Макс Острогин - Икра будущего

А зима была действительно долгой.

Никогда не думал, что зима может тянуться бесконечно, почти год. Лежал снег, выли метели, и солнце светило красно и недолго, так что я иногда даже сомневался, придет ли этому конец.

Но дни постепенно удлинялись, солнце меняло цвет на желтый, снег не падал, а ветер пах весной и влагой и дул на север, куда ушли шахтеры. Вода чувствовалась. Каждый вечер мы собирались в комнате Егора и сушили промокшую одежду. Вода собиралась в углах комнат и, несмотря на холод, прорастала бледными длинноногими грибами, Алиса, городской человек, хотела попробовать, я отговорил, слишком уж на поганки смахивало. Рифленые рукояти винтовок, несмотря на смазку, покрылись ржавчиной, которую мне было лень счищать. Я вообще оружие забросил, чистил и проверял раз в неделю, следил только, чтобы патроны не отсырели и чтобы на самом плесень не поселилась.

И вот я проснулся оттого, что мне по голове барабанили зайцы.

— Дэв!

В дверях стояла Алиса. Взволнованная, в красной куртке, в воде почти по колено, рукава засучены, на голове повязка. Сабли на поясе не хватало, а в остальном очень ничего, видел такое в журнале, предводительница пиратов.

— Кажется, началось, — сказала она. — Давай, просыпайся. Пока дрых, все растаяло.

Я вступил в воду, она оказалась холодной, как полагается воде разлива.

— Поторапливайся, скоро совсем затопит, — прикрикнула Алиса.

Я стал поторапливаться.

Печка оказалась залита, и ботинки промокли, но я не стал привередничать, надел мокрые, что было неприятно, но не смертельно. Снял с люстры рюкзак, снял карабин, собрался, на это ушло минуты четыре. Вода действительно прибывала.

— Я уже погрузилась, — сказала Алиса. — Надо тащить Егора.

Отправились в комнату Егора.

Егора я, как оружие, подвесил к потолку. Соорудил люльку. Ну да, из холодильника. Два раза в день Егора приходилось доставать из колыбели и тащить в ванную, на помывку. Нагревали воду в ведрах, мыл я. Егор похудел, воды уходило немного, обездвиженный Егор тратил куда меньше припасов, чем ходячий. И ел немного, в основном жидкую пищу.

После помывки я заворачивал его в длинное полотенце и возвращал в комнату, где укладывал на стол, кутал в теплый плед из шерсти диковинного дикого верблюда. Алиса забиралась на стол и топталась по спине Егора, разминая пролежни и улучшая кровоток в позвоночнике, иногда Егор от этого мычал, чем вызывал беспокойство в Жуке.

Егор покачивался в обрезанном холодильнике, Жук стоял рядом, сторожил. Я примотал Егора ремнями к колыбели, после чего мы ухватились за ручки, заранее вырезанные в стенках, и перенесли Егора на плот. Я закрепил люльку в особых пазах и установил над ним палатку. Егор смотрел на меня не мигая.

Я принялся грузить припасы. Подсушенные, упакованные в пластиковые мешки дрова, питьевую воду в бутылках, консервы в ящиках. Алиса помогала. Вода прибывала быстро. Она доставала уже почти до колен, дом неприятно подрагивал, оставалось надеяться, что он не обрушится раньше.

На сборы понадобилось немного, через полчаса мы уже сидели на плоту и наблюдали за тем, как прибывает вода. С небывалой скоростью. Снега уже не было, хотя еще с вечера он лежал. Теперь вода и плывущие по ней снежные кучи. Сугробы в воде, такого еще не видел. Откуда столько много воды? Где-то на юге таял снег. Или шел дождь. Или разверзлись-таки хляби, кто его знает…

Потоп. Вода.

Она поднялась выше парапета, окружила со всех сторон. Последний этаж, домик на крыше, здесь мы пережили зиму. Немного поволновался — боялся, что плот не удержится, но он не подвел. Я вдруг вспомнил про якорь. Каждый нормальный корабль должен иметь якорь, я про него не подумал, ну да ладно, пусть теперь. Без якоря поплывем.

Вода. Я думал — откуда столько? Где сразу взять такое количество воды, чтобы все залить? В горах много снега, он мог растаять. Или моря поднялись из глубин? А может, это не вода поднимается, может, это земля опускается? Город погружается в землю, а вода стекается с окрестностей…

Какая разница.

Плот шевельнулся и стал медленно поворачиваться. Отплываем. Егор замычал. Он редко подавал голос, во сне иногда завывал, и все.

Ну да, забыл. Я соскочил с плота и почти по пояс в воде вернулся в дом, в комнату Егора. На тумбочке стоял будильник Три дня назад я устроил над будильником небольшой шатер из старой люстры, и вода в будильник не проникла. Но он все равно не тикал, мне не удалось его починить, слишком руки неприспособленные, ничего не умею, только стрелять.

Плот уходил. Я успел запрыгнуть, нас понесло. Необычное чувство, у меня закружилась голова от мягкого уверенного движения.

Вокруг разливалась вода. Во все стороны, настоящее море, подобного я не видел никогда, не помогал даже бинокль, гладь от горизонта до горизонта. Кое-где над ней возвышались крыши, или целые здания, редкие одинокие острова. А скоро их останется и того меньше. Земля скоро размокнет и не сможет выдерживать тяжесть, высотки провалятся в жижу и на месте города установится равнина, и никто не вспомнит, что здесь лежал великий град, от которого остались одни только крыши.

Жук обошел плот вокруг и улегся на носу, рядом с моим креслом.

— И что дальше? — спросила Алиса. — Куда? Только не говори, что туда, я и сама про туда знаю.

Плот продолжал медленно поворачиваться вокруг центра. Я пробовал рулить веслом, только пока у меня не очень хорошо получалось, не было навыков в мореплавании, ничего, скоро появятся. Мы быстро учимся, поэтому и живы.

Смещались, кажется, к югу. К югу нам не надо, но ветра не было, обычно он начинался ближе к полудню, если мерить по солнцу.

Я ощущал себя не очень приятно. Из-за глубины. Под нами проплывали расплющенные и раздавленные городские кварталы, дороги и улицы, и железные дороги, миллионы ржавых автомобилей, скелеты, человеческие и нечеловеческие на кладбищах и в своих квартирах, тоннели метро, как Верхнего, так и Нижнего, затопленные и еще нет, и много всего, старый мир. Оттого, что это все было далеко под ногами, я приходил в странное трепещущее состояние. А может, это от весны, от света, которого слишком много, от ветра, свежего и бодрого, выдувавшего из моих легких смрад и сырость зимы. Я чувствовал себя удивительно легко. Счастливо. Да, наверное, я был счастлив.

Потому что мы уплывали отсюда.

— Смотри! — указала Алиса в сторону юга. — Там… Непонятно…

Я повернулся и поглядел в бинокль. Непонятные предметы, они возвышались из воды черными звездами, нас медленно влекло к ним движением воды.

— Это ведь звезды, — сказала Алиса. — Звезды! Это Красная Крепость! Смотри!