Дмитрий Бондарь - Красная радуга

— Боюсь тебя разочаровать, друг мой, но я… тоже волшебник, — сокрушенно произнес Готфрид, морально подготавливая себя к реакции дракона. Но на его признание, Энг, отреагировал весьма спокойно. — И что — разве ты теперь не убьешь меня? — с опаской поинтересовался Готфрид.

Дракон покачал головой.

— Мне не зачем это делать, — честно признался Энглин. — Ты ведь мне ничего плохого не сделал. И тем более — ты же не знал, что здесь живу я. Поэтому не переживай — ты гость в моем доме и я тебя не трону. Кстати, а как твое имя?

— Готфрид Строундж. А за гостеприимство спасибо, — улыбнулся Готфрид. — Очень признателен. — Затем, оглядев пещеру по сторонам добавил: — А у тебя здесь чистенько, опрятно так. Сразу и не скажешь, что здесь, проживает дракон.

— А ты думал, что здесь повсюду будут валяться ошметки обглоданных тел, и груды золота, так, да? — удивился дракон.

— Ну, откровенно говоря, да, — честно признался маг.

Энг по доброму рассмеялся.

— Нет, — сказал он. — Все это избитые стереотипы писак этого времени. На самом деле все гораздо проще и сложнее одновременно. У нас — драконов, существует несколько цветовых групп, каждый цвет которого, напрямую влияет, на его интеллект, характер и многое другое: например, мы, лазурные драконы, не пугаем людей, не питаемся принцессами и вообще ведем вполне обычный образ жизни. В то время как наша полная противоположность — красные драконы, наоборот постоянно терорризируют местное население, сжигают посевы и жрут всех подряд. — От сказанного Энг, даже неприятно поморщился. — Дикари. Что с них взять. Единственное, что у них хорошо выходит — это построение тактики и стратегии совместного нападения и защиты. Наверное, поэтому их сейчас и осталось больше всего. А мы — лазурные, видимо скоро совсем исчезнем…

— Это все, конечно очень интересно Энглин, но мне надо добраться на вершину горы, до темноты, — перебил его маг, смотря наружу. Там уже поднимался приличный ветерок со снегом. Еще немного и он достигнет размеров снежной бури.

— Так это не проблема — оставайся у меня на ночь. А завтра — я тебя вмиг до цели доставлю, — заверил его дракон, а затем добавил. — Только останься. Прошу. Мне иногда так одиноко становиться. Даже поговорить не с кем. А тут появился ты. Ну оставайся. Пожалуйста.

Маг немного опешил от таких слов. Но быстро придя в себя, сказал:

— Ну, хорошо. Раз уж ты так просишь… Тем более снаружи буря собирается.

Готфрид выглянул наружу и немножко поежился. Костер задуло резким порывом холодного ветра.

— Да уж. Даже плохой хозяин свою собаку в такую погоду из дому не выгонит, — маг стал притоптывать от наступающего мороза. А изо рта у него стал валить пар. — Ух, холодрыга-то какая. Ну у тебя, Энг, тут и сквознячки. Совсем окоченеть можно.

— А у меня шкура толстая. — Признался дракон. — Ни мороз, ни жара не берет. А насчет тебя… придумай сам что-нибудь. Ты ведь у нас маг. Наколдуй еще раз костер, к примеру. Ну, или пуховое покрывало…

— Если бы все было так просто, друг мой, — расстроено произнес маг. — В данный момент, я не могу зря расходовать свои силы. Потому как их источник, откуда я их получаю, был разделен на три части. В результате чего я получаю в три раза меньше магической энергии чем раньше.

— А откуда ты черпаешь свою магию? — шепотом поинтересовался Энглин.

Готфрид на это молча продемонстрировал дракону осколок «Красной радуги». Тот даже присвистнул от удивления.

— Вот это камушек! — восторженно произнес дракон. — Представляю каких он на самом деле размеров, если это — его третья часть.

— В этом деле — размер, не самое главное, — пояснил Готфрид, пряча камень обратно под свитер. — А главное то, что этот рубин — сильно концентрированный источник энергии, которая в неправильных руках может уничтожить весь наш мир.

— Да-а? — многозначительно протянул Энглин. — Теперь я понимаю, чего тебе приспичило переться в такую даль, да еще в такую скверную погоду. И я кое-что вспомнил — мне кажеться я уже видел подобный камушек у одного типа, живущего высоко в горах. По-моему его имя Рест… или Рист, если я не ошибаюсь. Он варвар. Живет со своими братьями. Они стражи. Чью-то тюрьму охраняют вроде.

— Ты его правда видел? — взволнованно поинтересовался Готфри, имея ввиду то ли человека, то ли камень.

— Да как тебя сейчас, — честно признался дракон.

— Можешь меня к нему отвезти? — с нетерпением поинтересовался маг (просто у него уже руки чесались врезать этому наглому присваивателю чужого имущества).

— Да, легко, — фыркнул Энглин. — Только давай завтра, а? А то видимости уже никакой. Да и погода не летная.

— Если этого не сделать сейчас, то завтра, привычного нам с тобой мира, уже может и не быть, — серьезно сказал маг. — Если он вообще будет существовать.

Энг ненадолго задумался, а затем отрешенно махнул своей короткой лапой, и встал на задние.

— Эх, ну и угораздило же меня сегодня связаться с тобой. — расстроено сказал дракон. — Думал: приду, наемся до отвала и спать недели на две. А теперь… лететь в такую метель, в гости к этим сумасшедшим.

— Почему сумасшедшим? — не понял Готфри.

На что Энг, молча продемонстрировал ему свое правое испешренное шрамами крыло.

— Это их работа, — сказал дракон, пряча крыло обратно за спину. — И то, что у меня не хватает четырех зубов — тоже их рук дело. А все потому, что эти братья варвары — охотники на драконов. Мы для них зверье, за которое им неплохо платят, те же самые рыцари и маги, когда обращаются к ним за помощью. От их рук и погиб весь мой подвид. Всех вырезали, — сквозь зубы прорычал он. — Подонки! Ненавижу! — на последней фразе он издал такой рык, что даже вся пещера задрожала, а Готфри вовремя успел закрыть уши, чтобы не оглохнуть.

После прилива ярости, на морде дракона появилась печать вселенской печали. Однако никаких следов слез не было. Готфрид вообще не знал, могут ли дракону плакать.

— Прости. — Маг осторожно погладил Энглина по хвосту. — Я не знал, что эта тема настолько болезненна для тебя. Если хочешь — то мы можем полететь и завтра. Или если тебе это сделать морально тяжело, то я могу и один отправиться.

— Нет. Все в порядке, — холодно заверил Готфри дракон, хотя по его морде можно было судить обратное. — Ты прав — медлить нельзя. Судьба нашей страны и мира, теперь в наших руках. Вместе мы сумеем, их одолеет. Не сомневайся в этом. Ну, и чего стал как вкопанный?! Запрыгивай ко мне на спину и полетели.

— Уже иду, — оторопело произнес Готфрид и взобрался на спину ящера. (Просто для него было полной неожиданностью, что этот мифический монстр, мало того что оказался вполне дружелюбным существом. Так еще и верным напарником, который сможет выручить из любой беды и защитить, от любой опасности. И в этом он сможет убедиться еще не раз, но об этом позже).