Олег Шовкуненко - Оружейник-3

Вступительная часть была закончена, теперь следовало заняться делом. Лизе было поручено приготовление пищи. То ли это обед, то ли ужин, понять было сложно. Все хотели есть, и им, конечно же, было наплевать как это дело будет называться.

Наш снайпер явно без особого оптимизма воспринял свое боевое задание:

— Опять мне, — пробурчала девушка и отправилась распаковывать мешок с провизией.

— Толя, помоги ей, — я поглядел на Нестерова.

Пожилой майор милиции выглядел не очень хорошо. Следы побоев, которыми наградили его подручные Фомина, конечно же еще не сошли. Кровоподтеки лишь из фиолетовых стали желтоватыми и расплывчатыми. Этот, прямо скажем, не очень жизнерадостный грим делал Нестерова походим на покойника. Анатолий и сам прекрасно понимал, что представляет собой жалкое зрелище, поэтому в ответ на мою просьбу лишь горько усмехнулся.

— Там примус есть, — я кивнул в сторону стоящих вдоль стены предметов. — Лизе с ним в жизни не разобраться, а ты сможешь.

— Аппарат как раз из моей эпохи, — подтвердил милиционер и, перетянув автомат за спину, отправился добывать живительный огонь.

Возле меня осталось четверо. Они то и должны были составить костяк ремонтной бригады. Самая главная задача, которая перед нами стояла, это замена вышедших из строя пулеметов. Пожалуй, с этого и начнем, — сказал я сам себе и повел людей в личный арсенал полковника Ветрова.

Когда под потолком вспыхнули три висящие в ряд лампочки, у моих сопровождающих вырвался невольный вздох восхищения. Мужики все-таки! А какое мужское сердце не затрепещет при виде целого зала, до отказа набитого оружием.

Ящики с патронами лежали двумя штабелями, метров по двадцать в длину и в высоту более человеческого роста. Я сложил их вдоль двух противоположных стен. Внутри герметически запаянные цинки или водонепроницаемые пакеты, так что конденсат и плесень со стен бетонного каземата боеприпасам особо не повредят. А вот для оружия, как бы хорошо он не было упаковано, все же лучше подобрать местечко посуше, например, в центре зала. Под низ я сложил ящики с новенькими АКСами, а уже сверху наваливал все те машинки, которые подбирал во время своих бесчисленных странствий по местам былых боев.

— Сколько же здесь! — восхищенно выдохнул Загребельный.

— Не так много, если учесть ту скорость, с которой вы все это тратите.

Произнося «вы», я конечно же имел в виду не присутствующих здесь людей, а все те поселения Подмосковья, которые я вот уже два года исправно снабжал оружием и боеприпасами.

— Не думаю, полковник, что это твой единственный склад, — Владимир Фомин чисто деловым взглядом оценил общее количество оружия. — Ты давно комерсуешь. Уже бы не один такой склад опустошил.

— Угадал, были и другие, — мне нечего было скрывать. — Только до них теперь не добраться. Все «сумерками» покрыло.

— «Сумерками»?

Петровича очень заинтересовало это название. Должно быть о «сумерках» он что-то слыхал, да только мало, может краем уха. Это была одна из тех историй, о которых болтают много, да только все разное. А тут такой случай — настоящий живой свидетель.

— Не терпится познакомиться? — я криво усмехнулся. — Не волнуйся, от этого дела не отвертишься. Завтра в самое их логово полезем. — Произнося эти слова, я взглянул на Главного. Пожалуй, это был единственный человек, который понимал, о чем это полковник тут толкует.

— Куда полезем? — помрачнел Фома.

— Вглубь Проклятых земель, куда же еще! — я в упор поглядел на экс-старосту Рынка. — Это только здесь, в приграничье, Проклятые такие тихие. А там дальше начнется...

— Ничего себе тихие! — майор мотострелок поежился, очевидно припоминая встречу со «сваркой», а затем стал жадным взглядом оглядывать разложенное на ящиках оружие. — Надо взять побольше, чтобы как следует всыпать всей этой нечисти.

Всыпать аномалиям из пулеметов и автоматов у нас вряд ли получится, но пыл Петровича оказался весьма кстати. Нам действительно следовало поторапливаться.

Отыскав длинный узкий ящик, я махнул Лешему:

— Андрей, помогай, а то дура еще та... больше полтинника весит, а с ящиком все шестьдесят.

Пока Загребельный пробирался ко мне, майор поинтересовался:

— А нам что делать?

— Там, слева от входа два ПКТ стоят. Не новые, но рабочие. Бери любой. — Подумав немного, я передумал: — Отставить! Саша, ты ленты снаряжать умеешь?

— Что за вопрос! — Петрович даже обиделся.

— Тогда бери себе в помощь Фомина и займись.

— А пулемет? — майор уже держал в руках ПКТ.

— Пулемет отдай... — я чуть не сказал Главному. — Пулемет пусть Олесь возьмет.

— Добро.

Петрович вручил белорусу 7,62 миллиметровый пулемет Калашникова, а сам принялся нагружать на своего бывшего шефа пустые патронные ленты. Делал майор это с нескрываемым удовольствием. Сейчас они с Фоминым поменялись ролями, и начальником был он.

Взявшись за ручки на торцах деревянного ящика, мы с Лешим потащили его к бронетранспортеру. Впереди вышагивал Главный. Он держал ПКТ как обычный автомат. Кабель электроспуска извивался около его руки, штепсельного разъема видно не было, отчего казалось, что Главный подключился к управлению пулеметом и в любой момент может открыть огонь. Конечно же умом я понимал, что такого быть не может, но ощущения остаются ощущениями. От них сложно отделаться, тем более когда понимаешь кто на самом деле этот человек.

Около БТРа уже пахло закипевшей кашей. Сперва я даже не узнал запах. Что-то далекое, совсем из другой жизни, из другого мира. Вдруг до меня дошло — гречка! Лиза готовит гречневую кашу!

— Это правда? — я поглядел на приятеля. — Я не сплю?

— Ты о чем? О каше? — подполковник улыбнулся. — Точно. Есть такое дело. Гречка в припасах Фомина была.

Вдыхая аромат давно забытого деликатеса, я не знал радоваться этому или негодовать. С одной стороны сейчас мы попробуем настоящую гречневую кашу, но с другой... С другой, в некоторых поселениях люди едят заплесневелое зерно из заброшенных, зачастую зараженных элеваторов.

В этот момент мне до зуда в костяшках пальцев захотелось расквасить рожу Фомина. Живут же такие гниды! Жируют, когда все вокруг пухнут с голоду. И как нас только угораздило связаться с такой сволочью!

Как угораздило, я прекрасно помнил. Фома дал нам топливо, снаряжение и продовольствие. Без него вся наша экспедиция практически не имела шансов, что было весьма неприятно, тем более, если на кону стояло ни много, ни мало, а спасение человечества, спасение нашей планеты. Подумав об этом, я стал успокаивать себя, уговаривать, что Фомин это то неизбежное зло, с которым надо смириться, которое лучше по-возможности просто не замечать.