Антон Орлов - Комнаты страха

– Что такое «Перископ»? – спросил он в лифте.

– Были такие деятели, – хмыкнула Ксана. – Ты тогда еще пешком под стол ходил. Доигрались – их прикрыли и посадили на скамью подсудимых. Такие вещи стыдно не знать! Ты, наверное, считаешь себя образованным молодым человеком?

Хуже всего было то, что девчонки-правозащитницы во время этой словесной экзекуции с любопытством смотрели и слушали, слегка улыбаясь накрашенными ртами.

Из лифта Морис выскочил красный и взмокший. Поскорее запрятать этот эпизод в самую дальнюю кладовку памяти… Что ж, зато травить его больше не посмеют, и на том спасибо.

Пока суть да дело, из техслужбы его все-таки выгнали, потому что парикмахерские автоматы, которые он налаживал, стригли вкривь и вкось. Когда ему показали снимки жертв, он еле сумел сохранить на лице озабоченное постное выражение: смехота – нарочно не придумаешь! Последнюю зарплату, естественно, удержали, но у Мориса были сбережения, отложенные на новый аэрокар.

Он не сильно расстроился. Земля-Парк – не то место, где можно надолго зависнуть без никакой работы. Уже через день после увольнения он обнаружил у себя в сетевом почтовом ящике приглашение в Новогоднюю Службу: недурной сезонный заработок, а дальше еще что-нибудь подвернется.

Они там как рыбы за стеклом, подумала Бланка, оглядывая экраны поливизионной системы Мегареала.

В детстве, уже после этого, ее много водили по зоопаркам, циркам, океанариумам – побольше положительных впечатлений, чтобы поскорее вытеснить из памяти полуденный кошмар, пережитый посреди раскаленной серой пустоши. Ей запомнился аквариум величиной с комнату, в котором кого только не было среди колышущихся водорослей и миниатюрных искусственных кораллов!

Рыбы разных очертаний и расцветок, крабы, каракатицы, морские коньки, толстые огурцы с пучками шевелящихся щупалец, похожие на цветы хищные актинии, приоткрытые двустворчатые раковины, налепленные где попало, словно грибы, и даже один трилобит из Японского моря, раз за разом с остервенелым упорством штурмовавший скользкую стеклянную стенку.

То, что отображалось на больших, средних и малых экранах в зале номер 145, напоминало жизнь подводных обитателей, запертых в прозрачной тюрьме и выставленных на всеобщее обозрение.

Кое-кто находится в симбиозе. В то же время одни поедают других, хотя происходит это не так откровенно, как у членистоногих и кишечнополостных пленников аквариума. Некоторые уже обглоданы до костей, но не подают вида, улыбаются камерам… Их там двадцать шесть человек. Вначале было больше, скоро станет меньше, а в финале останутся только двое – счастливая пара победителей, которая получит виллу на берегу Чайного моря и сертификат на космическое свадебное путешествие. Все это называется реалити-шоу «Найди свою половинку».

Моника, из-за которой Бланка, собственно, и прилетела на Парк, напоминала небольшую серебристую рыбешку, хорошо прижившуюся в неволе: целеустремленно мечется по замкнутому пространству, раз за разом уклоняясь от хищников, красуется ухоженной чешуей и кокетливыми плавничками, как и положено образцовой аквариумной рыбе.

Бланке предстояло уговорить ее бросить это мероприятие и вернуться на Землю.

В детстве они были подружками не разлей вода, но потом, когда начался переходный возраст, Бланка так и осталась Бланкой, а Моника превратилась в отвязную девчонку, которая смотрит и слушает все самое модное и попсовое, любит потусоваться с нормальными отвязными пацанами, держится подальше от тех, кто не как все, и покупает только правильные товары, о каких сказано в рекламе.

После окончания школы они почти не общались. Если случайно где-нибудь встретятся – перебрасывались двумя-тремя фразами и разбегались по своим делам. Никакого взаимного интереса. Как будто находились в разных пространственно-временных слоях, на долю секунды сдвинутых относительно друг друга.

Несмотря на это, когда Моника сорвалась на Парк, чтобы стать героиней своего самого обожаемого реалити-шоу – и стала-таки, хотя конкурс был громадный! – ее мать именно Бланку попросила образумить и вернуть домой беглую подругу. Во-первых, понадеялась на сентиментальные воспоминания, во-вторых, знала, что Бланка не откажет.

Бланка не отказывала никому и никогда. Она не могла сказать «нет», о чем бы ни шла речь. Забросить все свои дела и слетать на Землю-Парк за подругой детства, попавшей в сети Мегареала – это еще цветочки. Бывало, что она соглашалась и на вещи похуже. Сколько народа ее поимело, и в переносном, и в буквальном смысле – счет давно перевалил за сотню.

Можно сказать, что у Бланки не все были дома, но с одной оговоркой: речь идет не об умственном расстройстве, а о психоэмоциональном. Ее постоянно мучило чувство вины, и она без возражений соглашалась на что-нибудь ненужное, трудоемкое, тошнотворное, лишь бы никого не обидеть и не спровоцировать разрушительные или болезненные для окружающих последствия.

Причина для этого была. Та самая история четырнадцатилетней давности, когда группа террористов применила психотронное оружие массового поражения. Бланка попала под удар вместе со своими совсем еще юными родителями – ролевиками-экстремалами Иваном Рехинесом и Марикой Ингер, состоявшими в гражданском браке.

В момент, когда это началось, Бланка сидела в палатке перед походным видеоплеером и смотрела мультик. Внезапно у нее появилось ощущение, словно она сделала что-то ужасное, непростительное – такое, отчего всем плохо, и стали вспоминаться поступки, за которые ее наругали… или не наругали, потому что никто не узнал, но все равно было нехорошо… Забыв о мультике, Бланка расплакалась, потом, размазывая по лицу слезы, бросилась к маме – сказать, что больше не будет.

Она хорошо помнила этот лагерь: разноцветные палатки, шатры и модульные домики, веселые люди в причудливых фэнтезийных нарядах, много оружия – по большей части бутафорского, для игры, но было, на беду, и настоящее.

Вокруг расстилалась каменистая пустошь, торчали невысокие скалы – словно блеклый карандашный набросок, и возле них грелись на солнце ящерицы, да еще виднелись в сияющей дали заросли кустарника, усыпанного мохнатыми пепельными цветами. Невзрачные и лишенные запаха днем, после наступления сумерек эти цветы начинали нежно мерцать, испускали сладкий аромат, и казалось, что их чашечки сделаны из зеленоватого стекла. Ночью там было красиво… Страшное случилось днем, при свете слепящего солнца, зависшего посреди тускло-голубого полуденного неба.

Выскочив из палатки, зареванная Бланка увидела маму с папой. Мама стояла на коленях и давилась рыданиями, а папа хрипел и корчился на земле, живот у него был распорот, оттуда выползало что-то страшное, окровавленное, похожее на клубок влажно поблескивающих червей.