Король воронов - Сакавич Нора

Его размышления прервал голос в динамиках: «Объявляется посадка на рейс номер двенадцать до Чарльстона. Пассажиров приглашают пройти к выходу Д-23».

Место Нила располагалось сразу за бизнес-классом. К его неудовольствию, ему досталось кресло у окна, однако сумка под ним вполне помещалась. Затолкав ее ногой поглубже, он попытался расслабиться и не чувствовать себя зажатым в угол. Стюардессы порхали туда-сюда вдоль проходов, стараясь побыстрее рассадить пассажиров.

Когда все наконец устроились и закрыли верхние отсеки для ручной клади, стюардессы провели обычный инструктаж по технике безопасности. Нил покосился на аварийный выход, но желания воспользоваться им почему-то не испытал.

Оказаться лицом к лицу с Рико значило пойти против всего, чему его учила мать. Она вырастила из него беглеца, ради выживания готового принести в жертву всё и вся. Мать никогда ничего не объясняла — может, потому-то в итоге он и не смог ее спасти. В сплошном нагромождении лжи не за что уцепиться и не за что бороться. И все же Нил Джостен — Лис. Эндрю дал ему дом, Ники считает его семьей. Нил будет держаться за это изо всех сил, и если две недели с Рико — цена спасения команды, он ее заплатит.

Осознание этого каким-то образом помогло перенести полет легче. Нилу даже удалось вздремнуть, но во время посадки он проснулся.

Жан ждал его в зоне прилетов. Он холодно наблюдал за приближением Нила, а потом так же холодно сказал:

— Зря ты сюда приехал.

— Идем, — коротко бросил Нил.

В машине оба молчали, но стоило Нилу увидеть «Замок Эвермор», и от мгновенного узнавания в ушах зашумела кровь. «Эвермор» больше напоминал монумент, чем стадион, и густой черный цвет стен делал его еще более величественным. По размерам он превышал «Лисью нору» в полтора раза. Нил сомневался, что каждая игра «Воронов» собирала полные трибуны, зато билеты на матчи национальной сборной разлетались буквально за несколько часов после начала продаж. Нил мог только воображать, какой рев стоял на стадионе во время игр.

Жан остановился перед воротами и, высунув руку в окно, ввел на панели код. Ворота с негромким скрипом разошлись в стороны, и Жан въехал на огороженную парковку. Вдоль обочины уже стояла вереница автомобилей. Они были совершенно одинаковыми, чему Нил совершенно не удивился. Даже номера на табличках различались всего тремя цифрами. Нил всматривался в них, пока до него не дошло: буквы «ЭА» говорили о принадлежности к университету Эдгара Аллана, а последовательность цифр состояла из года обучения и номера самого игрока.

— Не команда, а секта какая-то, — заметил он.

— Вытряхивайся, — сказал Жан, припарковавшись на зарезервированном за ним месте.

Нил подхватил сумку и вышел из машины. У входа в здание Жан опять ввел цифровой код. Индикатор на панели моргнул зеленым, и он потянул дверь на себя, но прежде, чем войти, обернулся к Нилу.

— Посмотри на небо. До отъезда ты его больше не увидишь.

— Насмотрелся уже, — буркнул Нил.

Отреагировав на эту дерзость презрительной усмешкой, Моро жестом пропустил его вперед. Сразу за дверью начинались ступеньки, ведущие вниз. Вокруг царила непроглядная темнота, лишь под потолком тускло светилась алая полоска. Когда Жан захлопнул входную дверь, Нил чуть не покатился вниз кубарем. Держась рукой за стену, он начал осторожно спускаться. Жан, шедший сзади, его не торопил.

Чтобы определить глубину подземного бункера, Нил считал ступени и досчитал до двадцати шести, после чего уперся в следующую дверь. Жан в третий раз ввел код безопасности, и Нил оказался в жилом блоке Воронов.

— Добро пожаловать в «Гнездо», — произнес Жан.

— Секта, — повторил Нил.

Пропустив реплику мимо ушей, Жан повел его на экскурсию. По изначальной задумке, в этих помещениях предполагалось селить гостевые команды, но потом тренер Морияма отдал их своей команде. За исключением занятий в университете и тренировок, Вороны всегда находились здесь. На первый взгляд, все было устроено неплохо: много места, полный комфорт. Глазам Нила предстали две просторные кухни, комната отдыха с барной стойкой и бильярдным столом, три комнаты поменьше с телевизорами. Один длинный коридор соединял зону досуга с тренажерным залом, другой вел в спальни.

Указатели на стене сообщали, что слева находится Черное крыло, а справа — Красное. Нил посмотрел в обе стороны, но, честно говоря, какой-либо разницы не заметил. Зная, что спрашивать бесполезно, он молча последовал за Жаном в Черное крыло. Двери всех спален были распахнуты, поэтому, проходя мимо, Нил мог заглянуть внутрь. Спальни оказались почти такими же просторными, как та, что он делил с Мэттом, но в каждой стояло всего по две кровати.

«Гнездо» могло бы считаться воплощением желаний любого спортсмена, если бы не мрачная отделка и низкие потолки. Редкие цветовые вставки ограничивались оттенками красного, все остальное было черным, начиная от мебели и заканчивая простынями и полотенцами, развешанными на стульях для просушки. Полумрак как будто вытягивал воздух, и Нил вдруг остро ощутил громадную массу стадиона над головой. Клаустрофобией он не страдал, но две недели под землей вполне могли ее вызвать.

— Сюда, — сказал Жан, жестом позвав Нила за собой в комнату, расположенную последней по коридору. — Жить будешь здесь. Вообще-то тебя полагалось бы поселить в Красном крыле вместе с нами, но хозяин распорядился иначе. Он знает, что Рико нужно за тобой приглядывать.

— Я не собираюсь делить комнату с этим психом.

— Можно подумать, тебя кто-то спрашивает.

— Чье место я занял? — спросил Нил, потому что обе половины комнаты выглядели обжитыми.

Стоя у прикроватной тумбочки, Жан пальцем подозвал Нила.

— Взгляни сам.

Нил подошел ближе и почти в ту же секунду пожалел об этом. Над кроватью скотчем были прикреплены открытки с изображением городов, как американских, так и заграничных, под каждой — стикер, на котором уже знакомым Нилу корявым почерком Кевина выведены даты и краткие комментарии к поездке. Почти все путешествия были связаны с играми. Кроме того, Нил разглядел несколько фотографий и вырезок с интервью. На встроенных над изголовьем кровати полках стояли ряды книг. Пробежав глазами корешки, он понял, что книги тоже принадлежат Дэю. По непонятным причинам Кевин выбрал основным предметом историю, и как раз такие сухие заголовки и темы вызывали у него интерес.

При виде этой обстановки, сохраненной в неизменном виде, Нилу стало не по себе. Казалось, Кевин ненадолго отлучился из комнаты, а не сменил команду.

— Рико все еще на стадии отрицания, — заметил Нил. — Пускай уже кто-нибудь объяснит ему, что Кевин не вернется.

— Ты ничего не понимаешь, — возразил Жан. — Оставь вещи, и идем.

Не дожидаясь Нила, он вышел. Нил бросил сумку на кровать Кевина, с подозрением окинул взглядом половину Рико и поспешил за Моро. Они поднялись этажом выше и очутились в раздевалке «Воронов». Не дав Нилу времени осмотреться, Жан вытолкал его через заднюю дверь во внутреннюю зону стадиона, прямо к скамейкам запасных.

Хотя на календаре значилось предрождественское воскресенье, Вороны в полной экипировке находились на поле. Два состава состязались в жесткой тренировочной игре, а оставшиеся девять игроков за ней наблюдали. Когда Жан подошел к ним, все повернули головы в его сторону и сразу заметили Нила. Чувства на их лицах читались разные, от холодного безразличия до неприкрытой враждебности. Радушного приема он не и ожидал, поэтому смотрел только на поле.

Вскоре гудок сирены возвестил об окончании матча. Команда Рико победила с разницей в три очка. Обе группы сошлись в центре поля, чтобы проанализировать действия каждого игрока. К ним присоединились и запасные со своими наблюдениями, сделанными со стороны. Бурное обсуждение длилось добрых пятнадцать минут, после чего Вороны наконец стукнулись клюшками и потянулись к выходу.

Шагнув за дверь, Рико стащил с головы шлем.

— Люк, выключи табло. Мартин, займись светом. У меня гость, так что идите обедать пораньше. Хозяин скоро будет, подготовьте к его приходу все бумаги. Вечерняя тренировка — в обычное время.