Василий Сахаров - Темный

— Обычно в таких случаях лучше всего говорить, что ничего не видела и ничего не знаешь. Понятно?

— Да.

— Вот и молодец, а про полицию не думай. Я все уладил.

— Вы серьезно?

— Серьезно. Давай, пей таблетку, и переодевайся. Время поджимает.

Снова с опаской покосившись на таблетку, Настя все‑таки решилась, закинула ее в рот и запила чаем. После чего переоделась. Я тоже наряд сменил, был запасной комплект одежды, и через десять минут мы вышли из дома.

Замок накинул. Потом опять сходил к Егоровне и еще раз осмотрелся. Трупы были на месте. Посторонних рядом нет. Норма.

Настя оставалась на месте, и когда подошел к машине, я спросил ее:

— Что решила? Сейчас уйдешь или со мной до Неерборга?

Она ответила сразу:

— С вами.

— Тогда прыгай на заднее сиденье и можешь называть меня по имени.

Девчонка кивнула, и вскоре мы тронулись.

К этому моменту уже окончательно стемнело, и на выезде с улицы я едва не сшиб влюбленную парочку. Парень и девчонка стояли посреди дороги, целовались и в этот момент для них весь мир был где‑то далеко. Счастливые. Особенно, что на дорогу выехал я, а не какой‑нибудь алкоголик. А то бы обоим конец.

— Козел! — показывая своей девушке, какой он крутой, прокричал юноша и погрозил кулаком вслед.

«Дебил, — подумал я про него. — По сторонам смотреть лень, на глазах любовная пелена, а потом на дороге трупы».

Я остановился и вышел из машины, а парень, прикрывая подругу, шагнул навстречу. Наверное, он думал, что сейчас будет драка. Но он ошибался. На сегодня мне драк хватит.

— Слушай, ты местный? — обратился я к нему.

— Ну… — он набычился.

— Мой дом сорок девятый. Знаешь?

— Знаю. А что?

— Спросить хочу. Где Егоровна из сорок седьмого?

— Она заболела и к сыну в Гнатсхолл перебралась.

— Давно?

— Неделю назад.

— Ясно, — я кивнул и добавил: — Будьте осторожны, молодые люди.

Парень что‑то пробурчал под нос. А я снова запрыгнул на водительское кресло, подмигнул Насте, которая наблюдала за мной, и продолжил движение.

«Скаут» мчался по трассе. Девчонка заснула, и на душе было спокойно. Никто не мешал размышлять, на дороге чисто и до Неерборга добрался быстро. Заехал на стоянку, остановился и услышал голос Насти:

— Мы уже приехали?

— Да. Можешь быть свободна.

Она замялась. Пару раз открывала рот, хотела что‑то спросить, но не решалась. И я поторопил девчонку:

— Говори, что хотела.

— А можно я с вами останусь?

— С чего бы это?

— Ночь все‑таки. А у меня денег нет. И в детский дом прямо сейчас возвращаться нельзя, директриса, наверное, злобствует.

«И чего я сегодня такой добрый?» — промелькнула мысль и я сказал:

— Ладно. Переночуешь у меня. Согласна?

Настя впервые улыбнулась и ответила:

— Да.

— Тогда пойдем.

Накинув куртку, я вышел.

Осмотрелся. Все тихо и спокойно. Как обычно. Столица продолжала жить своей жизнью, и мы вошли в здание.

— Юрий Николаевич, подождите, — на входе меня окликнул консьерж, пожилой низкорослый дед, отставной полицейский на подработке.

— Здравствуй, Ханс, — я улыбнулся старику, с которым всегда поддерживал ровные отношения, и спросил его: — В чем дело? Новости для меня есть?

— Да, — он кивнул. — Вечером подруга ваша приходила, Марина которая.

— И чего она хотела?

— Про вас спрашивала. Собиралась в квартиру пройти, говорила, какие‑то вещи забрать. Но я не пустил. Понимаю, что она у вас уже не проживает.

«Ах, Марина, — я скривился, — все‑таки сделала себе запасной комплект ключей. Успела. Паскуда!»

— Молодец, Ханс, — я похвалил его и на автомате, достав купюру в десять рублей, вложил ему в карман. — Так держать! Правильно поступил.

Довольный щедрыми чаевыми консьерж кивнул и покосился на девчонку, которая замерла возле лифта. Однако больше ничего не сказал, и отступил в сторону. После чего мы оставили Ханса и поднялись в квартиру.

— Спать будешь здесь, — я указал Насте на диван, который минувшей ночью приютил Маринку. — Ванную найдешь. На кухне холодильник. Располагайся.

Девчонка засуетилась, а я перешел в соседнюю комнату и сразу включил компьютер. Нужно проверить почту, а то с телефона зайти не получалось, пароль забыл.

Разумеется, меня интересовали новые письма. Но таковых не было, и я отправился спать. Ничего срочного нет, и опасность не грозит. Поэтому можно и нужно отдохнуть.

И снова утро. Будильник сработал в 7.30. по неерборгскому времени и я открыл глаза.

Настроение бодрое и, размявшись, я вышел на кухню и обнаружил здесь Настю. Девчонка хозяйничала, словно у себя дома, и приготовила завтрак. Что характерно, именно такой, какой я люблю. Кому‑то с утра кефир подавай и йогурты, фрукты и соки, а мне нужно мясо. Хороший жирный кусок жареной отбивной. Еще яйца, бекон, масло, чай. Завтракал я всегда плотно. Обедал, где и как придется. А ужин часто пропускал. В общем, все по заветам легендарного земного генералиссимуса Суворова: «Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу». Так что Настя молодец.

Позавтракали. Повариха из девчонки неплохая. Надо отдать должное. И когда тарелки опустели, я обратился к ней:

— Итак, какие планы на будущее?

Она покраснела, опустила глаза и выдавила из себя:

— Не знаю.

— Ага. Не знаешь, но в детский дом, насколько я понимаю, возвращаться не хочешь. Так?

— Да.

Я замолчал и обдумал ситуацию. Настя мне никто. Просто случайный человек, который появился в моей жизни. В любовницы не годится, молодая очень, груди практически нет и слишком скромная, а служанка мне не нужна. Тем более что я человек беспокойный — сегодня в одном месте, а завтра уже в другом. Так что придется девчонку отправить обратно в детский дом. Но при этом за ней можно присматривать и если Настю попробуют обидеть, то я найду управу на нехороших людей.

— Вы меня прогоните? — она прервала мои размышления.

Я улыбнулся:

— Мы же договорились. Можешь называть меня Юра.

— Хорошо… Юра… Но ты не ответил на мой вопрос…

— В общем, так, девочка. Оставлять тебя здесь не могу, да и не хочу. Но дам номер своего телефона, по которому в случае проблем ты можешь позвонить. Понятно?

— Ага, — она кивнула.

— Вот и молодец. Лишнего не болтай и все будет хорошо. У тебя телефон есть?

— Нет.

Я достал старый мобильник, который валялся в шкафу, вбил в него мой номер и протянул Насте:

— Держи. Это подарок.

— Спасибо.