Юрий Леж - Знак махайрода

Маша столкнула с груди вниз край своего воздушного, никаких прелестей её фигурки не скрывающего платья, качнула из стороны в сторону талией, приподняла попку, задрала ножки и — осталась в одних малюсеньких трусиках, заметить которые на её теле мог только опытный мужской взгляд.

— Вот это дело! — удовлетворенно сказал Уголек, без стеснения рассматривая упругую грудь девушки с торчащими, как крохотные экзотические ягодки, темными сосками в маленьких кофейного цвета ореолах.

Он даже протянул руку и с любопытством потрогал один из бугорков, кажущийся искусной нарисованным на женском теле.

— Все свое, без имплантантов, — чуточку развязно, но не переходя еще некой границы, поощрила его Маша. — У меня таких денег нет, чтоб силиконом накачиваться…

— Да он тебе и не нужен, — одобрительно поддержал девушку Олли, приподымаясь со скрипящего стула. — Вот и у меня тоже — все свое, думал-думал какой имплантант закачать, так опять же — времени нет на баловство…

Олигарх сдернул с плеч френчик, но не успел его пристроить на спинку стула, как Уголек сделал удивленные глаза:

— Стой-стой-стой! Что я вижу, Олли?!!! Глаза меня не обманывают?

— А что такое? — сразу не понял насмешки гастат.

— Несмотря на все запреты и неоднократные предупреждения ты таскаешь с собой оружие по мирному городу?.. — закатил в демонстративном возмущении глазки Уго.

— Тьфу на тебя, — в сердцах высказался Олигарх. — Я уж подумал, что подворотничок криво подшил…

С внутренней, левой стороны френча из самодельной, но хорошо подогнанной на место кармана кобуры торчала вороненная рукоятка армейского пистолета.

— Можно подумать, ты с одним засапожным ножичком в город вышел, — засмеялся Котяра, прислушивающийся к разговору товарищей.

— Не, ну вы слышите! — с театральным возмущением воскликнул Уголек. — Я-то, вообще, капрал, а мне делают замечание всякие рядовые… Кстати, а откуда у вас, господа рядовые плохообученные, нетабельное оружие? За пистолетики-то, небось, в ведомости не расписывались, по документам они за вами не числятся…

— Болтун — находка для шпиона, — выдал патриотическую сентенцию Олли, вешая френч на спинку стула. — Сейчас глянем, что у тебя запазухой…

И, как оказалось, предложил он это не напрасно. Уголек таскал с собой и большой армейский пистолет, подвешенный, как и у друзей, на левой внутренней стороне френча, и маленький, почти дамский, совсем, казалось бы, смешного калибра, но совершенно неприметно помещающийся в кармане брюк. Глядя округлившимися глазами, как со смешками и издевками демонстрируют свое оружие и запасные обоймы друг другу гастаты, Машка, казалось бы, даже не замечала шаловливых ручонок Котяры, ощупывающих её тело. Впрочем, разоружение это продолжалось совсем недолго.

— Ну, по чарочке и начинаем? — предложил Олигарх, деловито избавляясь от сапог и штанов. — Где наши индивидуальные средства защиты?..

— Мальчики, так ведь можно и так… — успела было пискнуть Маша, желая услужить таким симпатичным и необыкновенным клиентам, но Уго возразил:

— А лечить ты нас потом тоже так будешь? За десять минут?

— Ну, я же чистенькая, — оправдываясь, засмущалась девушка.

— Это ты знаешь, ну, может, еще венеролог твой, а мы — нет, — сурово «приговорил» Олли. — А на лечение нам время тратить нельзя, и так его у нас мало… Значит — поехали?..

Но — это предложение-тост-команда слегка запоздало. Кот уже приступил к «основному блюду», пристроившись за спиной аккуратно уложенной на бочок Машки.

— Как всегда, — со смешливой укоризной покачал головой Уголек. — Наш васька слушает, да ест…

— Да ладно, — махнул рукой Олли. — Он долгоиграющий, раньше начнет, авось к утру кончит…

«Это что ж — они до утра не угомонятся? — с безразличным к самой себе и даже каким-то веселым ужасом подумала Маша, ощущая внутри себя энергичные упругие движения молодого тела. — Без продыху, что ли… а ведь предупреждали же они тебя, дуру…»

А Уго и Олли, как ни в чем не бывало, будто и не занимались рядом с ними интимным делом, продолжали прихлебывать джин и обмениваться короткими, только им понятными репликами, казалось, к происходящему совсем не имеющими отношения. Впрочем, честно говоря, Машке было не до них, она полностью отдалась тем приятным и, что ни говори, желанным ощущениям, которые дарил ей Котяра. Все-таки, молодой паренек, пусть и не очень умелый, вовсе даже не испытывающий романтических чувств к профессионалке, обладает целым набором иных достоинств, ставящих его гораздо выше тех, кто значительно старше, опытнее, но — пресыщеннее и извращеннее.

Девушка теперь уже в охотку, полуприкрыв глаза, постанывая и двигаясь навстречу, отдавалась молодому гастату и просто не могла видеть, как Олигарх на несколько секунд выскользнул в тамбур, обустраивая там из подручных средств примитивную сигнализацию на вход. А Уголек деловито, будто всю жизнь этим занимался, припрятал среди разбросанных вещей, под матрасом мерно поскрипывающей кровати, под подушками и еще где-то все четыре огнестрела и обязательные, хотя также нетабельные засапожные ножи… А потом кто-то из гастатов выключил свет в комнатенке, заменив яркую лампочку в пестром стареньком абажурчике под потолком на куда более интимное освещение от ручного фонарика, поставленного на полу «на попа». И — сперва Уго, а следом и Олли присоединились к разгорячившейся в извечном движении парочке… и теперь уже шесть рук скользили по стройному телу девушки, оглаживая, пощипывая, крепко сжимая…

Первым — уж такая физиология у паренька — «отстрелялся» Олигарх… откинулся на спину, в сторонку от продолжающих интимные игры партнеров, истомленным, медленным движением стянул наполненную резинку, отшвырнул её куда-то, не глядя… пару-тройку секунд поборолся с вбитой с детства привычкой пойди под душ, переборол и привычку, и самого себя, кое-как обтерся предусмотрительно захваченным с кухни полотенцем и буквально тут же засопел, отодвинувшись на самый край постели, подложив под стриженый висок кулак… Потом, получив свою долю удовольствия, и даже повторив её еще разочек, угомонился Уголек, тоже не глядя, небрежно расшвыряв использованные презервативы по комнате. Но засыпая, капрал все-таки успел протянуть руку и выключить стоящий на полу фонарик, оставив Кота и Машку в полной темноте, окон-то в комнатке не было, впрочем, это вовсе не помешало им… говоря умными словами, визуально парочка насладилась друг другом уже давно. А теперь ни о каком наслаждении: визуальном ли, тактильном — речь не шла. Машка, кажется, окончательно уснула в самом процессе, утомленная изрядной дозой джина, сменой поз, бесконечным мужским движением, несколькими яркими оргазмами и тремя партнерами по очереди и сразу. А Котяра все продолжал и продолжал над притихшим женским телом извечные мужские движения… будто оправдывая слова своих товарищей о собственной неутомимости. Однако, как все в мире имеет свое начало, так и все имеет свой конец, кроме самого мира, естественно. Кот чуть захрипел, задергался, изливаясь куда-то в темноту, чувствуя, как захлестывают его эмоции достигнутого финиша… слегка оттолкнулся от похолодевшей спины спящей Машки и провалился в бездну то ли сна, то ли малопонятного секундного забытья…