Василий Головачев - Смерч

– Что случилось, Сергей Иваныч? – подал ему руку Василий Никифорович. – На тебе лица нет.

– Работу потерял, – криво улыбнулся Парамонов.

– Не понял. Ты же директор завода и его акционер.

Сергей Иванович действительно был директором асфальтового завода в Мытищах, использующего самые передовые технологии, и являлся одним из его соучредителей и акционеров.

– Да ты садись, садись, – махнул рукой Котов, – сейчас ужинать будем.

– Я уже поел, чай вот допиваю.

– Тогда рассказывай.

Сергей Иванович сморщился, глотнул чаю.

– Что тут рассказывать? Подъехали к заводу два десятка машин, из них высыпало человек сто в форме ЧОПов, но без опознавательных знаков. В руках ломы, бейсбольные биты, отрезки арматуры и труб, «болгарки». Взломали ворота, повязали охрану, оцепили здание заводоуправления и выставили вон всех сотрудников.

– Интересный коленкор. И кто же это сделал?

– «Новые» владельцы завода. Якобы по решению Арбитражного суда. Предъявили документы о смене совета директоров и о новом хозяине.

– Настоящие?

– Липа, разумеется. Они подделали учредительние документы, на основании которых получили в Москомрегистрации самое настоящее государственное свидетельство о собственности, дающее право на чужое имущество. С этими, с позволения сказать, доказательствами бандиты наняли судебных приставов и захватили завод.

– У тебя такая слабая охрана?

– Почему слабая? Десять человек на периметр, правда, не милиция и не ВОХР, свои ребята, грамотные. Только оружие применять не обучены. Смяли их, конечно. Представляешь, что там сейчас делается? Печать у них, пакет документов предприятия у них. – Сергей Иванович безнадёжно махнул рукой.

– Неужели вы бессильны? – не поверил Василий Никифорович. – Законные владельцы? А милиция на что, прокуратура?

– Какая там милиция? Мы, само собой, сиднем не сидим, уже подали заявление в суд, в прокуратуру, в мэрию, но пока наши бумаги разберут, производство разорится, а здание эти сволочи продадут. Для них ведь главное – урвать свой кусок под шумок и смыться. Хотя, вполне вероятно, что они завод перепрофилируют или возведут на его месте казино или супермаркет.

– Неужели такое возможно?

– Ты газеты не читаешь? Знаешь, сколько приносит подобный бизнес? До тысячи процентов чистой прибыли! Вот поэтому до суда ничего и не доходит. Во всяком случае за решётку еще никого не удалось отправить, насколько мне известно. Так что я теперь безработный. – Парамонов горько усмехнулся, встал. – Домой поеду, не хочу вам портить настроение. У тебя наверняка своих проблем хватает.

– Посиди чуток. – Василий Никифорович вышел в спальню, переоделся в спортивный костюм, набрал номер на мобильнике. – Вахид, ты сильно занят?

– Читаю прессу, – отозвался Самандар, не удивляясь звонку.

– Надо помочь одному хорошему человеку.

– Когда?

– Желательно прямо сейчас. Форма одежды – парадно-боевая.

Короткое молчание.

– Где встретимся?

– Возле мытищинского метро, через час. Ты даже не спрашиваешь, что мы будем делать и кому помогать?

– Достаточно того, что это знаешь ты. – Самандар отключил связь.

Василий Никифорович хмыкнул, вышел в гостиную.

Сергей Иванович вопросительно посмотрел на него.

– Собирай своих подчинённых и через полтора часа подъезжай к заводу, – сказал Котов.

– Что ты задумал?

– Возвращать захваченное.

– Ты с ума сошёл! Их же там сто человек, и все вооружены!

– Во-первых, не сто, и вооружены они не автоматами. – Василий Никифорович усмехнулся. – Звони своим охранникам и управленцам, к ночи завод будет наш. Сможешь удержать его в случае повторного нападения налётчиков?

Сергей Иванович почесал затылок.

– Позвоню приятелю, он в ОМОНе Северо-Западного округа служит, объясню ситуацию.

– Тогда вперёд, безработный, начинай сборы.

В гостиную выглянула Ульяна с Матвейкой на руках.

– Вы куда на ночь глядя?

Мужчины переглянулись.

– Погуляем, обсудим одну проблему, – сказал Василий Никифорович.

– А дома это сделать нельзя?

– Не волнуйся, мы ненадолго.

– Не верю я тебе, Котов.

– Вот! – повернулся к Парамонову Василий Никифорович, поднимая палец вверх. – Мой дед предупреждал: семья – это зона повышенной конфликтности, избегай её.

Ульяна засмеялась.

– Ладно, Васенька, я тебе это припомню.

Василий Никифорович подошёл к ней, поцеловал протянувшего к нему ручонки малыша, погладил жену по плечу, махнул рукой гостю:

– Идём.

Они спустились во двор, расселись по машинам: у Парамонова был джип «Шевроле-Нива», у Василия Никифоровича полноприводная «Субару-Дрим» с четырёхсотсильным мотором.

– Может, не стоит с ними связываться? – высунулся в боковое окошко Парамонов. – Это же чистые бандиты!

– Именно поэтому и надо ставить их на место. Подъезжай с ребятами к десяти часам, не раньше, и позвони мне по мобильнику. Всё будет хорошо.

Через сорок минут Василий Никифорович подъехал к площади Мира в Мытищах, нашёл белую «Мазду-7» Самандара, приткнувшуюся к переходу в метро, пересел к нему в кабину.

– Рассказывай, – сказал Вахид Тожиевич бесстрастно; на нём был такой же фирменный спортивный костюм, что и на Котове.

Василий Никифорович коротко ввёл его в курс дела.

– Значит, ты решил просто восстановить попранную справедливость? – поинтересовался Самандар безразличным тоном. – Или наш поход уже следует считать бандликом «чистилища»?

– Можешь считать, что я согласен с твоими доводами. Будем возрождать ККК.

– «СМЕРЧ».

– Что?

– Предлагаю назвать нашу команду «СМЕРЧ» – от слов «смерть чиновникам», разумеется – продажным, коррумпированным.

Василий Никифорович невольно покачал головой.

– Не слишком ли круто? Это ж нам придётся почти всех чиновников «мочить».

– Не «мочить» – перевоспитывать. Хотя кое-кого из нелюдей действительно придётся ликвидировать физически.

– Ладно, подумаем ещё, как назвать «чистилище». Предлагаю действовать по-простому: оставляем машины у проходной завода, идём внутрь и нейтрализуем каждого, кто попадётся на пути.

– Лучше начать изнутри, с заводоуправления. Ты не разучился пользоваться тхабсом?

– А что, идея неплохая. Начнём оттуда, с начальников. Оружие берём?

– Зачем?

– Тоже верно, меньше хлопот. Тогда поехали, комиссар?

Самандар протянул ему руку, и Василий Никифорович стукнул по ней ладонью.

Как синкэн-гата, обладая свойствами «духовного меча» и «устранителя препятствий», не является оружием, хотя и может использоваться в качестве такового, так и тхабс – в переводе с санскрита «способ действия», иначе – способ взаимодействия разных энергоинформационных состояний, не является собственно «транспортной системой», но может переносить человека в любую точку пространства (и даже – в миры «розы реальностей»), преобразуя человеческое тело в энергоинформационный поток с другим фазовым уровнем.