Владимир Васильев - Прятки на осевой

Кекс – иное дело, сталкер с каким-никаким именем, еще не легенда, но уже далеко не неофит. Ему по статусу полагается собственная берлога, даже если это однушка в ветхой хрущобе. Зато в центре поселка.

Зона выпивает слишком много моральных сил, а потому почти всем, кто там часто бывает, органически требуется немножко одиночества, хотя бы время от времени. Это отмычки тянутся друг к другу, потому что пока глупы и неопытны. Матерый сталкер – зверь одинокий.

Свою степень заматерелости Кекс скромно оценивал процентов в семьдесят – семьдесят пять, и, если взглянуть трезво, оценивал вполне объективно. Зона вообще не прощает самоуверенности. Отмычка, пожалуй, от нуля до тридцатничка будет по той же шкале, просто сталкер – тридцать-пятьдесят. Выше полтинника – опытный сталкер, вроде Басмача, Мухомора или самого Кекса. Ну а сто – просто легенда, как Меченый, Шухов и Семецкий.

Хотя нет, Семецкий, наверное, даже больше ста затянет. Умирать каждый день по несколько раз в течение почти двадцати лет – для легенды чересчур. Это уже не менее чем эпос.

В подобных размышлениях Кекс дотопал до своей обшарпанной хрущобы, свернул во двор, потом к подъезду. И тут же остро почувствовал…

Нет, не опасность. Скорее, чье-то присутствие. Там, в подъезде, или на ступеньках, или на первой же межлестничной площадке. Свет, естественно, не горел, ибо скверная привычка вывинчивать общественные лампочки никуда не подевалась с древних советских времен. А что теперь это не устаревшие лампы накаливания, а экономичные светильники тлеющего разряда, так это дела не меняет: новые даже дороже. Сильнее соблазн вывинтить.

Тот, кто скрывался в подъезде, вряд ли хотел Кексу или еще кому навредить, иначе спрятался бы получше. Скорее всего просто ждал.

– Кекс, ты? – донеслось из темноты. Голос был знакомый, это Кекс определил сразу, но кто именно из коллег-приятелей спрашивает, в первую секунду понять не сумел.

– Ну, я, – буркнул Кекс не особо приветливо. Дожидаться его вполне мог кто-нибудь из безденежных завсегдатаев любого из баров. Кекс ведь из зоны вернулся, значит, хабар сплавил, гонорар получил. Можно стрельнуть деньжат на опохмел, а то и просто на посидеть вечерок в том же «Вотрубе».

– Это я, Жук, – обозначился собеседник. – Не пальни с перепугу.

– А, – Кекс тут же расслабился. – Ты, Жучара? Кого ждешь?

Даже странно, что Кекс не сразу опознал приятеля по голосу. Что-то такое сквозило в голосе Жучары – необыденное, возможно, даже тревожное. Потому, наверное, и не узнал в первую же секунду.

Жучара бесшумно выскользнул из темени подъезда на хоть и скудно, но все-таки освещенное крылечко.

– Тебя. Поговорить надо. Ты сам-то никого не ждешь? В гости.

– Нет. Отоспаться надо. Завтра дела.

– В Зону идешь?

– В Зону? – довольно натурально удивился Кекс. – Что ты, как можно! У меня же лицензии нет.

Жучара вопреки ожиданиям не стал понимающе ухмыляться. Он вообще остался предельно серьезным, что только укрепило подозрения Кекса: у приятеля какие-то неприятности.

– Поднимемся, если ты не против?

– Поднимемся, – согласился Кекс без энтузиазма, но и без демонстрации недовольства. – Только ненадолго и без бухла. У меня завтра день тяжелый, не хочу усугублять.

Кекс подсветил фонариком-зажигалкой и первым вошел в подъезд. Однушка его располагалась на пятом этаже, и в ней все было обустроено для того, чтобы в экстренном случае без проблем уйти с балкона через крышу. Обустроил это прежний владелец, удачливый и умный сталкер по прозвищу Редактор. Удачливый, потому что много раз возвращался из Зоны живым, а умный, потому что сумел вовремя сказать: «Хватит!», раздать и собрать долги, продать снаряжение барыгам, а квартирку еще зеленому, но как раз пошедшему в гору Кексу и навсегда покинуть эти гиблые места. Кекс ничего в новом для себя жилище менять не стал, только выбросил вместе с мусором и ненужным хламом полотенца и постельное белье, даже выстиранное, из шкафа, и купил все новое. Не то чтобы он был избыточно брезглив – просто посчитал, что так будет правильнее.

Впустив Жучару в прихожую, Кекс запер дверь, сменил кроссовки на тапочки, бросил под ноги гостю вторую пару и прошел на кухню. Здесь он приоткрыл форточку и ткнул выключатель чайника. Кухня почти сразу же наполнилась негромким гулом, постепенно перешедшим в утробный клекот закипающей воды.

Жучара без раздумий втиснулся в узенькую щель между посудным шкафчиком и крохотным столом, дабы не загромождать и без того клаустрофобическую кухню. В Киеве Кекс как-то видел грузовой лифт, заметно превышающий размерами это, с позволения сказать, помещение.

«Надо плиту отключить и выбросить, угол освободится, – с тоской подумал Кекс в тысячу первый раз. – Все равно не готовлю, а сухпай и в микроволновке прекрасно разогревается…»

Впрочем, реликтовая двухконфорочная газовая плита с пародией на духовку вряд ли бы увеличила площадь кухни намного.

Еще разливая кипяток по чашкам, Кекс отметил, что Жучара выглядит более мрачным, чем показалось внизу.

– Выкладывай, – вздохнул Кекс, пододвигая к центру стола сахарницу и коробочку с чайными пакетиками.

Жучара с отсутствующим видом подсластил кипяток и утопил в чашке пакетик «Хейлиса».

– Полоз вчера пропал, – сообщил Жучара отрывисто. – Я с ним сегодня в ночь договорился на Свалку выйти. Весь день его разыскивал.

– Ушел из бара с неизвестным типом?.. – скорее утвердительно, нежели вопросительно сказал Кекс.

– Угу. Из «Ать-два».

– Твою мать, – выругался Кекс. – Значит, или через недельку найдется в Зоне сухим, или…

– Лучше бы или, – буркнул Жучара. – Только я не верю.

– Слежение, конечно же, не сработало, – Кекс снова принялся пророчествовать. – И никто ни хрена не запомнил. Так?

– Так, – подтвердил Жучара безрадостно. – Я сам у вояк вчера сидел. Правда, ушел раньше, до Полоза. Но ребята остались, я потом переговорил с ними – ни рожна не помнят. Вояки всех свидетелей допросили – шиш с маслом, как и в прошлые разы. Но на этот раз есть одна случайная зацепочка.

Кекс поневоле напрягся.

– Давай не томи, выкладывай, – подогнал он Жучару, который именно в этот момент вознамерился отхлебнуть чаю.

Жучара подтянул рукав и оживил ПДА. Машинка у него была из модерновых, даже с экранным удвоителем (хотя за каким хреном это нужно в Зоне – не очень понятно). Но зато фотки или видеоролики рассматривать было не в пример удобнее, чем на компактных моноскринах. А Жучара хотел показать Кексу именно фотку.

Поелозив пальцем по экранному меню, Жучара быстро вызвал нужный файл и раскрыл его.

Кекс сразу узнал внутренность «Ать-два» – столик, за столиком теплая компания: Жучара, Басмач, Дунай, Мухомор и толстяк Феда; на заднем плане отчетливо просматривались выпивающие Полоз и ученый-контрактник, которого Кекс знал только по фамилии – Сиверцев.