Михаил Кликин - Чистилище. Турист

Коля вздрогнул, дернулся. Увидев человека в камуфляже, выругался.

– Не делай так больше! – Он выключил музыку.

Сердце бешено колотилось, во рту пересохло.

В своей деревне Коля чужаков не любил. Но и не боялся.

Слева появился еще один охотник.

– Здорово, хозяин, – сказал он.

– И вам не болеть, – отозвался Коля. Он внимательно осматривал гостей, замечая и их усталость, и царапины на лице, и грязь на одежде, и наполовину пустые патронташи.

– Заблудились? – предположил он.

– Есть немного, – сказал тот, что был справа. – Не подскажешь, что за деревня?

– Могильцево. А вы откуда?

– Идем от Лазарева. Третий день в лесу.

Коля мысленно усмехнулся: не любил он подобных охотничков. Браконьерят! Блатные, должно быть, – или прокурорские, или из администрации. Амуниция у них дорогая и гонору много, а толку нет. В выходные встанут где-нибудь лагерем недалеко от дороги, пошумят, зверье распугают, спьяну постреляют по банкам и бутылкам, ну, может, пару дурных уток добудут – вот и вся охота. А ты потом убирай за ними мусор.

– Далеко вам возвращаться, – сказал он с напускным сочувствием.

– Мы думали, может, ты подвезешь.

– Так в Лазарево прямой дороги нет. А если крюк делать, то это без малого сто километров выйдет.

– Врешь? – неуверенно сказал охотник.

– Зачем? – удивился Коля. – Правду говорю – сюда дороги нет. Колея есть – это я ее накатал. А дороги – нет. Хотите в Лазарево – идите пешком. Быстрей будет. Вон с того дуба церковь видно. Тут километров десять напрямую-то.

– Пешком нельзя. – Охотники стояли с двух сторон, и Коле приходилось крутить головой, разговаривая с ними. – У нас раненый.

Опять Коля усмехнулся про себя: вечно подобные персонажи находят приключения на свой зад. Небось, сами и подстрелили дружка своего. Может, патрон в костер бросили – ума-то хватит.

– А что случилось? – поинтересовался он.

– Не поверишь. Кабаны напали.

– Да ну?

– Точно! Целое стадо. Мы-то успели на деревья забраться, а Сашка ружье потерял и замешкался. Вот они его и валяли, пока мы всех не перебили… В больницу нам надо. Отвезешь?

Коля рассказу охотника не поверил, предположил, что они сами своего товарища и покалечили в пьяной драке. Но спорить не стал, сказал только:

– У меня дело срочное.

– Так умрет же Сашка! – возмутился охотник, стоящий справа. – У него ребра поломаны. И нога распорота.

– Ну ладно, – Коля неохотно выбрался из машины. – Показывайте своего Сашку.

– Да вон там он. – Охотники оживились. – У кустов мы его оставили… Тащили на себе километров пятнадцать, здоровый, как черт!

Коля взглянул на часы. Надо было уже выезжать, а тут эти гости так некстати нарисовались.

Из-за липы показался еще один охотник. Он прислонил карабин к стволу дерева, поздоровался, отряхнул колени. Коля догадался, что находился под прицелом. Это ему очень не понравилось, но виду он не показал.

– А раненый-то где?

Бледный Сашка лежал на волокуше, сделанной из жердей и брезента. Он хрипло дышал, но пульс у него был сильный и ровный. Коля осмотрел залитую кровью ногу, пощупал бока раненого.

– Да вроде ничего страшного. Кровь уже не идет, кости целы.

– А ты доктор, что ли? – вызывающе спросил охотник с карабином.

Коля спокойно ему улыбнулся:

– Да тут и доктором быть не обязательно. Все в порядке у вашего приятеля. Идти ему, конечно, больно. Но опасности для жизни нет.

Охотники переглянулись.

Раненый Сашка перевернулся на бок. Лицо у него было опухшее, страшное. Он захрипел, пытаясь выговорить что-то обидное.

– Да он же в дупель пьяный! – возмутился Коля.

– Это мы ему вместо лекарства влили, – сказал один из охотников.

– Как обезболивающее, – добавил второй.

– Ну так ты нас отвезешь или как? – с вызовом спросил третий.

– Вот что, мужики, – сказал Коля, почесывая затылок. – В больницу я вашего друга сейчас не повезу. Это надо ехать в райцентр, а он в другой стороне. У меня дело срочное есть. Вот вернусь, тогда и займемся вашим Сашкой. Пусть он пока протрезвеет. Да и вы передохните. Дом открыт, в печке щи и картошка стоят…

– Ты, кажется, нас плохо понял, малахольный, – сказал охотник – тот, что минуту назад прятался за липой и целился в голову хозяина машины. Его приятели тут же сплотились, словно получив неслышимую команду, дружно подвинулись к «Ниве», и Коля вдруг оказался от нее отрезанным.

– С тобой или без тебя, но мы отсюда уедем. Вот прямо сейчас.

Коля попятился, глядя в дуло карабина, словно бы не нарочно направленного в его сторону.

– Вы чего, мужики? – Он поднял руки. – Вы не дурите!

– Садимся, – приказал человек с карабином своим друзьям. – Сашку назад в середку. Серега, ты поведешь. А я пока этого чухана посторожу.

– Я не чухан, – обиделся Коля. – Вы бы лучше на себя поглядели! И вообще сюда сейчас мой брательник с компанией подъедет.

– Вот и расскажешь им, как собирался оставить человека в опасности, – сказал человек с карабином. – Статья сто двадцать пять. Лишение свободы на срок до года.

– А с вашей стороны разбой, совершенный группой лиц с применением оружия, – сказал Коля. – От восьми до пятнадцати лет.

– Грамотный! – хмыкнул один из охотников, подтаскивая волокушу к «Ниве». Они запихали раненого Саню в салон автомобиля, не обращая внимания на его пьяное мычание. Серега сел за руль, его товарищ устроился сзади, выставил ружье в окно, держа Колю на прицеле. Человек с карабином опустил оружие, обошел машину, сел рядом с водителем.

– Машину найдешь у больницы, – крикнул он Коле. – Нам она не нужна.

«Нива» тронулась.

Коля стоял, подняв руки, и беспомощно наблюдал, как уезжает его собственность.

Что теперь делать? Как выручать брата? Он не знал…

Тишина длилась полтора часа.

За это время капитан Рыбников успел сделать многое.

Первым делом он включил кондиционер, так как читал где-то, что кондиционеры сушат воздух. Потом он вытащил из подсобки самодельный электрокамин и врубил его на полную мощность. Степан не знал наверняка, способны ли эти ухищрения хоть как-то защитить его от инфекции, но, по-крайней мере, ему стало чуть спокойней.

Потом капитан Рыбников провел большую ревизию. Он распотрошил все «тревожные чемоданы» и сложил найденную провизию в комнате отдыха. Еды набралось приличное количество. В основном – стандартные сухпаи, но встречались и консервы, и «бомж-пакеты», и магазинные сухари. А в вещмешке лейтенанта Смирнова нашлась даже вобла, аккуратно завернутая в газету. Еды, при разумной экономии, должно было хватить минимум на месяц.