Михаил Баковец - Улей. Игра в кошки-мышки

- Мы за… за это… ответили… Стикс на… наказал… новичка распяли… нельзя так… наказал…

Сектант последние слова уже шептал и, замолкнув, бессильно уронил голову на грудь. Пришлось опять тереть ему уши и хлопать по щекам, чтобы привести в чувство.

- Добей… прошу… - Как только сознание и адекватность к нему вернулась, раненый опять завёл свою пластинку.

- Сначала рассказ, потом, как пожелаешь. Хоть спека вколю тебе литр, хоть рожок из калаша в голову.

- Сейчас вколи… немного…

- Уже вколол, большая доза тебя вырубит. Всё, я начинаю слушать.

Первым делом сектант признался мне в своём грехе, за который, по его глубокому убеждению, Улей покарал весь «детский» отряд. Всё дело в Кобре, который в Улье оказался не два месяца назад, а меньше двух недель. Парню невероятно повезло, сразу после переноса встретить одиночку рейдера из старожилов, который полностью ввёл его в курс местных реалий быта, помог с экипировкой и оружием и окрестил – внимание – Жёлтым, от слова желторотый. На кресте под пытками Кобра сообщил, что когда через несколько дней расстался с крёстным, то решил, что с таким именем ему не «по масти» новую жизнь начинать и решил стать Коброй. Этот киногерой, для молодого парня был кумиром.

Потом умирающий рассказал о месте, куда меня привело преследование.

Это был оазис среди черноты. Несколько кластеров и небольшой стаб на территории, примерно, пять на десять километров. Про него не знал больше никто, кроме отделившегося перед тропой Художника. Даже та важная фигура, что пошла с сектантами на разведку, не дала информации ход дальше, возможно, рассчитывая получить какие-то дивиденды лично для себя.

В первое посещение, ни одного мутанта сектанты не увидели, следов не нашли, сенс, позже подстреленный мной, ничего не почувствовал.

Интересное место на этом пятачке было одно: крупная радиолокационная база. На ней торчал взвод спецназа, караульная группа примерно в три десятка человек и десяток операторов с несколькими офицерами.

Люди – это ерунда, совсем другое, что к этим людям прикладывалась боевая техника, мощное оружие и куча боеприпасов.

После осмотра территории, сектанты установили, что перезагрузка происходит примерно раз в три-четыре недели на Радаре. Через два или больше месяца перегружается электростанция, но, судя по почти полному отсутствию следов, происходит это ночью, когда кроме дежурной смены и сторожа, там находится не больше пяти человек. Ещё два кластера были разведчикам неинтересны – это крупное озеро и поле с куском лесного массива и оврагом.

Хоть следов мутантов и не нашли, но предпочитали таиться и когда один из них пальнул по мне, у старшего немедленно засвербело под сердцем. Рассчитывали они продержаться до утра в помещении, где нет окон, а стены даже танковая пушка не сразу возьмёт, но просчитались. Вообще, элиту тут никто не рассчитывал встретить. По каким-то там прогнозам и выводам выходило, что в закрытых со всех сторон чернотой кластерах развитие заражённых идет крайне медленно и с непрогнозируемым результатом. Мутации затухают на определённой стадии, или превращают заражённого в нежизнеспособное создание, которое однажды погибнет само по себе. И чем толще кольцо черноты вокруг оазиса и меньше живая территория, тем слабее мутанты и быстрее погибают. Ещё проще, если кластер всего один или соседний не может защитить мутантов от кисляка, например, озеро или река, и тогда мутанты просто напросто гибнут при перезагрузке. Информации этой, сектанты верили, так как получена та была от научников с институтского стаба, а те, слова на ветер не бросали.

И тут нате-здрасьте – элита! Правда, всего лишь элита, а не Элита (есть и такое разделение мутантов в Улье), хоть и крупная. Вероятно тварь поджирала всех прочих, чтобы хоть как-то продержаться. Плюс, спасал быстрый кластер с радарами, каждый месяц (или даже чаще) приносящий семь десятков здоровых мужиков.

Возможно, мутанту нужно свежее мясо для нормального функционирования, и именно иммунные, а не зараженные. Вот поэтому он и не убил сразу меня внизу, не прикончил последнего сектанта, а наколол его на штырь и сломал руки, чтобы тот не освободился или не совершил самоубийство. Хотя, последнее - это мои домыслы, но крайне удачно ложащиеся на поступки твари.

Многого узнать от сектанта не удалось, так как он через полчаса стал всё чаще терять нить беседы и уплывать сознанием. Напоить его живчиком я даже не пытался, помня, как скрутило сектанта из другой секты, из Отрицателей, на моих глазах в самом начале появления в Улье, ведь и там и здесь оба человека имели ранения в живот. Снять его с железки? Если поднатужиться и подставить что-то высокое вроде стола или каталки из кабинета директора, либо одной из камер-палат, то смогу снять его с толстого стального прута, но ради чего? Всё равно мне бы пришлось его добить потом и разговор продолжить удалось не сразу, так как после всех манипуляций с ржавой железкой у него все внутренности перемешаются и если сразу не помрёт, то в сознание придёт не скоро.

Когда сектант перестал реагировать на растирание и пощёчины, то я прикончил его.

Буднично прозвучало… словно, сообщил о раздавленных колорадских жуках или отравленной крысе в сарае. А ведь месяц назад, при мысли об убийстве человека даже при самообороне, у меня бы сердце устроило брейк-танц. Про пытки и хладнокровный расстрел колонны с солдатами и говорить нечего. А вишь, как оно вышло – чик ножом в сердце и забыл про недавнего собеседника. Всё же, Улей меняет нас не только внешне, награждает Дарами, даёт силу и регенерацию, но и калечит разум, делая из нормального обывателя, выжившего в первые недели после переноса, конченого психа, которого на Земле упрятали в спецпсихушку на пожизненный срок.

В одном из помещений на втором этаже, которое было столовой когда-то, я нашёл свои вещи и рюкзаки сектантов. Впрочем, барахла у мертвецов, раскиданных в виде кусков тел по коридору и карцеру было немного, часть я уже видел в машинах рядом с границей черноты. Здесь же они при себе держали, в основном оружие, боеприпасы, перевязочные материалы, немного еды и кое-какие вещи. Последним я обрадовался больше всего, так как сейчас, моя одежда представляла жалкое зрелище.

Отмывшись от крови и переодевшись в чистое, я сожрал (по другому и не скажешь) две банки тушёнки с галетами, запил минералкой и живчиком. Сразу после этого самочувствие стало ещё лучше, но и не без минусов обошлось: потянуло в сон. Стоило остановиться, как начинал клевать носом.

Я и так не собирался покидать здание, пока на улице не рассветёт, но чтобы ещё и поспать до утра? Но организм настойчиво советовал прилечь на несколько часиков, угрожая самостоятельно уложить незаметно для меня самого.