Сахара (СИ) - Щербакова Надежда

Ксюша всегда старалась относиться с почтением к умершим, но рыть могилы в месте близком к убежищу Коцаного и тех, кого попутчики называли мурами, считала, как минимум не разумным.

— А ваш штаб близко?

— Не штаб, а стаб, от слова стабильность.

Зачем надо было все так усложнять девушка не понимала, но какая ей, по сути, разница?

— Так он близко?

— Ну, если по прямой, то да, но из-за Шизойдной, крюк приходится делать, мама не горюй, — принялся объяснять Ржавый, — тут кластеры как-то не очень подобраны, целых мостов практически нет.

— Из-за кого?

— Не кого, а чего. Шизойдной — местную речку назвали.

— Какое, хм, странное название…

— Нормальное название, — не согласился Ржавый, — она такие тут вензеля выписывает, так что самое то.

— Почему вы так далеко хороните своих умерших? — Ксюша, даже вообразить не могла, за какие такие богатства, кто-то решится проделать такой путь, не говоря уже о регулярных рейсах.

Ржавый непонимающе округлил глаза. Ксения ткнула пальцем в проплывающие мимо кресты.

— Так это не наши, эти вместе с кластером перезагружаются, — махнул рукой мужик.

— Давай для ясности, что такое кластер? Что значит перезагружается?

— Ты, что ей про кластеры не рассказывал? — наклонившись к Мету уточнил рыжий.

— Да, не успел как-то… — пожал плечами Мет.

— Сахарная, ты, вообще, помнишь, как сюда попала?

— Мне не нравится такое имя, — тихо возразила девушка, надув губы.

— Не бузи.

— Что значит не бузи? Я отказываюсь! — зашипела она, добавив громкости. Ее щеки густо покраснели от стыда, но отступать было уже поздно.

— Нельзя отказываться от нового имени, примета плохая.

— Что вы заладили, примета, примета? Примета — это суеверие, ничем не подтвержденные предрассудки, — попыталась смягчить краски, Ксюша, доказывая свою правоту.

— Ага, — покивал головой Ржавый, — и зомби не существует, и люди в другие миры не проваливаются…

Девушка смутилась, опустив взгляд.

— Так как ты здесь очутилась?

— Позавчера, ночью… Шла по мосту, — буркнула она, — а тут туман поднялся…, и я… — Ксюша, покраснела еще сильнее, — я видимо перепутала направление и упала в воду.

— Ну да, ну да, — покивал головой Ржавый, — а мост деревянный был?

Девушка медленно кивнула.

— А доски поперек или по вдоль уложены?

— По вдоль, — смутилась Ксения.

— Хочешь, расскажу, как на самом деле было? Ночью, когда ты шла, туман сгустился необычайно быстро. И пах он так, что аж горло драть начало, как будто ацетон с кислотой какой-то разлили. И направление ты перепутать не могла, нечего там путать, там идти-то шагов десять, просто мост неожиданно кончился.

Девушка ошарашено закивала.

— Так, ты понял откуда она? — вмешался Мет.

— Думаю с восьмидесятника принесло. По времени только он подходит, — пожал плечами Ржавый, — Стикс неспроста называют Ульем. Сюда переносятся не по одиночке, а целыми кварталами, районами. По этому поводу ходит масса теорий, как так получается, но я в них не силен. То ли Стикс копирует отдельные части параллельных миров в себя, то ли выпавшие части замещаются параллельными… Суть в том, что одно и тоже место проявляется тут с завидной регулярностью, и все, кто в тот момент находились в этом куске реальности переносятся или копируются сюда. Туман, его еще называют Кисляк, свидетельствует о перезагрузке кластера, и находиться там в такой момент смертельно опасно. Кластеров тут сотни, тысячи… По большей части Улей старается эти кусочки как-то меж собой состыковывать. Ну, вроде, тут дорога, там дорога. Но, Шизойдная, прямое доказательство тому, что выходит это не всегда. Тут этих ополовиненных мостов…

В этот момент что-то с грохотом опустилось на крышу, загородив проступающий через решетку свет.

— Герольд, тормози! приехали! — Застучал по кузову Ржавый.

***

Причину остановки, почти вежливо, попросили убрать свой зад с крышки люка, и слезать оттуда нафиг.

Мужчины, потягиваясь вылезали из кузова, разминая затекшие ноги.

По правую сторону от дороги, гордо задрав голову к солнцу, тянулись ввысь молодые подсолнухи. Они слегка покачивались на ветру, казавшись золотыми волнами влекомыми прибоем. Слева, небольшие кустарники уходили в низину, поросшего высокой травой оврага. Бесхозное поле топорщилось метровой колючкой и не менее высокими лопухами. Чуть ближе к дороге мертвым исполином лежал ствол векового дуба.

— Остановка десять минут, — объявил Герольд.

— Ну что, мальчики на лево, девочки на право, — подмигнул Ржавый.

Ксюша внутренне металась между страхом и стыдом. Стыд пока побеждал. Она решительно направилась в сторону подсолнухов.

— Ты это, — остановил ее рыжий, — тут пока никого нет, но ты все равно, далеко не уходи.

Отважно кивнув, Ксюша поспешила в посадки.

Девушка прошла два ряда аккуратно посаженных растений. Но этого ей показалось мало. Сместилась вправо, но мужчины, как на зло, бродили вдоль дороги, разминая затекшие ноги. Она прошла наискосок еще шагов пять. Взяла еще немного правее, убедилась, что с дороги ее не видно, и с облегчением выдохнула. Место казалось идеальным.

Вокруг была неровно вытоптанная полянка. Молодые стебли подсолнуха, сломанные в разных местах, нависали друг над другом, валялись на земле…

Ксюша натянула джинсы, оглядевшись. На самом краю, из буйной зелени, на нее уставился, не мигая черный глаз.

— Мама, — пискнула девушка, хватаясь за расстегнутые штаны, — чудовище!

Она что есть сил бросилась наутек.

Рыжий здоровяк сосредоточенно следил за ее передвижениями.

— Что там? — подскочил Мет.

— Да, нет там ничего. Я же смотрел, — он почесал затылок, — может нервы?

— М-да… А мы ее, вообще, до стаба живой-то довезем?

Здоровяк пожал плечами, ловко перегородив дорогу Ксюше.

— Стоять. Отставить панику.

Девушка еще пару секунд порывалась куда-то бежать, а потом густо покраснела, попытавшись одной рукой опустить задравшуюся футболку, до уровня колен.

— Пошли, покажешь мне свое чудовище.

Ксюша развернулась, наскоро застегивая джинсы, и почти на цыпочках двинулась в обратный путь.

За ними увязалось еще трое бойцов, ловко берущих на изготовку свое оружие.

— Там, — ткнула она пальцем, не дойдя до поляны пары шагов.

Мужчины ловко оттеснили ее в сторону, направившись дальше.

— Собака, — спокойно констатировал, через пару минут, Ржавый.

— Мертвая, — добавил Мет.

Девушке, снова, стало стыдно. Она не посмотрела… Она, даже, не догадалась посмотреть и подумать, почему зверь не бросился на нее сразу… Ее щеки тут же налились краской.

— Все хорошо, Сахарная, — успокаивающе похлопал по плечу, вернувшийся Ржавый, — собаки тут, тоже, мутируют. Эта, — он махнул головой назад, — уже успела отъесться, стала больше… Почти полностью облысела.

— Только, в следующий раз, постарайся раньше времени не паниковать, и не орать вовсю глотку. Стикс не любит шума, — подмигнул Мет.

Мимо прошлепал совершенно измотанный Паяц. Парень шел ссутулившись, опустив плечи, лицо бледное как полотно холста. Он скользнул по Ксюше безразличным взглядом, с трудом забравшись в кузов газели.

— Что с ним?

— Дар требует много сил, тем более, если использовать его на всю катушку. Ничего, живчика попьет и будет как новенький.

В кузове, Синоптик, уже успел достать из-под сидения деревянный ящик и теперь ловко орудуя походным ножом, вскрывал жестяные банки.

— Прошу к столу, — мужчина протянул одну из банок Ксюше.

Девушка принюхалась, обнаружив стандартный завтрак туриста: тушёнка плюс гречка. Живот призывно заурчал. Только сейчас она поняла на сколько голодна.

— Держи, — рыжий был тут как тут, — Ложка это не только орудие труда, использование которого, проводит четкую грань между нами и зараженными, — он сделал драматическую паузу, — при необходимости, ей можно глаз выколупать, — лаконично закончил он.