Алексей Ефимов - Макет мироздания

Каждый тридцатимильный шестиугольник был гигантской толстостенной шахтой, перекрытой с обеих сторон силовыми полями. В них идеальным ртутным зеркалом сияли пирамидальные корпуса межзвездных кораблей, чинившихся, разгружавшихся и загружавшихся. В сборочных шахтах двигались колоссальные машины и сегменты ярусов, вставая на свои места с идеальной точностью. В шахтах форматоров сиял ослепительный свет — там шло формирование корпусов. Именно тут, а не на зеленых лугах была истинная Файау. У Вэру перехватило дыхание, когда он смотрел на тысячи миль всемогущих машин и сияния металла. Теперь он понял, чем может быть цивилизация.

Даже сами Верфи казались хрупкими по сравнению с другими частями этого ожерелья. Файау сияла в нем, словно голубой бриллиант. Все прочие блестели сталью. Пять цилиндров были планетами-городами, пустыми внутри. Обвивавшие их по спиралям огненно-белые крылья радиаторов сияли ярче солнца, отводя избыточное тепло миллиардов машин. Еще одна планета, внешне похожая на Файау, только раз в десять меньше ее, была многогранником, покрытым причудливым сине-золотым узором — сотни тысяч цехов, соединенных огромными шахтами, величайший завод ее Союза. Радиаторы окружали его сегментированным кольцом. Две последних планеты были гигантскими плоскими десятигранниками, самыми большими из всех. Они вращались друг против друга, на равном расстоянии от Файау. Анмай знал их назначение, но они были темными, погруженными в сон. Это были две установки Сверх-Эвергет, две крепости, ожидающие появления врага.

Все вместе было поразительно красиво. На Файау царил вечный день — так ярко сияли ее искусственные миры. Это величайшее достижение разума было счастливейшим местом во Вселенной. Но воспоминания о том, что ему пришлось совершить, чтобы все это появилось на свет, наполнили сердце Вэру тяжелой печалью.

Вагон вздрогнул, перейдя на пути Верфей — они оплетали их, подобно паутине, ведя прямо к нужному Вэру кораблю. Тот был уже полностью заправлен и проверен, лишь ожидая, когда на его борту соберется весь экипаж. Корабль при рождении нарекли «Великой Файау», но Анмай про себя окрестил его «Астрофайрой» — так должен был называться тот, первый корабль его несбывшейся мечты.

Всего год назад вернувшаяся из дальней экспедиции, «Астрофайра» была огромна — уступчатая пирамида двухсот вэйдов или двадцати миль высоты и вдвое уже в основании. Стены первых семи ее уступов отклонялись наружу под углом в тридцать градусов. Стены верхнего, восьмого уступа были наклонены под тем же углом внутрь. Плоскую, срезанную вершину пирамиды покрывал сложный узор из светящихся линий. Зеркальная броня ослепительно сияла на солнце. Она была не толще поперечника атомного ядра, но состояла из вогнанных друг в друга нейтронов и по сравнению с ней сталь была не тверже газа. Анмай знал, что вряд ли найдется сила, способная ее пробить. А если прочности брони окажется недостаточно — ее прикроют могучие силовые поля.

Издали корабль казался небольшим, — но, когда огромная масса несокрушимого, вечного металла закрыла небо, Анмай инстинктивно сжался. Путь изгибался, направляясь к четвертому уступу пирамиды, к ангарам. Они промчались над сияющей плоскостью пятого уступа, к открытым воротам шлюзов. Пронзив в ослепительном ореоле света силовое поле, вагон нырнул внутрь корабля и со слабым шипением замер, закончив свое головокружительное путешествие. Его дверь поднялась и пассажиры вышли в неоглядно огромное — длиной в две мили — помещение второго главного ангара.

В зале с гладкими серыми стенами было множество файа. То и дело из ворот появлялись вагоны, из них выходили новые группы веселой молодежи. Многие тут же поднимались в воздух, направляясь к крошечным снизу отверстиям летных туннелей. Анмай усмехнулся, поправив на бедрах силовой пояс. В закрытых помещениях он еще не решался летать.

Постоянно оглядываясь, он пробирался к внутренней стене ангара, чувствуя под ногами приятную упругость покрывающего пол пластика. Ангар буквально кишел файа. Все куда-то спешили с веселым или озабоченным видом и Вэру пришлось поднапрячь силы, чтобы его не оттерли от подруги. Он невольно любовался ей. Хьютай надела короткое — чуть ниже зада — платье очень темного, почти потустороннего синего цвета, оттенявшего ее смуглую кожу. Оно состояло, собственно, из двух частей — кофточки с короткими рукавами и свободной юбки, а между ними виднелось два дюйма стройного, словно из стали отлитого стана или — с другой стороны — изгиб впалого живота и пупок. Анмай, как привязанный, следовал за любимой. Ее удивительные стройные ноги были обнажены почти на всю длину. Обувью Хьютай служили сандалии-подошвы с пушистыми черными шнурами, пропущенными между пальцев и браслетами-застежками. Подошвы были короткие, так что пальцы ее ног касались пола. На Хьютай оглядывались и Вэру гордился тем, что обладает ей, что она выбрала его. Ему это очень нравилось, но мысль о том, что он — ее парень, казалась ему сейчас не более восхитительной, чем мысль о предстоящем путешествии.

Все файа здесь были по-разному одеты, да и сами не слишком похожи друг на друга — тысячелетия звездной экспансии привели к тому, что в их расе было уже три народа. Кроме похожих на Вэру уроженцев Первичного мира попадались обитатели Церры — более ловкие, тонкие и стройные, с золотистой кожей. Уроженцы Шу-Шарры, напротив, были темнее и массивнее, а в их облике проступало нечто кошачье — то были различия, вызванные не разными условиями обитания, а разными идеалами красоты, сложившимися в отдаленных частях безмерно огромного Союза Файау. Правда, Анмай не мог отличить тех, кто появился на свет естественным путем от тех, чье тело и сознание были синтезированы, но это не очень его волновало. Инстинктивная неприязнь к «искусственным» давно прошла, едва он понял, что они ничем не отличаются от остальных, хотя никогда не переживали многих воспоминаний, заложенных в их памяти. Более того, создания машин почему-то порой были добрее и справедливее рожденных, — и вот это оказалось обидно до боли…

Зато различить девушек и юношей тут можно было даже издали — туники многих девушек светились, напоминая облака белого огня, сквозь который дразняще просвечивали прекрасные гибкие тела. Другие девушки были очень мило украшены крохотными, но яркими цветными огнями на запястьях и пальцах босых ног. Облака разноцветных искр света в густых волосах придавали им особенно очаровательный вид. Но Вэру смотрел не только на них.

На многоярусных платформах, выдвигавшихся из стен ангара, размещались десантные корабли — одни массивные и плоские, другие маленькие, угловатые, с крыльями. Ниже выступали похожие на бронированные многоэтажки корпуса тяжелых грузовых лихтеров. В стенах светились огромные проемы, ведущие во внутренние помещения ангара. В них производилась заправка, ремонт и изготовление новых малых кораблей.