заполнило всю лабораторию, и я увидел, как между пультом управления и стеной появилась горизонтальная воронка, вращавшаяся с бешеной скоростью. Еще миг — и я с воплем полетел прямо в нее, не в силах сопротивляться схватившей меня чудовищной силе. В тартарары, навстречу Тьме и полному беспамятству.

А не слабо меня шваркнуло!

Сознание вернулось мешаниной из испуганной английской скороговорки системного гида «Ланселота», периодичного звукового сигнала тревоги, медного привкуса во рту и хаотичного мельтешения огненных зайчиков в глазах. Потом это мельтешение стало медленнее, в нем появилась некая упорядоченность, и я понял, что прямо над моей головой в стене мигает красная лампочка аварийной сигнализации. Сильная боль в левом колене понемногу затихала. Осмотревшись, я понял, что лежу ничком в каком-то закутке, между двумя бетонными опорами, и впереди видны какие-то огни. Помотав головой и попробовав языком разбитую губу, я, кряхтя и охая, поднялся на колени, а потом и на ноги. Моя поклажа, пушка Гаусса и тесак Шершня были при мне, ничего не потерялось. Я подобрал с пола автомат, проверил прицел, а потом выглянул из-за опоры, желая понять, куда это меня закинуло на этот раз.

Зрелище было впечатляющее. Я стоял на широком бетонном кольце с каменным парапетом, опоясывающим гигантскую шахту. Надо мной был густой непроглядный мрак, внизу, в нескольких десятках метров ниже меня, горели расположенные кругами электрические фонари, и в их свете я мог увидеть внутренность таинственной шахты — колоссальной бетонной трубы, опоясанной решетчатыми галереями, на которых двигались какие-то тени. Снизу доносился ритмичный стук, похожий на шум скрытых в глубине сооружения машин, в бездне что-то вспыхивало. Похоже, я, наконец-то, попал в святая святых Саркофага — в загадочную Темницу, место, где находится черный Монолит.

Припадая на ушибленную ногу, я прошел, а точнее проковылял несколько десятков метров в поисках спуска вниз. Из-за горящих внизу на галереях ламп мой ПНВ бликовал, давал очень нечеткую картинку, и мне ужасно хотелось включить фонарик на автомате, но я боялся, что меня засекут раньше времени, поэтому продолжил поиски почти вслепую. В конце концов, мне повезло: я набрел на квадратный люк в полу, закрытый стальной крышкой — она оказалась незапертой. Открыв крышку, я увидел идущую вниз металлическую лесенку и, перекрестившись, полез вниз. Так я оказался на металлической решетчатой галерее с перилами, опоясывающей всю шахту поперечным кольцом. Найдя место потемнее, я отдышался и, поскольку системы радиационного и химического контроля «Ланселота» помалкивали, рискнул и снял шлем. Сразу почувствовал запах разложения, причем довольно сильный. Мне ужасно хотелось курить, но я боялся зажечь сигарету, поэтому ограничился несколькими глотками воды из фляги, нахлобучил шлем, и, в очередной раз принялся выслушивать болтовню системного гида «Ланселота». Мне ужасно надоел этот красивый бодрый голосок, но я не знал, как отключить чертову болтушку, поэтому терпеливо ждал, пока костюм не выговорится, одновременно наблюдая за происходившим на нижних галереях шахты. Я вновь заметил там какое-то движение — похоже, в этом грандиозном подземелье я был не одинок. Однако биорадар «Ланселота» молчал, ничего не высвечивая на дисплее: возможно, расстояние до целей было слишком велико. Я поставил переводчик огня АК на стрельбу одиночными выстрелами и тихонько, крадучись, начал двигаться по кольцевой галерее, разыскивая путь вниз.