Жребий некроманта 2 (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

Но мне надо поговорить с Марией, не привлекая к себе внимания. Вдруг среди гостей есть ещё полицейские в штатском? Что если они будут следить за мной? Они явно что-то заподозрят, если я после допроса первым делом брошусь к баронессе. Но рискнуть всё же придётся, иначе Мария может занервничать и спалить всю контору.

Я вошёл в зал и прогулочным шагом двинулся среди гостей. Тут уже все порядком накидались. И звучали взрывы пьяного или полупьяного смеха.

Баронесса же обнаружилась всё там же, возле столов с закусками. Она ходила вдоль них точно кошка около крынки со сметаной.

Мне не составило труда добраться до столов, пройти мимо Марии и отчётливо прошептать:

— Не обращай на меня внимания, но внимательно слушай, — девушка вздрогнула, но не повернула ко мне голову. А я подошёл к бутербродам и продолжил тихонько вещать, пользуясь тем, что рядом никого не было: — Кто-то убил того самого провинциала, с которым я враждовал. И грохнули его с помощью Поцелуя вампира. Но я клянусь, что эта смерть не моих рук дело. Мне мыслится, что тебя вызовут на допрос. И ты не должна говорить, что передала мне те заклятия.

Мария слегка кивнула и взволнованно пролепетала:

— Я знала, знала, что всё так закончится. Почему не послушала своё сердце? Оно же шептало мне, что эта затея с заклятиями обернётся трагедией.

— Да при чём тут ты? — зло прошипел я. — Просто кто-то хочет скинуть смерть этого дурня на меня. Мне ещё предстоит во всём разобраться. И не волнуйся. Никто ничего не знает о заклятиях. Даже если полицейские догадаются, что ты могла передать их мне, то фактов нет.

— Но почему убийца использовал именно Поцелуй вампира?

— Не знаю. Всё, мне надо идти, — пробормотал я, взял бутерброд и отошёл от стола.

Хм… а ведь правда. Почему именно Поцелуй? Убийца словно знал, что я владею этим заклятием. Ну, если взять за основу то, что всё это не случайность и преступник действительно хотел подставить именно меня. Но как он прознал, что у меня есть такое заклятие? Об этом ведали лишь четверо: я, баронесса, Шурик и Император. Но последнему явно не с руки подставлять меня. Мы с ним обо всём договорились. Да и я для него слишком мелкая сошка, чтобы устраивать такие представления.

Что же, млять, происходит?

Поговорив с баронессой, я с весёлой миной на лице ещё немного покрутился среди гостей, зашёл в гардеробную, а затем покинул главное здание академии и оказался в одиночестве под открытым небом. Тут царила холодная ночь, но полушубок, шапка и перчатки превосходно согревали мою тушку. Да и пожар в груди едва не выжигал меня изнутри.

В голове же роился целый ворох разнообразных мыслей, касающихся убийства Хрюна. И под их аккомпанемент я двинулся в общежитие, сгорбив спину и засунув руки в карманы.

Но далеко мне не удалось уйти. Меня вдруг пронзило ощущение пристального, нехорошего взгляда, наблюдающего за мной. Я тотчас встрепенулся и огляделся. Хм… заснеженные деревья, статуи, сугробы, дорожки. И ни одной живой души. Но я чуял, что взгляд будто бы шёл со стороны парка.

Напряг зрение, силясь что-то рассмотреть под сенью деревьев. Но опять никого не увидел, кроме теней от веток и стволов.

Меж тем ощущение взгляда пропало. Может, показалось? Нервы шалят на фоне всей этой заварушки? Да, скорее всего.

Придя к такому умозаключению, я добрался до общежития и вошёл внутрь. Там меня встретила взволнованная комендантша, которая была в курсе того, что студент Корбутов вернётся после бала только ночью.

— Иван, горе-то какое! — сразу же выпалила женщина. Видимо, ей надо было выговориться. — Земляка вашего, Хрюнова, убили, прямо в его комнате! Полицейские только четверть часа назад уехали, забрав тело. Ходили тут, всех опрашивали. Велели никому не входить в комнату усопшего. А из меня чуть всю душу не вытрясли. Допрашивали, допрашивали… Что за семестр-то такой? В начале обучения Румянцева погибла от рук брата. Теперь Хрюнова кто-то умертвил. Это же такой удар по репутации академии. Хорошо бы хоть душегуба этого нашли. Надеюсь, это не кто-то из студентов.

— Печальная новость, — мрачно выдал я, покосившись на нервно подрагивающую комендантшу со взволнованно блестящими глазами. — Никто чужой в общежитие не заходил?

— Нет, нет! Вот вам крест! — истово выдохнула она и размашисто перекрестилась.

Хм… если Рыжика убил не студент, живущий в общаге, а кто-то другой, то он явно проник в здание не через парадный вход. Мимо комендантши даже мышь не проскочит. Её словам вполне можно верить.

И ещё я понял, что комендантша пока не знала о том, что полиция именно меня назначила на роль главного подозреваемого. В противном случае — женщина бы совсем по-другому со мной говорила. Но уже скоро по всей академии будет витать слушок, что за смертью Хрюнова, скорее всего, стоит высокая поднабравшая мышц фигура Ивана Корбутова. Люди же умеют анализировать события.

Пока же я подбадривающе кивнул шмыгающей носом комендантше и хмуро проговорил:

— Полиция у нас хорошая. Убийцу найдут. А вам не стоит себя ни в чем винить.

Она благодарно посмотрела на меня влажными глазами. А я картинно тяжело вздохнул и поспешно двинулся к лестнице.

Поднялся по ступеням на свой этаж и пошёл по полутёмному коридору, освещённому лишь частью лампочек. Тут до моих ушей доносились шорохи и приглушённые шепотки, идущие из-за тонких дверей комнат. Несмотря на ночь, никто из студентов не спал, хотя люди в этом мире и не склонны падать в обморок при виде крови. И даже убийством их не напугать.

А вот Шурик, наверное, сейчас трясётся так, что аж кости громыхают. И я оказался прав. Стоило мне постучать в закрытую дверь, как за ней раздался дрожащий голос:

— Кто-о-о?

— Свои, — буркнул я, засунув перчатки в карман полушубка.

Дверь тотчас распахнулась, и передо мной предстал брат. Его пухлая физиономия оказалась белее скатерти, глаза болезненно сверкали, а курчавые волосы напоминали воронье гнездо. Но это ещё было не всё. Я обратил внимание на то, что пуговицы рубашки брата оказалась не в тех петлях. Кажись, он куда-то второпях одевался. Рубашка сидела на нём набекрень.

— Ты куда-то торопился? — наигранно беспечно спросил я, вошёл внутрь комнаты, оглядел её и настороженно выдал: — А чего это мои вещи лежат не на своих местах? Ты искал секрет моего успеха у дам?

— Ох, сейчас совсем не время для шуток, — полузадушено просипел парень, торопливо закрыл дверь, прижался к ней спиной и прохрипел: — Пару часов назад сюда пришла полиция. А я в это время спал. Ох, они и напугали меня. Я, видишь, даже одеться подобающе не смог.

После своих слов Шурик стал непослушными пальцами заново застёгивать рубашку. А я облизал губы и тревожно выдохнул, чувствуя, что внутри меня всё заледенело:

— Они обыскивали комнату? Нашли мой тайник?

— Нет. Но кровать отодвигали. Я чуть сознания не лишился, когда один из полицейских наступил на ту половицу, под которой ты хранишь свою книгу с заклятиями.

— Фух, — облегчённо выдохнул я, едва не выдув лёгкие.

Если бы полицейские нашли книгу, то это был бы приговор. Ведь на её страницах моей собственной рукой было выведено заклятие Поцелуй смерти. Да ещё там имелся портал. А за него с меня бы спросил сам Император. И хрен знает, что было бы страшнее.

— Ага, повезло, боженька уберёг, — протараторил брат, справившись с рубашкой. — И ещё благо, что ты сжёг бумаги профессора Николаева. Ежели бы служивые наткнулись на них, то мы бы все вчетвером отправились на каторгу. Только маменьку с папенькой, наверное, пощадили бы. Но они бы вряд ли пережили то, что всех их детей арестовали.

— Верно, верно, — покивал я, отвлечённо вспоминая судьбу записей профессора.

На самом деле я их не сжёг, а отнёс своему куратору барону Верлиону. Он был связующим звеном между мной и Императором.

Между тем Шурик бухнулся на жалобно заскрипевшую кровать и сердито выдал: