Андрей Ерпылев - Выход силой

Игорь любил Ларису, ясное дело, не из-за приданого — плевать ему было на богатства ее папаши, сам в жизни устроится. Но вот тому было совсем не безразлично, с кем свяжется единственная доченька. В идеале бы, конечно, богатый торговец. А если уж без деловой жилки, то пусть хотя бы офицер — хоть защита будет какая для бизнеса, и соседям не стыдно рассказать. Но до лейтенантских погон Игорю было еще ох как далеко…

— Ты что, уснул? — Лариса вдруг разительно переменилась, подурнела. — Проснись, Князев! Проснись, мать твою!

Как же портят такие слова даже самых раскрасавиц…

Господи, да что это с ней?!

Игорь отшатнулся от Ларисы, внезапно превратившейся в ту самую тварь, что едва не снесла Бате голову с плеч. Оборотень! Л он-то думал, это все байки…

Уродливое существо намертво вцепилось когтистыми лапами в ногу старшины и трясло ее, приговаривая:

— Подъем! Старшина Князев — подъем!

Игорь суетливо шарил рядом с собой в поисках оружия, но руки натыкались лишь на скомканную ткань.

— Вставай, едрить твою!

Тварь сдернула его на пол. Вот сейчас…

Теперь она вдруг стала похожа на лейтенанта Лесняка из президентской охраны…

— Лесняк, ты? — стряхнул, наконец, сонную одурь Игорь. — Что случилось?

— Ну и здоров ты спать! Давай, одевайся — Батя вызывает.

— А что стряслось-то? — Князев уже натягивал штаны.

— Ничего не знаю, — пожал плечами лейтенант. — Президент вызывает к себе. В бункер.

Бункером именовалось бывшее техническое помещение на Первомайской, обустроенное президентом Серединым под резиденцию. На станции были хоромы и попросторнее, но к роскоши он не стремился, и это знали все.

— Одного меня? — Сердце почему-то екнуло.

— Эка хватил! — расхохотался Лесняк. — Четвертую лычку нацепил и думаешь — пуп Земли? Всех командиров собирает Батя. Начиная от старшин. Так что поспешай — не генерал еще. А мне еще в пять мест надо.

— Генерала по телефону вызвали бы, — буркнул Игорь, окончательно просыпаясь.

— Во-во. Сошка мелкая, а я ноги бей, вас собирая. Ты хоть один тут дрыхнешь, и на том спасибо. А то вон Ивановского с бабы стаскивать пришлось. Вон она мне спасибо сказала! — заржал Лесняк, исчезая за дверью.

Игорь оглянулся: Антонова кровать пустовала.

«Куда он запропастился, — думал Князев-младший, обуваясь. — Вряд ли далеко собрался — вся амуниция на месте. И не сказал ничего… Может, подругу себе завел?»

В частых исчезновениях брата, порой среди ночи уходившего из дому, чтобы проверить какую-нибудь свою догадку и пропадавшего вдруг на несколько дней, не было ничего странного. Но сейчас, глядя на уголок их маленького жилища, превращенный Антоном в рабочий кабинет, Игорь почувствовал странную пустоту. Такую, какая была в сердце маленького Игорешки после исчезновения отца…

В президентском бункере яблоку было негде упасть, столько набилось народу в помещение, изначально рассчитанное всего на нескольких человек. Яблоку упасть… Что за дурацкое выражение. Бессмысленное. Какие еще яблоки…

— Кто там курит? — бухнул кулаком по столу Балагур, сидевший плечом к плечу с сумрачным Серединым. — И так дышать печем. Уши оборву, мазурики!

— Ладно, майор, — обернулся к нему Батя. — Не до этого сейчас. Все собрались?

— Двоих найти не удалось, — откликнулся Лесняк, успевший вернуться, пока собирались разбуженные среди ночи командиры.

Игорь впервые присутствовал на таком совещании и немного робел, стиснутый с двух сторон плечами мужиков, старше его лет на десять-пятнадцать: слева сидел капитан Малюгин, а справа — угрюмый старлей без фамилии.

«Привыкай, — думал он про себя. — Теперь, наверное, частенько придется тут бывать…»

— Хорошо, — продолжал президент. — Тогда начнем. Вопрос у нас сегодня один-единственный.

— Когда форму новую выдадут? — буркнул Игорев сосед справа. — Ребята уже на бомжей похожи.

— Отставить с мелочами, — недобро зыркнул на него из-под мохнатых бровей Батя. — Майор, введите собравшихся в курс дела.

— У нас ЧП, — выдохнул тот. — Есть свидетель. Все расскажет.

Со стула, стоящего рядом со столом начальников, поднялся неприметный мужичок в выцветшей синей робе. Единственный гражданский среди собравшихся, он явно чувствовал себя не в своей тарелке и комкал в руках не то берет, не то кепку — в общем, огрызок какой-то, а не головной убор. Он явно не знал, с чего начать, да и не привык, видно, выступать перед таким людским скоплением.

Игорь помнил этого мужичка. Как же его… Петрович? Семеныч? Он и еще несколько его коллег обеспечивали сохранность телефонных кабелей между Первомайской и Щелковской и далее — к форпостам республики, цепочка которых протянулась до самой МКАД. Провода пришлись весьма по вкусу крысам и прочей подземной живности, против которой мало помогала металлическая оплетка и разнообразные яды, поэтому связь то и дело прерывалась. Случалось, что интересовались кабелями не только крысы…

Поэтому связисты не были совсем уж гражданскими: пояс мужичка оттягивала тяжелая кобура, выглядевшая на нем чем-то лишним, неуместным. Ну как оптический прицел на самопале из водопроводной трубы.

— Давай, Неклесов, не робей! — подбодрил докладчика Балагур. — Тут все свои.

Свои насмешливо загудели, и мужика внезапно прорвало.

— Утащили его! — выпалил он густым басом, неожиданным для существа такой субтильной конституции.

Повисла тишина. Слышно было даже, как кто-то, шевельнувшись, звякнул металлической деталью амуниции. Где-то далеко мерно капала вода, пощелкивало что-то в тянущихся по стенам трубах. Все ждали продолжения, но связист замолчал, как воды в рот набрал. Пауза стала невыносимой, и собрание взорвалось:

— Кто утащил?.. Кого утащили?.. Люди или твари?.. Говори толком!.. Что случилось-то?.. Кто утащил-то?..

— Хорэ! — грохнул кулаком по жалобно хрустнувшему столу Батя. — А ты чего язык проглотил? Говори все толком, как нам с майором рассказывал.

И мужик послушался, стал рассказывать. С длинными паузами, понукаемый попеременно то майором, то президентом, со множеством отступлений и ничего не значащих подробностей, он поведал притихшим военным, как восстанавливал обрыв кабеля неподалеку от поста, преграждающего выход из туннеля на поверхность, и как на его глазах неизвестные в масках утащили человека в один из боковых ходов. А вот и важная деталь: ход-то был тупиковым. По крайней мере, всегда таковым считался.

— А ты что же? — задал резонный вопрос один из собравшихся. — Вон, пушка у тебя на поясе! Наделал бы им новых дырок в масках!