Андрей Бондаренко - Суровая мужская проза

Только через неделю – после вылета из Москвы – они прибыли в Алжир, столицу одноимённого государства. Вернее, военно-транспортный французский самолёт приземлился на закрытом военном аэродроме, расположенном в пятидесяти пяти километрах от города, среди знойных и раскалённых песков.

– Подхватываем вещички и следуем к трапу, – скомандовал Горыныч, являвшийся старшим группы. – Спускаемся. Строимся.

– Зачем – строиться? – удивился Тёмный. – В том плане, что не перед кем. Ну, не наблюдается поблизости обещанного руководства.

– Отставить – разговорчики! Затем, что так полагается. Строимся, товарищи офицеры, по ранжиру.

– Построились…. Что дальше?

– Ничего. Стоим и терпеливо ждём…

Через пятнадцать минут надсадно загудел мощный автомобильный двигатель, и к самолёту подъехал пятнистый микроавтобус – старенький и обшарпанный.

– Почётная техника, спора нет, – негромко одобрил Сомов. – Боевая и заслуженная, сразу видно. Характерных отметин от пуль и осколков – завались…. И кто же у нас за рулём? Затемнённые стёкла мешают рассмотреть…. Ага, машина остановилась, приоткрылась водительская дверка, и на Свет Божий появился…. Блин горелый, это же Палыч, собственной персоной. Знать, влипли по-взрослому. То бишь, по полной и расширенной программе…

И остальные офицеры слегка заволновались, непроизвольно принимая положение «смирно».

«Палыч», он же генерал-лейтенант Виталий Павлович Громов, считался в российском ГРУ фигурой легендарной, знаменитой и особенной. В чём заключалась эта «особенность»? Говорят, что, мол, высокие деревья – горазды притягивать молнии. Вот, и с генерал-лейтенантом Громовым наблюдалась та же самая история. Стоило ему лично возглавить какую-либо значимую операцию, как оно всё и начиналось: отчаянные перестрелки, безудержные погони, запутанные ситуации и, конечно же, «жмурики». Но это лишь с одной стороны. А что, пардон, с другой? С другой – ордена, медальки, щедрые премиальные и внеочередные звёздочки на погонах. Мол, выбирай, боец. Хочешь спокойной и размеренной жизни, не обременённой излишним риском? Тогда, ёжики колючие, всегда обходи Громова стороной. Желаешь ускоренного карьерного роста, громкой славы и красивых «висюлек»? Мечтаешь попасть в очередную красивую легенду? Тогда, отринув сомнения, незамедлительно просись к Палычу, не пожалеешь. Армейская философия и диалектика голимая, короче говоря…. А ещё Громов славился своеобразным юмором. Насквозь армейским и кондовым, понятное дело. Чисто на любителя. И болтливым был – до полной и нескончаемой невозможности. Из нетленной серии: – «Если не загрызёт, то до смерти заговорит…».

– Равняйсь! Смирно! – отдал команду Горыныч. – Товарищ генерал-лейтенант….

– Отставить! Вольно! – вальяжно рыкнул Палыч. – Что ещё за «товарищ»? Да и со званиями надо срочно вносить коррективы…. Вот, к примеру, в какую форму я сейчас выряжен? А? Отвечай, Горюнов. Не жуй сопли зелёные и склизкие. А не то меня сейчас вырвет – прямо на твои сапоги начищенные.

– В насквозь незнакомую…, э-э-э…

– «Господин генерал», – любезно подсказал Громов. – А вы, следовательно, нынче являетесь просто – «господами офицерами». Без всяких там «старших лейтенантов» и «капитанов»…. Итак?

– В насквозь незнакомую, господин генерал.

– А поподробнее?

– Есть, поподробнее! – вновь непроизвольно вытянулся в струнку Горыныч. – В светло-светло-жёлтую, усеянную серыми и светло-бежевыми пятнами. А на правом рукаве френча размещены два чёрных шеврона, направленные «стрелками» вверх…

– Во, вверх! – назидательно продемонстрировал толстый указательный палец Палыч. – Потому как я – полноценный и заслуженный генерал. А чем занимаются на службе генералы? Правильно, разработкой высокой и непогрешимой стратегии. А также прочими заумными штуковинами, не подвластными простым смертным…. У вас же, господа офицеры, будет по одному шеврону. Причём, с остриём, направленным сугубо вниз. А почему? Да потому, что вы люди – насквозь приземлённые. Ползать вам по местным гадким пескам – не переползать. Черви вы, одним словом…. Гы-гы-гы! Отставить. Похохмили, и будет. Перехожу к делу…. Значится так. В двухстах пятидесяти километрах от данного аэродрома, на алжиро-ливийской границе, располагается полевой лагерь специального военизированного корпуса ООН, к которому мы с вами все и приписаны. Пока только на четыре месяца, а там видно будет. Я, кстати, являюсь заместителем командующего данным воинским подразделением. Так, вот, получилось. По согласованию вопроса на самом-самом высоком уровне. Выше которого, просто-напросто, не бывает. Кроме Господа Бога, конечно.… Попрошу заметить, что упомянутый воинский корпус, отнюдь, не миротворческий, а, наоборот, насквозь секретный и тайный. Как выяснилось, и такие бывают. Чего только не бывает – в этом непростом и изменчивом Мире. Большая политика, бойцы, дело тонкое. А местами и откровенно-грязное. Что на регионально-деревенском уровне, что в мировом масштабе. Так что, господа российские офицеры, необходимо проявлять максимум осторожности и дипломатичности.

– Это как? – не удержался от вопроса непосредственный Алекс.

– Мягкой лейтенантской задницей о твёрдый дверной косяк. Чтобы неповадно было – перебивать старших по званию, так тебя, балабола белобрысого, и растак…. Теперь про армейскую дипломатию. Увидел, к примеру, в здешней знойной пустыне насквозь незнакомую смуглую морду – сразу же пристрелил. И только потом начинаешь выяснять, что данный подозрительный незнакомец забыл в тутошних песчаных барханах…. То есть, тщательно обыскиваешь хладного покойника и все найденные в его карманах бумажки-документы рачительно складываешь в полевой офицерский планшет. Мёртвое же тело, понятное дело, старательно закапываешь в горячий песочек, поверх делаешь приметный продолговатый холмик и возвращаешься – с развёрнутым докладом – на базу…. Вопросы имеются?

– А если никаких документов при…, при неизвестном покойнике не обнаружится?

– Не проблема, боец. Чалму притащишь, это лучше любого паспорта. По арабской чалме знающий человек всё-всё расскажет об её хозяине. Мол, какого рода-племени, где и когда кочевал, даже – сколько имел жён и наложниц.… Итак, если документов, всё же, не нашлось, то стандартным ножом отрезаешь у мертвеца голову (вместе с чалмой, естественно), помещаешь её в специальный полиэтиленовый пакет и – совместно с развёрнутым докладом – доставляешь на базу…. Что побледнели-то так, орлы бесстрашные? Или же – салабоны зелёные? Шутка такая, армейская насквозь…. Гы-гы-гы! Мать вашу…. Э-э, не расслабляться у меня! Рановато…. Вот, когда по полтора десятка ливийских диверсантов будет у каждого на счету, тогда и разрешу – оторваться по полной. Лично буду ходатайствовать перед руководством, чтобы вам – на обратном пути – разрешили в Марселе оприходовать всех шлюх тамошних, умелых и горячих. Гы-гы-гы…. Отставить! Ну-ка, губы развратные закатали обратно. Незамедлительно и плотно. К вам, Петров и Горюнов, это в первую очередь относится, морды сексуально-озабоченные…. Всё, инструктаж закончен…. Сколько вас всего? Девять? Безусловно, счастливое число. То ли по индуистской религии. То ли по тайской. То ли по древним верованиям североамериканских индейцев из свободолюбивого племени «сиу». Не помню уже, за давностью лет…. А так ли это и важно? Совсем не важно…. Прошу всех незамедлительно пройти в мой «Росинант». То бишь, в данный боевой и заслуженный автомобиль. Будем, благословясь, выдвигаться на объект…